«Это не может быть он, не может… Я бы могла поверить, что это он, если бы Алекс не умер в моей прошлой жизни, ещё пять лет назад. Больно. А я, дурочка, думала, что за пять лет научилась давить всё это в себе: боль, жалость и воспоминания о человеке, который меня спас мою жизнь…»

Пять лет назад я была вещью, а точнее холстом, над которым поиздевался сумасшедший художник. Моего бывшего парня звали Артур. За глаза его называли «чокнутым художником». Он был главарём одной из группировок и крышевал местных карманников. А ещё у него было хобби – он любил рисовать ножичком на живых людях. Он называл меня “любимым холстом”, короче, считал своей собственностью. Мне было тогда четырнадцать. Нужно ли говорить, что всё это не было моим добровольным выбором?

Помню в первый раз, когда мы встретились – он разукрасил мою спину шрамом, который я ношу до сих пор. Артура у нас боялись, до трясущихся поджилок, все детдомовские и даже некоторые «царьки». У него были свои люди везде – даже в местном РОВД. Он трижды был под следствием, и трижды выходил сухим из воды. С ним не хотел связываться даже Косой. Но, по какой-то иронии судьбы, его убил обычный парень из детдома. Не бандит, ни щипач, не законник и даже не диллер. Простой парень, который не побоялся заступиться за сопливую девчонку. Я отчётливо помнила, как они встретились той ночью на пустыре. Помнила крики возбуждённых зрителей, которые кричали рыжему: «смертник». В свете фар было видно, как Алекс и Артур смотрели друг на друга, сжимая в руках блестящие ножи. Драка была короткой. А когда всё закончилось, рыжий приобнял меня за плечи, и увёл с пустыря.

С того дня он стал для меня всем – лучшим другом, мамой, папой и дедушкой, в придачу. Я влюбилась в него, как драная мартовская кошка, что орёт дурным голосом по весне. Целый месяц я ходила по детдому, как умалишенная: не замечая ободранных стен, не слыша шепота одноклассников, и не ощущая, как стремительно катиться в бездну отпущенное нам обоим время. У меня был рыжий, а у него – я.

Это сумасшествие длилось всего месяц. Я боялась, что на Алекса кто-то донесёт в полицию. Однако, оказалось – боялась я не того.

В один из дней, моего рыжего нашли с перерезанным горлом в одном из старых гаражей, что стояли за пустырем. Кто-то не простил ему Артура, и я была уверенна, что это был кто-то из шестёрок моего бывшего. Когда гроб опускали в землю, я думала лишь об одном: он умер из-за меня. И, наверное, только это понимание не дало мне свихнуться окончательно или перерезать себе вены. Ведь если бы я отправилась на тот свет, то сделала бы его борьбу бессмысленной.

Шло время. Зря я, день за днём, стирала с глаз злые слёзы и клялась отмстить – убийцы Алекса оставались для меня неизвестными и недосягаемыми. Засыпая в кровати, я каждую ночь сжимала в руке медальён – кованный стальной сапожек с маленькими шестеренками.

Помню, рыжий любил возиться с разными железяками, и всё время что-то мастерил в гараже. Подумать только, этот сапожек был последним, что у меня осталось от рыжика.

Нет, это совсем не укладывалось в голове. Произошедшее сегодня было непостижимо – прошло столько времени, а я снова смотрела в такое знакомое и, одновременно, такое чужое лицо. Возможно, я всё же свихнулась…

Парень прищурил глаза и скривил губы в ироничной усмешке.

– Что, крошка, нравлюсь?

Я взрогнула от его голоса и медленно начала приходить в себя.

– Прости, но ты не в моём вкусе.

Рыжий презрительно фыркнул и приобнял за талию одну из эльфиек в боевой форме. Девушка откинула светлые волосы и взглянула на меня с жалостью и высокомерием.

«Позорище…»

А я стою и, всё ещё, не могу отвести глаз от сладкой парочки.

В этот момент на занятие пришел Джаред и мне всё-таки пришлось взять себя в руки. Магистр поздоровался и указал на место, где мне надлежало разминаться.

– Запоминайте комбинацию, – Протянул бархатистым голосом Джаред. – Сначала показываю медленно – для новеньких. Затем быстро.

Ноги были ватными, но я, усилием воли, заставила себя повторять за магистром. Кожаная груша передо мною шаталась из стороны в сторону. Я представила, свою бестолковую голову, на месте подвесного снаряда, и постаралась ударами выбить из неё всю невозможную дурь. С каждым касанием, я впечатывала в сознание мысль: «Это не Алекс, Алекс мёртв».

– Адептка, раздвиньте ступни. Не шатайтесь, как висельник в грозу! – Крикнул Джаред, подходя ко мне. И продолжил:

– Сандр – не плохо. Макс, расслабьте кисти. Мартин, вы можете лучше”. Раздав всем ценные указания, по окончанию первого блока, Джаред отправил нас бегать вокруг тренировочного комплекса.

Адепты выскочили с полигона и трусцой побежали вперёд. Я, пошатываясь, поплелась вслед за остальными. Казалось бы, всего лишь получасовая разминка, а я уже выдохлась, как старый баллончик из-под дихлофоса. И, при этом всём, в своём бывшем институте я вполне не плохо сдавала нормативы по физ. подготовке, но куда мне тягаться с боевыеми магами?

Дыхание сбилось, а спина предательски заныла в районе поясницы. Где-то спереди замаячила шевелюра двойника Алекса, и я невольно засмотрелась в эту рыжую кляксу впереди. И, в этот момент, у меня из-за спины вынырнул Торвуд.

– Привет, задира! – Приветливо протянул улыбчивый орк, двигаясь в одном темпе со мною. – Учитель мне поручил взять над тобою временное шефство, так что сегодня тебя натаскивать буду я. Смотри, не отлынивай и постарайся, хотя бы, догнать Лианну.

– А кто такая Лианна?” – Хрипло поинтересовалась я.

– А это – вот та эльфийка, что бежит рядом с Максом, – Ответил орк, указывая пальцем на белое пятно, движущееся рядом с клоном Алекса.

«Угу, значит Макс», – Отметила я мысленно.

– Тебе, как новенькой, разрешили сегодня только пять кругов пробежать. Остальные десять бегают.

– Пять? – Простонала я.

– Не вижу энтузиазма. – Поддел меня веселящийся Торвуд.

Я бежала, сопя и кряхтя, как старый самовар, однако Лианну, все-таки, перегнала.(Это было делом принципа). К тому времени Макс уже значительно отдалился вперёд, так что с ним я больше не пересекалась. По пути мимо меня проносились оборотни: Сандр, его кучерявый приятель Джек и Вильям. Сандр со мною не разговаривал, только бросал красноречивые взгляды, обещающие мне, как минимум, сожжение заживо.

Парни рисовались перед девчонками: по пути движения они то прыгали, то отталкивались ногами от деревьев, то проворачивались в воздухе и делали всевозможные кульбиты. Затем, к группе самодовольных оборотней прибился ещё один надменный белокурый адепт, которого учитель назвал Мартином. Мысленно я окрестила его кличкой «белый сноб». Как мне показалось, он здесь был чем-то вроде неформального лидера.

Пока я самоотверженно наматывала круг за кругом, Торвуд двигался рядом со мною, при чём легко и непринуждённо. Походя, он рассказывал мне об адептах группы Джареда. Оказалось, что Макс – перспективный артефактор с третьего курса. Магистр взял его к себе за умение выдумывать любопытные боевые артефакты. Своей целью учитель поставил создание и применение именных боевых артефактов, приспособленных к потребностям конкретного ученика.

«Белый сноб», он же Мартин – был потомственным аристократом и одним из самых одарённых магов огня, оттого его тут многие уважали и побаивались. Ещё в группе было четыре представителя дивного народа – эльфы Эрик и Эллар и две высокомерные эльфийки: Лианна и Мирэль.

– Никогда не разглядывай их уши! – Увещевал меня орк. – Они от этого бесятся.

Потом он добавил, что мне нужно обязательно свести с эльфами тесное знакомство, потому, что они, как и я, маги земли, а обмен опытом, в вопросах магии, здесь многое значит.

В конце занятия мы стали разбирать основы медитации. Торвуд объяснил мне, что необходимо ежедневно погружаться в безмыслие, вблизи от родной стихии. По его словам, мне необходимо было ощущать какие-то там энергетические нити, связывающие моё тело с этой серо-коричневой грязью.