Доктор застонал.

— Все слуги обязательно должны быть такими идиотами? Да он вдвое меньше тебя, деточка.

Гигант грозно зарычал.

— Он бросился на меня с мечом. Вы говорили, что мы можем защищаться.

— Ба! Да он не способен причинить тебе вреда, даже если обе твоих руки будут связаны за спиной.

Кажется, Скуллдиггер уже хотел разрыдаться. Он повернулся к женщинам.

— Ну?

Муртер сохраняла молчание, глядя на всех со своим вечным высокомерием. Вторая женщина была моложе. Её даже можно было бы назвать красивой, приложи она чуть больше усилий, чтобы хорошо одеваться, расчесывать свои волосы и держать спину. Её платье и дорожный плащ некогда были хороши, но теперь выглядели старыми и поношенными, словно кто-то снял их с госпожи и отдал служанке. Сама она странно горбилась, скрестив руки на груди так, словно ежилась от холода. День был жарким. Быть может, она серьезно болела?

Незнакомка покачала головой, пробормотав нечто неразборчивое.

— Разойдись, — скомандовал Скуллдиггер. — Идем, Муртер!

— Вернулись к лошадям, — крикнул Траск, зашагав прочь вместе со своими лучниками. Госпожа Муртер двинулась к карете, задрав нос. Волшебный свист почти исчез.

— Ну? — снова потребовал доктор. Женщина поглядела мимо Изумруд, даже не встретившись с ней взглядом. Она пристально оглядела Варта, а потом развернулась и положила руку на телегу.

— Ничего, — пробормотала она.

Скуллдиггер застонал.

— Ты уверена, Сестра? Ты же помнишь, что любая неосторожность с твоей стороны будет иметь ужасные последствия?

На мгновение, в глазах женщины вспыхнул огонь, и она оскалила зубы от бешенства и ненависти. Но момент прошел и лицо её снова приобрело прежнее безнадежное выражение.

— Да, доктор. Я помню.

Казалось, страшный старик вот-вот улыбнется.

— Значит, тебе не стоит беспокоиться о том, что тебя спасут, не так ли? Сир Змей снова перехитрил сам себя. Возвращайся в экипаж.

Она повиновалась, волоча ноги так, словно все горести мира давили на её плечи. Траск вернулся, и Скуллдиггер тяжело вздохнул, хмурясь на все еще лежавшего без сознания Варта.

— Твой бессмысленный поступок вносит серьезные коррективы в мои планы. Этот мальчик не может ехать верхом, и мы не можем позволить ему истечь кровью в моей карете.

— Привяжите его поперек седла, — предложил Траск.

— Идиот. А если нас заметят?

— Этого маленького паразита приговорили к виселице годы назад. Позвольте мне повесить его. Или отрубить голову. Прошу.

Скуллдиггер жалобно вздохнул.

— Нет. Он может пригодиться в наших экспериментах. Вот что мы сделаем. Отнеси его в телегу. Положи лицом вниз... только так, чтобы он не захлебнулся в собственной крови, м? Вы проводите нас до поворота, и будете ждать телеги, как и планировалось раньше. Удостоверьтесь, что погони нет и отнесите мальчика в лодку.

— А если погоня будет? — резко спросил маршал, прищурив глаза, скрытые в тени шлема.

— Я уже приказал тебе уничтожить как можно больше людей, разве нет? Но в таком случае — ты можешь убить мальчишку первым. Это удовлетворит твою жажду крови, скотина?

— Если будет время сделать это как надо.

— На дороге не должно остаться ни единого пятнышка крови, ты меня понял?

— Да, хозяин. Ни капли.

— А теперь, мы должны поторопиться, иначе пропустим прилив, — старик обернулся, вперив свой мучительный, грустный взгляд в Изумруд. — Дай мне свой капот.

— И не подумаю! Я была бы благодарна, если бы вы объяснили мне, кто дал вам право вести себя, словно разбойники, на королевском...

— Ударь её.

Траск поднял огромный кулак.

— Нет! — воскликнула Изумруд, отшатнувшись.

— Если тебе причинят боль, — простонал доктор, — винить будешь только себя. А теперь — капот.

Изумруд сняла шляпку и протянула её доктору, не отрывая взгляда от изумленного Траска.

— А теперь, иди в карету.

— Нет. Это разбойники — ваши люди, доктор, потому что...

Она не заметила движения Траска. Вот он стоит в двух шагах поодаль, а вот — уже возвышается над ней, посмеиваясь, в то время, как сама Изумруд валяется в грязи. Голова гудела. Женщина дышала, словно выброшенная на землю рыба, все еще переживая шок от удара.

— М? А я говорил. Пошли в карету. На этот раз ты вынудишь меня заставить маршала бить тебя по ребрам, пока ты не подчинишься. Одна...

Изумруд поднялась на ноги и побрела к экипажу. Она не знала, кто возглавлял заговор против короля, но могла назвать подозреваемого. Очевидно, другая женщина была похищенной сестрой, про которую говорил Варт. Её ребенка держали в заложниках. Теперь Изумруд оказалась в той же лодке. Наживку заглотили. Но где же крючок?

Доблестный не сразу осознал возвращение сознания. Постепенно, он понял, что любые действия вызывают приступ боли. Таким образом, он оказался совершенно беспомощен. Во-первых, он лежал лицом вниз в каком-то вонючем ящике, подпрыгивая на голых досках, сквозь которые проникали лучи света. И это было единственное, что видел перед собой юноша. Во-вторых, он был связан по рукам и ногам, а вокруг его шеи затянулась петля. Из-за этого он даже не попытался сесть, боясь быть задушенным. Снять веревку он, по понятным причинам, не мог. Путы, стягивавшие его запястья, были такими тугими, что он уже не чувствовал своих рук. Если кровь не будет поступать слишком долго, они просто отомрут и сгниют. Какой прок в фехтовальщике без рук?

Челюсть и губы болели так, словно Саксон пнул его всеми четырьмя копытами. Несколько зубов было выбито, а привкус крови казался тошнотворным. Что еще хуже — рот был заткнут кляпом, закрепленным на затылке. И кто же это сделал — дайте-ка угадать? Он слышал стук копыт и, временами, разговор двух голосов. Однако, он не мог разобрать слов. Где-то рядом с ухом тренькали струны архилютни. Мальчик задыхался под грудой вонючих мешков, однако даже в самой бедной и необитаемой части Шивиаля никто не мог ездить с трупом, не вызвав вопросов.

Ну, значит он жив, хотя не слишком-то надеялся на подобное. Кажется, в данный момент такое положение дел не выглядит слишком удачным. К тому же, Траск мог изменить все в любой момент.

Хотя, руководит всем кто-то куда умнее Траска.

— Мы не должны дать врагу заподозрить, что его преследуют, — сказал ему Змей. — Поэтому мы останемся позади. Кто-то из нас может поехать вперед, иногда приближаясь к тебе. Но ты не должен обращать внимания. Не подавай вида, что узнаешь нашего человека. Каждый раз, когда выдастся шанс — разговаривай с людьми. Мы попросим паромщиков и других местных жителей вспомнить, не проезжал ли ты мимо.

План был хорош, но кто-то был слишком умен, чтобы предвидеть его. Теперь телега все еще ехала по дороге, а на скамье все еще сидели мужчина и женщина. Могло пройти много времени, прежде чем Старые Клинки поймут, что произошла подмена и Изумруд исчезла. С тех самых пор, как Бандит принял его в Гвардию, Доблестный знал, что его ждет великая опасность. Змей потратил около часа, снова предупреждая его об этом. Юноша знал все это, но никогда по-настоящему не верил. Не так, как поверил сейчас. В то утро его совершенно ослепила перспектива грядущих приключений.

Он оставил Айронхолл, совершенно опозоренный. Ему даже пришлось спрятать лицо, чтобы избежать недоверчивых взглядов новичков, оказавшихся рядом. Спасибо Бандиту и Великому Магистру — никого из выпускников не оказалось поблизости. Однако, сам Бандит был у ворот, разговаривая с Клинками, охранявшими их. Сам он даже не оглянулся, когда юноша проскользнул мимо, однако, некоторые из рыцарей хмуро посмотрели ему вслед, отпуская резкие замечания о беглецах и трусах. Это был не слишком приятный момент.

Но стоило юноше оказаться в одиночестве на болотах Старкмура, как прежнее веселое расположение духа вернулось к нему. Надежды на приключения делали его походку непринужденный. Легкий ветерок колыхал полы его плаща. Он мчался по пыльной дороге, то срываясь на бег, то снова переходя на шаг. Его почти не заботил вес лютни, болтавшейся на спине, как и голод, терзавший живот. Раньше, юноша никогда не заходил в Брум Тарн. Спустя около получаса, он свернул на короткую дорожку, огибавшую Рокхип. На другой стороне утеса, скрываясь от чужих глаз, паслись на жесткой траве две лошади. Человек, лежавший на спине неподалеку, казалось, наблюдал за ястребами, скользившими в голубом небе. Однако, судя по всему он успевал приглядывать и за конями. Когда Варт показался в поле видимости, лошади вскинули головы. Человек вскочил на ноги.