Как же я ненавидел эти сборища.

По всей территории генеральской дачи разносился аромат шашлыка, смешанный с благоуханием майских цветов. Уже принявшие на грудь гости хохотали в беседке. Мне же приходилось улыбаться этим большим шишкам и их дочерям, украдкой поглядывая на часы.

Особенно меня раздражали эти девицы: ничего, кроме ювелирки, айфонов и поездок на Мальдивы, их не интересовало. Очередные «случайные» смотрины, будь они прокляты.

А я ведь просто заехал взять машину отца на пару дней, пока моя в ремонте. Но метнуться кабанчиком не вышло — приехал в разгар застолья.

Я уже всерьез подумывал о том, чтобы добавить этой вечеринке огоньку. В прямом смысле. Но хуже всего было то, что батя опять завел свою вечную шарманку.

— Пап, мы уже сто раз об этом говорили, — раздраженно бросил я. — Не пойду.

— Зря ты, Коля, — вздохнул отец. — Виктор Петрович давно желает видеть тебя в Штабе. Сколько раз зазывал. Пусть ты теперь и...

— Говори прямо, пап! Теперь негоден для нормальной службы. Все приглашения от твоих знакомых — это попытка оказать тебе любезность. Но мне не нужны ни жалость, ни помощь. Справлюсь сам.

Еще в госпитале, когда хирурги собирали ту мешанину костей, сухожилий и мышц в некое подобие моей правой ноги, я смирился с тем, что жить теперь придется иначе. Не получилось из меня достойного продолжателя генеральского рода. А перекладывать бумажки в Штабе я не хотел.

Этот взрыв лишил меня здоровья, но не сломил волю. Я просто выбрал другую жизнь.

— Понимаю, ты боишься, что все заслуги тебе станут приписывать только из-за твоей фамилии, — отец задумчиво глядел на огоньки катеров. — Хочешь жить сам, без отцовской протекции. И я это уважаю. Даже горжусь. Но все же есть одно предложение, которое может тебя заинтересовать... Не от Штаба. Сегодня заедет Лидушин. Помнишь его?

Я едва не выронил пустой шампур.

— С какого перепугу старые знакомые всплыли? Он же теперь в мэрии?

— Да, замгубернатора. Визит частный, о встрече не болтай.

Странно это все. Когда-то они с отцом учились на одном курсе, но пути разошлись. Батя продолжил службу, а вот Лидушин вовремя ушел и оброс нужными связями. Поговаривали, имел много друзей в Кремле. На самом верху...

Так какого ляда ему понадобилось от моего отца? Батя у меня прямой как шпала, в интриги никогда не лез.

— Вам бы познакомиться поближе, — невозмутимо продолжил папа. — Но обо всем позже.

Отец как раз бросил окурок в пепельницу, когда со стороны забора к нам вышел один из помощников отца.

— Петр Михайлович, господин Лидушин прибыл.

— Коля, встреть его и проводи в дом, — внезапно попросил меня генерал. — Я пока извинюсь перед гостями.

Опираясь на трость, я последовал за помощником. Да уж, вечер переставал быть томным. Глухие стальные ворота как раз раздвинулись, и на мощеную площадку начал медленно въезжать навороченный «Ленд Крузер». Хм, не «Порше» и не «Бентли» — уже хорошо.

Сам Лидушин вышел раньше, и парковался его водитель. Невысокий, но крепкий мужик лет под шестьдесят был одет как обычный дачник. Камуфляжные штаны, футболка, кепка... Если бы я не знал замгубера по фотографии, то ни за что бы не сказал, передо мной был столь влиятельный человек.

Не увидев отца, Лидушин чуть приподнял седеющую бровь, но, приглядевшись ко мне, улыбнулся.

— Николай? Неужели ты, парень?

— Да, Евгений Яковлевич, — я перехватил трость в левую руку и захромал ему навстречу. — Давно не виделись.

— Да уж... Здорово ты изменился, возмужал! — он крепко пожал протянутую ладонь так, словно и правда был искренне рад меня видеть. — Хорошо, что ты здесь. Сразу и приступим к делу...

Ворота начали медленно закрываться. Я скользнул взглядом по улице, и вдруг что-то дернуло меня внутри, как тогда... когда все это произошло. Словно ударило током и окатило ледяной водой одновременно.

Я еще не понял, в чем было дело, но волна скручивающего спазмом ужаса уже поднялась где-то в животе... Внутренний голос перешел на крик.

— Ложись!

Инстинкты сработали мгновенно. Отбросив трость, я потянул Лидушина на землю. Не было времени перекатываться и отползать, да это бы и не помогло. Потому что я заметил его.

На противоположной стороне дороги, на обочине — так, что из-за ворот напрямую не просматривалось, стоял автомобиль. Какая-то неприметная серая иномарка. И с капота этой машины на меня глядело дуло «Шмеля». Если еще и с термобарическимзарядом, то... Без шансов.

Доля секунды, один вздох — и мир вокруг взорвался, утягивая меня в пекло.

— Думаешь, получилось?

— Понятия не имею. Я такого еще ни разу не делала.

Сперва мне показалось, что эти голоса — последняя иллюзия цепляющегося за жизнь мозга. Кто-то мне говорил, что в агонии человек способен видеть и слышать всякую чертовщину. Умирая, организм сходит с ума.

— Когда станет понятно?

— Когда он, чтоб тебя, откроет глаза и заговорит! Не торопи меня, Вальтер!

Странно, но боли не было. Лишь отголоски собственного крика в голове и звон в ушах. Более того, я даже нормально чувствовал каждую мышцу в больной ноге. Словно в этот бесконечно долгий миг перед смертью исполнилось мое заветное желание — снова ощутить себя здоровым и юным. Только ощущение это почему-то было совсем иным, словно я оказался не в своем побитом осколками теле, а в инородной оболочке, которая, ко всему прочему, была мне не по размеру.

— Ты точно все верно рассчитала?

Наконец-то голоса стали четче. Один, плохо скрывавший нетерпение, принадлежал мужчине. Второй — низкий, с чувственной хрипотцой — женщине. И эти голоса казались мне незнакомыми.

— Провались ты в Катакомбы, Макарыч! — дама явно злилась. — Я сделала все ровно так, как написано. И применила те артефакты, что ты принес. Если не доверяешь мне, на кой черт вообще было меня в это впутывать?!

— Пожалуйста, можно на полтона ниже? — с трудом шевеля губами, выдохнул я. — У вас очень красивый голос, но слишком уж громкий...

Повисла пауза. Такая тяжелая и напряженная, что я чувствовал это кожей.

Глаза. Открыть глаза. Я хочу видеть их. Я просто хочу видеть...

— Я же говорила, что нужно время, — сказала женщина чуть спокойнее и явно склонилась надо мной — щеку щекотнул локон волос, а в нос ударил аромат дорогих духов. — Просыпайся, малыш.

Она положила прохладную ладонь мне на глаза.

— Что бы ты ни увидел, что бы ни почувствовал, знай — это нормально, — добавила женщина. — Сейчас для тебя все должно быть странным. Открой глаза.

Я распахнул глаза и уставился на свою... Нет, это точно была не медсестра.

Женщина лет тридцати с небольшим. Красавица... Платиновая голубоглазая блондинка в алом костюме с брошью на лацкане, напоминавшей герб какого-нибудь дворянского рода. В неглубоком, но соблазнительном декольте утопала цепочка с бриллиантовым кулоном.

— Ну здравствуй, господин Бринский, — улыбнулась дама. — Откуда бы ты ни явился.

Я отшатнулся. И тут же пожалел о резких движениях: казалось, тело и правда меня не слушалось, словно меня затянули в гидрокостюм, который никак не хотел садиться.

— Кто вы? — я выставил руки перед собой, инстинктивно готовясь защищаться. Или атаковать — как дело пойдет. — Где мой отец? Где Лидушин? Где я вообще?

Это место было мне незнакомо. Не больничная палата, а какой-то старый дом. Когда-то наверняка считался богатым, но все вокруг обветшало. Сантиметровый слой пыли, паутина, выцветшая ткань обоев...

— Отвечайте, мать вашу! — рявкнул я и дернулся, но не тут-то было. Что-то держало меня, что-то холодное и скользкое, и при этом оно словно пульсировало, затягивая меня сильнее, когда я пытался пошевелиться. Как змея.

Я бросил взгляд вниз и заметил, что вокруг меня обвилась какая-то странная полупрозрачная веревка. И она была словно живая...