Фотограф поставил меня, подобрал ракурс и позу. Несколько щелчков — и дело было сделано. Но я попросил еще об одном кадре.

— Вы не могли бы сфотографировать меня с моими помощниками? И сделать портрет каждого из них. Исключительно для меня, на память. Я пришлю человека выкупить фото.

Мастер на миг застыл. Видимо, я вызвал у него сбой программы.

— Э... Конечно, ваше сиятельство! Знаете, а так даже интереснее... У вас такие эффектные слуги.

Я быстро велел Столыпину привести всех в холл, и мы сделали кадр на память. Мне очень хотелось, чтобы мои люди запомнили этот день. Как бы ни сложилась жизнь дальше, а этот сувенир о наших приключениях останется.

Ребята выглядели смущенными. Разве что, кроме Столыпина — он-то привык фотографироваться. Но я видел, как загорелись глаза у Веры, как тщательно скрывала волнение перед объективом балканистка Добриевич. Девушкам-то будет особенно приятно показать родным такие красивые кадры.

— Думаю, лучше вот этот. Хотя...

Эх, будь моя воля — взял бы в аренду сразу несколько автомобилей. Хотя, если подумать, зачем отказывать себе в удовольствии?

Кажется, сегодня я сделал кассу менеджеру на целую неделю, если не больше. Он пялился на меня, Андрея и Никиту как на сошедших с небес богов.

— Я не ослышался, господа? — проглотив слюну, прошептал он. — «Руссо Балт» модели «Континенталь» в максимальной комплектации, «Шнайдер» «Аллегра» и...

— И последний «Таурус», — кивнул я. — каждую на две недели с максимальной страховкой.

Ну а чего мелочиться? Одна машина нужна мне лично — предпочитаю водить сам. Вторая точно понадобится Столыпину — ему по долгу службы положено мотаться по встречам, и тачка должна быть презентабельной. Ну и секретарям транспорт тоже понадобится. Вера не водила, а вот у Никиты точно были права, и он любил ездить. Да и в целом хорошо, когда ест возможность быстро сменить машину.

«Руссо Балт» был нашим, российским. «Континенталь» была самой дорогой из серийных моделей. Суперпредставительская, навороченная всем, чем можно, но... С использованием этих приблуд были проблемы. Все, что имело цифровое управление, в наших с Андреем руках работать не будет. Машина, конечно, поедет, но на большее можно не рассчитывать.

Увы, автомобилей для одаренных не оказалось ни в одном из салонов. Правда, обещали заказать под нас. А пока пару недель перебьемся тем, что есть.

«Шнайдер» я решил отдать Никите. Машинка шустрая, компактная, расход небольшой — самое то для города. Ну и неприметная, что тоже плюс.

А Столыпину достался «Таурус». Эта марка всегда славилась аскетизмом в дизайне — самое то для Андрея. Он выпендриваться не любил. Я тоже не любил, но коль назвался князем, полезай в «Руссо».

Пока я наслаждался суетой менеджеров, Никита оформил все документы. Когда все было готово, я взглянул на часы: половина седьмого. Пора нанести визит в кафану к тем юным диванным анархистам.

Когда мы вышли из салона, три новеньких автомобиля уже нас ждали.

— Никит, давай поменяемся, — я протянул ему ключи от «Руссо». — Сегодня мне нужна машинка попроще. Мы с господином Столыпиным поедем на ней, а ты, пожалуйста, распорядись отогнать его «Таурус» во дворец.

Вот что я любил в Никите, так это его чутье на моменты, когда не следовало задавать лишних вопросов.

— Конечно, ваше сиятельство. Вы надолго? Я бы хотел согласовать с вами предварительный график на следующую неделю.

— До полуночи мы должны вернуться.

Секретарь кивнул и, отдав мне ключи от «Аллегры», осторожно приблизился к моему серебристому монстру. Да, «Руссо» восхищал и пугал одновременно. Не машина — зверюга! Мне, признаюсь, не терпелось погонять по какой-нибудь пустой трассе. Но развлечения потом.

— Так куда мы направляемся? — спросил Столыпин, когда мы уселись. Я решил посадить его за руль, поскольку пока что город знал плохо.

— На вокзал. В ту самую кафану, которую вы мне посоветовали.

Андрей уставился на меня немигающим взглядом.

— Что вы опять задумали, Николай? Уж посвятите, будьте любезны.

— Всего-навсего встречу с теми ребятками, которые бросили в нас бомбу. Мы быстро выяснили, что они перепутали нас с австрийцами, парни раскаялись... А я решил, что было бы неплохо укрепить знакомство с, так сказать, низшим сословием.

— Николай, вы в своем уме? — почти вскричал Столыпин. — Вы что, собираетесь нанять этих... этих... гопников?

— А вы видите у меня за спиной верную мне армию? — прошипел я, наклонившись к нему. — Или, быть может, скандирующую мое имя публику? Нет, Андрей. У меня есть только несколько верных людей и моя сила. Здесь меня никто не знает, и верить мне у людей причин нет. Перед тем, как заявлять о себе публично, я должен завоевать уважение людей. Разных людей. Потихоньку. И если мне придется пить дешевую ракию с отбитыми малолетками в заплеванной кафане, так тому и быть. Потому что даже эти, как вы выразились, гопники, могут оказаться нам полезны.

Столыпин выслушал мой монолог, стиснув зубы.

— По сути вы правы, Николай. Но по форме... Где это видано, чтобы сам князь занимался такой работой? Для этого есть специальные люди. Да пусть хоть я...

Я пожал плечами.

— А я необычный князь. Поехали, Андрей. Опоздаем. И еще. За квартал до вокзала высадите меня в месте, откуда можно легко уйти незамеченным. За нами может быть слежка. Зацепите «хвост» на себя. Справитесь?

Атташе вытаращился на меня во все глаза.

— Откуда вы...

— Это тема для другого разговора. Об этом позже.

— Справлюсь, — тихо отозвался Столыпин и завел двигатель. — Чай, не вчера присягу давал...

Ехать до вокзала было недалеко. Город наглухо встал в пробки — люди возвращались с работы, а узкие мощеные улочки старой части Белграда вообще были мало приспособлены к автомобильному движению. Причем местные сопровождали свое нетерпение постоянными нажатиями на клаксон, да и музыку в автомобилях здесь было принято слушать громко. Так что симфония стояла та еще.

Наконец, пробки немного рассосались — до семи оставалось пять минут.

— Кажется, я их засек, — сказал Андрей. — Синий «Аргус» в среднем ряду через две машины от нас. Сейчас мы будем проезжать переулок. Я сверну туда — им придется перестраиваться, и это даст нам несколько секунд. Затем я приторможу возле больших железных ворот — там здание выпирает, и вы сможете быстро уйти за угол. Но придется прыгать. Используйте «Берегиню».

Я кивнул.

— Все понял. Справлюсь.

Интересно, откуда у Андрея нашего Васильича такие специфические познания? Хотя черт знает, чем он занимался во время своей дипломатической работы. Сдается мне, биография у Столыпина была куда интереснее, чем он сам говорил. Залезть бы к нему в голову и посмотреть кино о былых подвигах... Но без повода уже не комильфо.

Атташе резко крутанул руль, и мы влетели в тесный переулок. Дома притулились один к другому сплошной стеной с обеих сторон. Судя по всему, преследователи попытались прорваться к нам, но, хвала балканскому наплевательскому отношению к ПДД, им не дали покинуть ряд. Столыпин разогнался.

— Сейчас будут ворота. Готовьтесь.

Я уже натянул «Берегиню» и был готов выпрыгнуть хоть сразу на ходу. Но Андрей все же немного притормозил. Я увидел те самые железные ворота, о которых он говорил. С калиткой. Кажется, незапертой.

— Сейчас! — крикнул он.

Я выпрыгнул. Столыпин каким-то чудом дотянулся до двери, захлопнул ее и дал по газам.

Посадка получилась мягкой только благодаря заклинанию. Доля секунды — я взглянул назад. Кажется, преследователи как раз поворачивали. Но моего прыжка не заметили. Неужели успел?

Я бросился к калитке — о чудо. Открыто. Залетел внутрь, в какую-то темную подворотню. Никого, только шум соседней улицы. Теперь оставалось немного отсидеться. Убедиться, что преследователи клюнули и продолжили следить за машиной Андрея.

«Ну как там?» — спросил я его ментально.