- Что ты будешь на десерт? – спрашиваю Ваню, пытаясь привлечь его внимание к пирожным.

- Не хочу, я наелся. Поехали скорее домой.

С трудом удаётся добиться, чтобы, войдя в квартиру, ребёнок вымыл руки и переоделся. Он рвётся поскорее заняться пиратами и их кораблём. Обо мне забывает, как только переступает порог комнаты. На полу торопливо раскладывает пакеты с деталями, которые Павел по очереди распаковывает.

Выхожу на кухню, чтобы поставить печься шарлотку и приготовить ужин. Рано или поздно мужчины потребуют еду. Возвращаюсь, чтобы полюбоваться.

- Смотри, вот эту вот сюда, – подсказывает отцу ребёнок.

Присаживаюсь в кресло и наблюдаю за идиллией. В носу щиплет, очень тянет плакать. Мне то ли радостно, то ли грустно – не пойму. Хочется зажмуриться и представить, что всё это – не короткий эпизод длиной в один вечер… Мечтаю, чтобы глаза моего сына сияли так ежедневно.

Мне даже почти не обидно, что Ваня не обращает на меня никакого внимания. Сейчас центр его вселенной – Павел. Подавляю в себе ростки ревности. Завтра мы снова будем вдвоём. И послезавтра. И целую вечность…

- Ванюша, пора ложиться спать, – в который раз повторяю, надеясь достучаться до благоразумия малыша.

- Ну мамочка… – канючит в ответ.

- Сынок, мама права. Уже совсем поздно, – поддерживает меня Павел.

- Но мы же ещё не достроили и не доиграли, – в голосе сына сквозит разочарование и отчаяние.

Что такое один вечер с отцом для семилетнего мальчишки после двухмесячного ожидания? Особенно когда есть такое интересное занятие.

Ваня подаётся вперёд и карабкается к отцу на колени. Тот, похоже, теряется от неожиданности и не знает, как себя вести. Ребёнок обхватывает его шею и что-то горячо шепчет на ухо. Павел так же шёпотом отвечает, обнимая и поглаживая сына. На лице – блаженная улыбка.

- Иди в душ, я тебя подожду, – долетает из их тихого разговора.

Ваня плачет, слезами напрочь перечёркивая волшебство сегодняшнего вечера. Он не хочет расставаться с папой. И я предвижу, что на сей раз разлуку он перенесёт ещё болезненнее.

Сердце разрывается…

Павел сидит возле кровати сына долго, они о чём-то негромко разговаривают, нежничают. Я уже и забыла, что он может быть таким мягким и милым. Ваня ластится к отцу как котёнок. Не верится, что это происходит наяву…

Стою в коридоре, воровато подсматривая в щель. Вышла, чтобы дать им возможность побыть друг с другом наедине. Когда им удастся встретиться в следующий раз?

Ребёнок наконец засыпает, и Паша выходит на кухню.

- Я тебе упаковала пирог в дорогу. Остановишься где-то на заправке, съешь с кофе.

Уже довольно поздно, а ему ехать часа три. Как бы не заснул за рулём.

- Выгоняешь меня уже?

Стоит в дверях, облокотившись на косяк, и ухмыляется. Как у него получается вгонять меня в краску одной ничего не значащей фразой?

- Ты же сам говорил, что у тебя утром – доклад. И ехать далеко, – вынуждена оправдываться.

- Сделаешь мне сейчас кофе? Хочу взбодриться перед дорогой, – проходит и садится к столу. – Хорошо у вас, не хочется уезжать. Подожду, когда Ваня заснёт покрепче, и тихонько дособираю конструктор, чтобы кораблём можно было играть.

- Он с тобой хотел бы. Тут же весь смысл – чтобы играть с кем-то правильным. Когда я играю с ним в мальчуковые игрушки, то он ворчит, что я всё делаю неправильно и ничего не понимаю. А откуда мне понимать? Я выросла в девчоночьем царстве, в мальчишечьи игры не играла, не с кем было, – смеюсь. – Благо, Михаэль есть – он в таких вещах хорошо сечёт.

- Я бы с удовольствием виделся с Ваней чаще, – Павел воспринимает мои слова как упрёк. – Но пока у меня не получается. Не так легко и быстро развернуть реку вспять.

Пожимаю плечами. Наверное, лучше так, чем вообще никак, но долгое ожидание расстраивает ребёнка.

Ставлю кофе на стол. Смущаюсь под Пашиным изучающим взглядом. Он разглядывает меня совсем не так, как смотрят на бывших жён. Слишком нагло, слишком заинтересованно…

- С этим пижоном у тебя серьёзно?

Опять этот дурацкий разговор. С какой стати он не даёт ему покоя?

- Почему это он пижон? – переспрашиваю, удивляясь странной характеристике.

- Да весь какой-то прилизанно-блестящий-ненастоящий.

- Ненастоящий? Скажешь тоже! Нормальный он парень. Всем нравится, – вспоминаю восторженные слова Елены.

- Так уж и всем? А влюблён он в тебя, – не спрашивает, а утверждает, будто знает наверняка. – Он меня чуть не убил сегодня взглядом. Ревнивый?

- Ой, всё, – отмахиваюсь.

Мне нравоучений коллеги с головой хватило, не собираюсь и от бывшего мужа это выслушивать.

- Я его понимаю, – улыбается. – На его месте я бы тебя на улицу без охраны не выпускал. Уведут ещё.

Какие глупости! Откуда он вообще взял, что у меня с Филиппом что-то есть? На крыльце увидел и сразу сделал такие выводы?

- У тебя слишком богатая фантазия, – пытаюсь пресечь разговор.

- Лиза, ты очень красивая. Каждый раз думаю, что красивее быть невозможно. Но вижу тебя снова – и ты саму себя превосходишь.

Смущаюсь. Очень странно и вместе с тем волнующе слышать эти слова от Павла. Они будоражат, заставляют сердце биться чаще и вызывают в организме странную химическую реакцию.

Почему я реагирую так на бывшего мужа, а не, например, на того же Филиппа? Что за проклятье?

- Ты забронировал гостиницу на отпуск? – перевожу разговор в более безопасное русло.

- Да, два соседних номера с общим балконом и небольшой перегородкой. Будем тайком друг к другу лазать экстремальным способом.

- Боже, Паша, ты как скажешь…

- Что не так? Хотел взять один двухкомнатный номер, но побоялся, что ты не одобришь. Придётся жить в разных и ходить друг к другу в гости.

- Двухкомнатный номер – это слишком, – тороплюсь с реакцией.

А богатое воображение тут же рисует Павла, выходящего из ванной в одном полотенце на бёдрах… Ну разве не дура? Мы восемь лет в разводе, он едет с нами, чтобы пообщаться с сыном, и ничего такого вовсе не подразумевает. Я для него – лишь вынужденное приложение к Ване. У меня просто слишком давно не было мужчины, гормоны бьют по мозгам, потому и глупости всякие в голову лезут.

- А что Вера? Она тебя отпустила? Или вы едете вместе?

Внутренне сжимаюсь, прячу за спину руку и, скрещивая пальцы, беззвучно прошу провидение, чтобы её с нами не оказалось. Я могу назвать с десяток вполне адекватных аргументов, чем она нам будет мешать. И один неадекватный, который ни за что не рискну озвучить вслух.

- С Верой я расстался.

- Из-за Вани? – вылетает помимо воли.

Не удивлюсь, если она так и не смирилась с тем, что у Павла есть сын. У неё на лбу горело: “Хищница”. А такие женщины не любят делить с кем-то своих мужчин.

- Нет, Ваня ни при чём. Просто наши отношения изжили себя.

Внутренне ликую. Едва сдерживаю довольную улыбку. Чувствую, как на лбу проступает огненными буквами короткое слово: “Дура”, но ничего поделать с собой не могу…

Павел

Самое трудное – пересечь порог и пережить звук закрывающейся за спиной двери. А потом, не задерживаясь на лестничной площадке, спуститься вниз. Мучительно покидать квартиру, где в комнате сладенько сопит мой сын и на уютной маленькой кухне колдует самая красивая в мире женщина. Та, которая когда-то была моей…

Даже думать смешно о том, чтобы бороться за нее с прилизанным мажором. Этот хищник своего не упустит. Я видел, как он на нее смотрит. И хотя ответного взгляда я не заметил, это ни о чём не говорит. Они работают вместе, а это даёт ему гигантскую фору. Да и вряд ли он успел обзавестись увесистым списком косяков и причинённых ей обид…

Когда увидел их на крыльце, поначалу испугался, что Лиза назло притащит своего хахаля четвёртым лишним, чтобы указать мне на моё место и испортить вечер. Чудесный способ отомстить. Знаю, что заслужил… Спасибо, что не воспользовалась. Может, не так уж меня ненавидит?