— Ну тогда понятно, что ты там так часто пропадаешь, — усмехнулся друг.

— Да ну тебя, — отмахнулся Андрей, — знаешь, какой бардак у Кузнецова с документами? Там еще чуть-чуть, и налоговая будет стучаться в двери. Вот говорил ему, заведи нормального бухгалтера, если сам ничего в бумагах не смыслишь. Нет, уперся как баран и все.

— Зато ему повезло, что сам генеральный директор такой крупной корпорации помогает ему с делами!

— Слушай, хватит паясничать, — устало вздохнул Смольный, — мы дружим уже почти десять лет, конечно, я не мог бросить друга в беде. На его счастье у нас нет никаких крупных проектов, иначе бы я не смог разорваться.

— Кроме сегодняшнего.

— Думаю, все пройдет как надо, не переживай, — он похлопал Сергея по плечу. — Пойдем, встреча начнется через десять минут.

— Все равно не понимаю, почему нельзя было просто послать в эту студию парочку специалистов, которые быстро со всем разобрались и следили за всем до того, как Кузнецов сможет вернуться на рабочее место, — пробормотал друг, но Андрей ему не ответил.

Потому что ответ был слишком детским? Он не знал. Но мужчине нравились эти яркие люди, которые работали в "Кактусе", которые приходили туда. В студии царила полная анархия и хаос, но это только на первый взгляд. Теперь же, проработав с ребятами больше месяца, он жалел, что в начале пытался устраивать какие-то свои порядки и правила — им было это не нужно, он только раздражал их своими требованиями, к которым привык в офисе, и отталкивал. За кажущимся внешним беспорядком была отточенная система. Все всегда знали свои смены, никто никогда не жаловался, клиенты были записаны на недели вперед. Можно было бы сказать, что студия процветала, если бы Илья так не напортачил с документами, но об этом знал только он и Андрей. И все было вполне поправимо.

Смольный, возможно, даже завидовал таким творческим людям, которые с возрастом не закостеневали, а оставались молодыми душой, готовыми к переменам, умеющие веселиться. Иногда ему казалось, что в тех рамках, которые он сам для себя воздвиг, становится слишком душно, но потом сам себя одергивал — он привык так жить, это удобно, когда все выверено до мелочей, когда ты точно знаешь, каким будет твой следующий шаг, что будет завтра и даже через неделю.

Поэтому поступки и решения его временных сотрудников ставили его зачастую в тупик. Особенно Марго. Ох, особенно ее он не мог понять. Вроде и двадцать четыре года, говорит умные вещи, а через минуту дурачиться как дитя малое, с Юлей мгновенно нашла общий язык, как будто совершенно ее понимала. Совершенно непоследовательный человек — думаешь, что она сделает одно, на деле получаешь совсем другое. Острый язык, дерзость, вырвиглазная одежда, вечный хаос вокруг нее — все то, что мужчина терпеть не мог, и что его всегда отталкивало в девушках. А эти татуировки, боже мой, чего стоил только дракон во всю руку. И вроде на бедре тоже что-то наколото. Не то чтобы он сильно разглядывал ноги своей сотрудницы, но когда та ходит в коротких юбках и шортах волей-неволей все-таки взгляд падает. В самом начале он пытался привить какой-то дресс-код, но затея с треском провалилась.

В общем, Марго воплощала в себе все отрицательные качества, которые не нравились Андрею. Да, она его раздражала, бесила иногда просто неимоверно, но тем не менее он ловил себя на мысли, что ее образ то и дело всплывает у него в голове. Даже сейчас, идя на важное совещание, вместо того, чтобы еще раз пройтись по основным пунктам договора, он вспоминал, как блеснули ее глаза, когда Сергей поцеловал ей руку, и пытался снять взявшуюся ниоткуда злость.

Андрей с силой провел рукой по лицу. Да что же такое!

Да чёрт возьми, всегда в ее присутствии он вел себя как полнейший идиот, хотя раньше такого в его жизни замечено не было. Почему он согласился тогда повести ее обедать? Зачем повёз домой, прося посидеть с Юлей, если можно было позвонить маме — она всегда была не против понянчить внучка. Нет, вожжа под хвост попала. И в результате всех этих непонятных внезапных решений Марго, кажется, еще больше отстранялась. Хотя Смольный сам не мог себе объяснять, чего добивается, ведь у него были отношения на данный момент, которые длились уже около полугода. Все было хорошо, спокойно и абсолютно не нервировало — ему было комфортно. Так какого черта его начало вдруг так сильно штормить? Он думал, что пережил давно все эти ненужные порывы молодости, зачем усложнять себе жизнь сейчас, когда она полностью устроена?

Ладно, он разберется с этим потом, сейчас важнее деловая встреча, потом все остальное. Еще чуть-чуть и Марго, а точнее, мысли о ней начнут мешать ему нормально работать.

— Добрый день, — в конференц-зал вошел его возможный партнер вместе с юристом.

— Добрый, прошу, присаживайтесь, — предложил Андрей и сам сел на стул во главе овального стола, — итак, я внимательно прочитал ваше предложение и, должен сказать, что меня все вполне устраивает. Что касается нескольких пунктов…

Мужчина открыл середину договора, чтобы зачитать интересующую его строчку и усмехнулся — в углу странички был нарисован маленький дракончик, который ему подмигивал.

— Уже завтра вылет, завтра! — я трясла за плечи Наташу, которая уже не знала, куда от меня и моей паники деться.

— Марго, ну успокойся, — уговаривала она, — ты новый эскиз придумала? Да. С моделью все обговорила? Тоже да. Отель у вас забронирован благодаря Илье, сейчас вещи соберем и все, никаких проблем.

— Ната-а-аш, а вдруг мы разобьемся, — я все-таки отлипла от подруги и села на пол около раскрытого чемодана. — А вдруг не взлетим? А вдруг я не выдержу и убью Смольного? Страховка покроет адвоката?

— А ты убивай его где-нибудь вдалеке от людей и камер, — посоветовала девушка, присаживаясь рядом, — Ну что ты как ребенок истеришь, ну в самом деле.

— Потому что я боюсь высоты, ненавижу летать, собирать чемоданы и Андрея Юрьевича. И все это комбо в один день меня сильно расстраивает!

Несобранные вещи действительно меня удручали, и я всеми правилами и неправдами пыталась отсрочить момент их собирания, придуриваясь и придумывай себе тысячу нужных дел. Не знаю почему, но еще с детства ненавидела собирать чемодан. Кого-то это успокаивает, кому-то это нравится, ведь впереди замечательная поездка, я же вижу грудь одежды и впадаю в прокрастинацияю. Наташа, зная меня как облупленную, специально приехала ко мне, чтобы проследить за мной.

Блад спикировал с люстры прямиком в чемодан и уселся посередине, начав чистить перышки.

— Видишь, это судьба! — воскликнула я.

— Это твой вредный попугай, — недовольно ответила подруга, сгоняя Блада с насиженного места, — Марго, давай, ты же не хочешь бегать завтра как ужаленная за пять минут до выхода.

— Именно этим я всегда и занимаюсь.

В меня полетела моя же футболка.

— Ладно-ладно, все, — проворчала я.

Собрались мы к часу ночи, легли в два, поэтому наутро я была в несколько мрачном и невыспавшемся состоянии. Оставив Наташу за главную — она должна была следить за Бладом в мое отсутствие — вызвала такси и поехала в аэропорт.

Я встала у стойки регистрации в эконом-класс на Лондон и начала высматривать в толпе Андрея Юрьевича. Он обещал, что приедет где-то минут за двадцать до окончания регистрации. Не то чтобы мы много общались — в последнюю неделю, с тех пор как я отнесла ему тот договор, в мои смены он в студии не появлялся. Я даже подумала, что наш неутомимый шеф заболел, но нет: Стас говорил, что мужчина про "Кактус" не забывал. Видимо, мужчина почему-то не хотел со мной пересекаться. Так что он вчера просто скинул мне смс о том, что билеты он мне отдаст, когда приедет. Хоть бы он не опоздал.

— Марго! — ко мне быстрым шагом шел Андрей Юрьевич, уже заранее чем-то недовольный. — Ты что тут стоишь?

— В смысле? — я не поняла, — Регистрируюсь на самолет. Чем-то другим тут можно заниматься?