Выйдя из его кабинета, я ненадолго задержался в приёмной, ждал, пока его секретарь отпечатает на машинке мою индульгенцию и отнёсет её на подпись Серову, после чего, можно сказать, торжественно мне вручит её. А я вышел из здания республиканского НКВД с чувством выполненного долга и поехал в казармы комендантской роты, где временно остановилась моя группа в Киеве. Кстати, пока я был у Серова, вокруг моей машины собралась небольшая толпа народа, а чего удивляться, очень уж вид у неё необычный для этого времени, вот прохожим и было интересно.

Следующим утром мы снова все вместе отправились на вокзал. Можно, конечно, было и своим ходом поехать, вот только зачем гробить двигатель и ходовую своей техники, она пока ещё несовершенна и часто ломается, а потому лучше поберечь её и, раз есть возможность приехать по железной дороге, то не стоит её игнорировать. Ехали мы во Львов, самое сердце бандеровщины, а ведь кроме украинских националистов были и поляки, а мне что одни, что другие, разницы нет, давить буду всех.

Расстояние от Киева до Львова примерно пять с половиной сотен километров, это минимум десять часов езды на машинах при условии, что они не будут ломаться и дорога везде будет в хорошем состоянии, позволяя ехать со скоростью пятьдесят километров в час, во что мне совсем не верилось. А так мы, спокойно загнав машины на грузовую платформу, сами, как белые люди, погрузились в вагон, хоть и плацкартный, но для нас отдельный и спокойно проспали всю дорогу до Львова. Во Львове мы согнали машины с грузовых платформ и, погрузившись в них, двинулись в городской отдел НКВД.

Порядок есть порядок, нужно сразу отметиться у местных чекистов и потом спокойно работать, а не то возможны эксцессы. Появление неизвестного вооруженного отряда может привести к тому, что сначала откроют огонь и только потом начнут разбираться. Стоило только мне показать грозную бумагу за подписью Серова, как все начавшие появляться проблемы мигом исчезли. Из Львова мы отправились в небольшой городок Буск, городом он стал только в этом году. Сюда мы отправились потому, что в его окрестностях участились нападения на совслужащих и транспорт.

Не успели мы еще доехать до места назначения, как впереди послышались выстрелы. Прибавив газу, моя маленькая колонна выскочила на полном ходу из-за лесного поворота, и нам предстала следующая картина: на небольшой прогалине стояли три грузовика, причём первая машина горела, было видно, что она только загорелась и горела пока только её кабина. Возле двух других машин, вернее за ними, кучковались несколько человек в нашей военной форме. Но кроме них были и другие действующие лица в этой драме: с ближней стороны леса к замершей колонне приближалось порядка полутора десятков человек с оружием и в разномастной одежде, в том числе и в польской военной форме. Они прошли уже большую часть расстояния, и им оставалось всего пару десятков метров до машин, когда внезапно, как чёртик из табакерки появились мы. Головной БТР-1 ненадолго остановился, и громко татакнула очередь крупнокалиберного ДШК. Результат выстрелов был шокирующий – у одного из бандитов исчезла голова. Она исчезла, мгновенно превратившись в небольшое кровавое облако, а обезглавленное тело отбросило назад. Тут в дело вступили и оставшиеся два БТР-2, они тоже остановились, и их пулемёты включились в работу, а одновременно с этим открылись бронированные двери бронемашин и наружу высыпали мои бойцы. Умело двигаясь, они тоже открыли огонь по бандитам. Как оказалось, у бандитов был свой пулемётчик, и он попытался прикрыть своих от окраины леса, но сразу заткнулся, как только на этом месте скрестились две очереди из ДШК. Всего пара минут, и все нападавшие безжизненными куклами лежат на земле, причем несколько человек с оторванными конечностями, это те, в кого попали из крупнокалиберных пулемётов. Выйдя из своей машины, я приказал одному отделению проверить опушку, с которой и появились бандиты. Беззвучно десяток бойцов исчез в лесу, а остальные в это время проверяли бандитов, раздалось насколько приглушённых выстрелов, это бойцы производили контроль бандитов, а я отправился к нашим, для которых наше появление было сродни чуду. Действительно, не появись мы так вовремя, то их ждало только одно – смерть, причём смерть мучительная. Такой мрази, как эти бандиты, было мало просто убить, им обязательно надо было перед этим поизгаляться и помучить свои жертвы.

Я знала, что в окрестностях пропадают отдельные машины и люди от действий бандитов и польских дезертиров, но не думала, что они решатся напасть на три машины. Приехав во Львов с большой колонной снабженцев нашей дивизии, я быстро получила на складе медикаменты для своей части и, воспользовавшись тем, что в нашу часть ехали две машины с продовольствием, присоединилась к ним. В моём понимании было, что три машины уже колонна, и бандиты просто не рискнут на неё нападать, как же я ошибалась. Да, будь это три машины с бойцами, тогда бандиты, может быть, побоялись бы на неё напасть, но три грузовика, причём один из них с эмблемой санитарной части, их не испугали.

Всё произошло внезапно. Моя машина была замыкающей, и я не всё увидела, но зато прекрасно услышала раздавшуюся с опушки леса пулемётную очередь. Впереди едущая машина внезапно остановилась, и наш грузовик резко затормозил вслед ей, я даже чуть не разбила себе голову, лишь в последний момент успев упереться руками в приборную доску кабины. Не успела я ещё толком понять, что произошло, как мой водитель, выхватив из держателя свой карабин, закричал:

– Из машины! – и сам выскочил из неё.

Мы укрылись за нашей машиной, из впереди шедшего грузовика тоже выскочил водитель и тоже с карабином в руках, а к нам уже двигались от ближайшей опушки полтора десятков бандитов. Из первого грузовика так никто и не выбрался, а в нём кроме водителя был и техник-интендант 2-го ранга, старший колонны, который пробовал со мной заигрывать, когда я присоединялась к ним, а сейчас головной грузовик, в котором он ехал, разгорался. Я лихорадочно думала, что нам делать, и хотела уже бежать в лес, когда внезапно раздалась громкая пулемётная очередь, и один из бежавших к нам бандитов внезапно остался без головы. Она просто исчезла в кровавых брызгах, а вслед за ним стали падать и другие бандиты. Вот другой нападавший остался без руки, а попытавшийся поддержать их пулемёт с опушки мгновенно замолк, после того, как на нём скрестились очереди крупнокалиберных пулемётов, и над кустом, в котором он стоял, появилось небольшое кровавое облако.

Только тут я посмотрела назад, на тех, кто так вовремя появился и, по сути, спас нас от долгой и мучительной смерти. Это были четыре бронемашины весьма необычного вида, причём три из них были с пулемётными башнями. Я не услышала звук их моторов потому, что двигатели наших грузовиков до сих пор работали, водителям просто некогда было их выключать.

Вот от неизвестных бронемашин отделились фигурки бойцов, причём все тоже необычные, я никогда в жизни не видела такой формы и снаряжения, да и их оружие было тоже незнакомым, а они, ловко двигаясь и то и дело стреляя, бросились вперёд. Меня ещё сильно удивило, что когда они стреляли, из стволов их оружия не вырывалось пламя, а только шёл дым из непонятных утолщений на краях стволов. Вот из машины без башни, видимо, вышел их командир, так как он что-то приказал, и десяток этих необычных бойцов бросился в лес. Их командир ещё раз осмотрелся и направился к нам.

Из этой небольшой колонны выжило три человека, два шофёра и молодая девушка, военфельдшер. Надо отдать должное бойцам, выскакивая из машин, они не забыли захватить с собой и свои карабины, правда мне было непонятно, почему они так и не открыли ответный огонь по нападавшим. Ладно, спишем это на шок, а бойцы были молодыми, так что, похоже, просто растерялись, хотя молодцы, оружие своё не забыли. Подойдя к ним, я представился.

– Капитан Скуратов, что тут у вас произошло?