Впрочем, как следует выспаться мне, всё равно, не дали.

– Просыпайся, проснись, кому говорят! – Услышала я повелительный голос сквозь вязкое марево сна, и, тут же, вздрогнула, резко вскочив с кровати.

Надо мной, словно каменная статуя Командора, возвышался король в окружении нескольких стражей.

– Что вы здесь делаете? Выйдите, я не одета, – Выпалила я, прикрывая простыней голые ноги и тонкую ночную сорочку.

Однако, король и не подумал убираться. Он вальяжно прошелся до оббитого войлоком кресла, стоящего в глубине комнаты, и неторопливо опустился в него.

– Не кричи и хватит размахивать этой нелепой тряпкой. Я, знаешь ли, пришел сюда, посреди ночи, не для того, чтобы пялиться худосочные девичьи ноги. При дворе этих красот и так хватает в избытке.

– Уходите, иначе я буду кричать, – Ответила я, всё ещё не выпуская из рук тонкую ткань.

Толку от тряпки, действительно, было не много, однако, если я дотянусь до стола, то под простыней можно будет спрятать тяжелый подсвечник, который я собиралась разбить об чью-нибудь голову.

– Не старайся. Я отправил Мартина на задание, сейчас его в замке нет. А никто другой на твой голос и не откликнется.

Я вздрогнула и стёрла со лба капельки холодного пота, затем медленно присела на край кровати. Постаралась, изо всех сил, скрыть свой страх и негодование и, как можно вежливее, спросила:

– Чего изволит Ваше Величество?

Король улыбнулся и откинулся назад на спинку удобного кресла.

– Моё величество изволит выдать тебя замуж за достойного человека, дворянина, верного стране и своему королю. Согласись, завидная участь для жалкой иномирянки, вроде тебя, не так ли?

– Что? – Слова застыли у меня на языке, а сердце пустилось в бешенный скач.

– Согласен, это очень великодушно. Признаться, сначала, я собирался тебя убить, а после того, как мой сын заявил, что он, ради тебя, отказался от брака с Камалией, это желание возросло стократно. Однако… – Король печально вздохнул, – Однако, даже желания королей не всегда исполняются. Я признаю пред тобою долг чести. На турнире ты спасла жизнь моему мальчику и после этого утратила свой бесценный дар. Печально, да? Однако даже подобная жертва не стоит союза между наследниками двух венценосных родов. Поэтому, для всех будет лучше, если ты, на какое-то время, исчезнешь из поля зрения Мартина, выйдешь замуж и выносишь, вдалеке от суеты, пару-тройку детей.

– Март этого вам никогда не простит, – Сказала я тихо, практически шепотом, однако от моего голоса на столе, почему-то, дрогнули чашки и зашаталась хрустальная люстра, висевшая под потолком.

– Это всё? – Людвиг лукаво прищурился. – И ты не будешь визжать, звать на помочь, устраивать истерику?

Я отрицательно покачала головой.

– Не хочешь спросить, кто твой жених?

– Нет.

Король досадливо поморщился и отвернулся к двери. Видать, он, всё-таки, рассчитывал на небольшое представление, однако оно так и не состоялось. Я не кричала и даже не плакала, однако, постаралась незаметно стащить со стола подсвечник и сделала маленький шаг к окну.

– Не так быстро, дорогая, – Пробасил над ухом до боли знакомый голос.

Я обернулась и от удивления чуть не обронила своё орудие самообороны. У распахнутого настежь окна стоял Джек – один из лучших друзей принца. Впрочем, теперь, видимо, его можно было считать уже бывшим другом…

– Джек?

– Ну, всё, заканчивайте любезничать. Забирай эту девицу, и начинайте готовиться к свадебной церемонии. Я хочу, чтобы к утру вас обоих в Ленбридже не было.

– Будет сделано, Ваше Величество, – Деловито отозвался оборотень, а затем к моему носу, вдруг, приложили какую-то мерзкую тряпку и реальность, вмиг, поплыла. Тяжелый подсвечник выпал из рук, в глазах забегали желтые точки, и голоса людей, звучащие поблизости, стали постепенно утихать.

– Ну, что ты не смотришь на меня, Кира? Не нравлюсь? – Прошипел Лемерт, приподняв мой подбородок одним пальцем.

– Я в дивном восторге, – Ответила я, и сплюнула на пол так, как делали когда-то урки в нашем микрорайоне.

Мы все ещё стояли в злополучном ректорском кабинете и темноволосый мудак нависал надо мною, как чертова гранитная скала. Лемерт жадно пожирал меня глазами и часто дышал, упиваясь своей безнаказанностью.

– Дерзкая девчонка. Но, ты мне нравишься.

О, да, я ему нравилась. Об этом однозначно кричали и его потемневшие зрачки, что расширились так, словно он торчал под какой-то дозой, и приметный бугорок на красивых, изысканных брюках.

– Ты мне понравилась ещё тогда, как впервые оказалась в этом заведении.

– И по этой причине меня едва не угробили?

– О, нет… – Лемерт провел рукой по моим волосам. Он просунул в них свои мерзкие холодные клешни так, словно проверял мои пряди на предмет натуральности. – Глупая, я пытался тебя уберечь, – Прошептал этот чокнутый, на всю голову, упырь, – Я писал тебе письма и предупреждал об опасности, однако ты не послушалась. Ты, всё равно, пришла в тот день на кладбище, и тогда я запер тебя в безопасном месте, для того, чтобы ты не мешалась под ногами.

– Упс… Но я выбралась из вонючего склепа и снова спутала вам планы. – Ответила я, с изрядной долей злорадства.

– Именно, ты всегда была маленькой догадливой занозой и не давала мне ни на секунду расслабиться. Впрочем, именно это и делало тебя ещё более желанной и притягательной.

Я сделала шаг назад и попыталась перевести тему разговра.

– Зачем было нужно убивать иномирян? Что вам сделали несчастные переселенцы? – Моя любопытная крошка… Возможно, я раскрою тебе эту тайну потом, если ты будешь послушшшной девочкой… – Эту фразу он протянул с явным удовольствием и снова уставился на меня своими темными глазищами.

От последних слов меня передёрнуло, однако я твёрдо решила продолжить свой параллельный допрос. Раз уж я угодила в такую мерзкую ситуацию, и имею несчастье общаться с маньяком, то стоит выжать из всего этого процесса хоть какую-то пользу.

– Полегче, дядя. А как же бедняжка Флорес? Она, ведь, была в вас влюблена, столько людей угробила ради своей неземной любви.

– Хватит мне «выкать» и забудь уже об этой идиотке. – Рыкнул некромант, багровея от злости, – Её нет в списке живых. Флорес было удобно использовать, да, только, эта тупая курица не смогла уничтожить улики. Кретинка поставила под удар не только себя, но и всю тщательно спланированную операцию. С Флорес было много мороки, пришлось терпеть её навязчивое внимание, нелепые ужимки, а после ареста было необходимо устроить ей мнимый побег из местной Бастилии. И все это, исключительно, ради того, чтобы аккуратно её придушить и лишить навсегда посмертия.

Закончив этот душещипательный монолог, некромант немного успокоился и улыбнулся мне самой невинной и обаятельной улыбкой.

– Я не хочу о ней говорить, теперь я хочу говорить о тебе…

– Правда? – Я деланно подняла брови, – Я с удовольствием поболтала бы с вами ещё, господин магистр, только, не сейчас, а в другое время и при других обстоятельствах. Сегодня у меня дел много. Война – это, знаете ли, затея хлопотная.

Внезапно, Кириан схватил меня за запястье и, крепко сдавив мою руку, спросил:

– Где сейчас черная плесень?

– Что? Не понимаю о чём вы, – Ответила я, намеренно игнорируя все его попытки перейти на «ты».

– Всё ты понимаешь. Будешь морочить голову Ветровски, а не мне. Я-то знаю, что эту дрянь не так-то просто уничтожить…

Я ничего не ответила, нацепив на лицо маску искреннего недоумения.

– Кира, я, ведь, могу и по-другому. Легкое внушение третьего уровня – и ты сама обо всём мне расскажешь…

Я попыталась выдернуть руку и ударить Лемерта с ноги, однако, внезапно, глаза мужчины блеснули желтизной, а я ощутила такую слабость, словно целый месяц сидела на голодном пайке. Мои руки повисли вдоль тела безвольными плетями, а ноги, будто бы, налились свинцом. Ощущение было мерзостным, однако, слабость как возникла, так и испарилась из тела достаточно быстро, оставив на коже лишь дрожь и неприятный холодок.