— Где твоя машина? — спросил он Энни, заметив, что её лицо тоже просветлело. Сексуальной, манящей для поцелуев Энни Килдэр нравилось бывать на улице, как и ему. Это обрадовало кошку и успокоило человека.

— Там. — Бросив на него взгляд, она указала на маленькую машинку, в которой ему придётся сложиться пополам, если ему когда-нибудь хватит безумия забраться внутрь.

Но Энни невысокого роста, подумал он, гадая, не возразит ли она против драки с мужчиной повыше. Мысль о том, в какие игры он хотел поиграть с Энни, заставила ухмыльнуться.

— Мы с ПрыгБо проводим тебя.

На этот раз она не стала спорить, просто спросила о его автомобиле. Он ткнул пальцем в сторону полно приводного автомобиля, припаркованного в нескольких местах от них.

— Полагаю, такая машина нужна для леса? — В её голосе слышалась нотка тоски.

— Да. — Территория ДаркРивер располагалась на красивых, но суровых землях. И теперь, когда они вступили в союз с волками Сноу-Данс, эта территория включала в себя горы Сьерра-Невада.

— Ты когда-нибудь бывала в Йосемити? — Ближайшая опушка огромного леса находилась в часе езды отсюда, и именно поэтому эта школа была так популярна среди стаи. Многие жили на окраинах Йосемити.

— Только в общественных местах. — Она прижала большой палец к дверце машины, снимая блокировку. — Полагаю, эти участки составляют лишь крошечную часть территории?

Зак кивнул. В прошлом стая ДаркРивер спокойно относилась к доступу в другие части леса — до тех пор, пока люди соблюдала правила, которые защищали землю и диких обитателей. Однако сейчас, когда Совет Пси ищет любую слабость в их защите, правила ужесточили. Никто, кроме членов Стаи, не заходил дальше общественных мест. Конечно, члены стаи могли приводить гостей.

— Хочешь увидеть больше?

На её лице отразился испуг.

— Я… — Она закрыла рот и опустила взгляд к ноге. Движение было настолько быстрым, что он упустил бы его, не наблюдай за ней так пристально.

Рычание нарастало внутри него от мысли, что кто-то сильно поколебал её уверенность.

— Завтра могу отвезти тебя, — сказал он, сдерживая гнев, — показать достопримечательности, которые большинство людей никогда не увидят.

— Не смогу. — Но в её глазах плескалось искушение. — Нужно подготовиться к сценке в рождественском спектакле. — Она с нежностью посмотрела на Брайана.

Его племянник просто прыгал.

— Мы покажем историю о том, как Пси однажды пытались отменить Рождество. Это будет так забавно!

— Не забудь забронировать мне билет, — сказал Зак, но его мысли были заняты тем, как заставить Энни согласиться на завтра. Может, бросить вызов? Или…

— Такое предложение бывает раз в жизни, — сказал он с улыбкой, которую пытался сдержать. Если бы она уловила хоть намёк на то, чего он на самом деле хотел, никогда бы не села с ним в машину, а тем более не позволила отвезти себя в уединение густого леса. — Стая строже начинает готовиться к гостям.

Она прикусила полную нижнюю губу, вызвав ревность. Он хотел кусать.

— Ну, — протянула она, явно колеблясь.

Затем Брайан заключил сделку за него.

— Вам следует прийти, мисс Килдэр! А потом придёте на пикник.

— Пикник? — Она посмотрела на Зака. — Сейчас же зима.

— Зимний пикник, — сказал он, будто это нормально. Ну, для стаи это нормально. — Это просто шанс собраться перед рождественским безумием.

— Пожалуйста, приходите, мисс Килдэр, — умолял Брайан. — Пожалуйста.

Он увидел, как Энни растаяла от детской мольбы, и понял, что она у него в руках.

— Хорошо, — сказала она и подняла глаза. Но её улыбка погасла… потому что в его глазах отразился кот, позволил ей увидеть тёмный голод, бурлящий в крови.

— Я заеду в девять. — Он подался ближе, вдыхая её аромат. — Будь готова, милая.

Энни закрыла дверь в квартиру и спросила себя, не сошла ли она с ума. Менее получаса назад она согласилась провести целый день с мужчиной, настолько опасным, что нормальная женщина побежала бы в противоположном направлении… вместо того, чтобы мечтать о поцелуе. По всему телу пробежал жар, когда она вспомнила выражение его глаз, когда он просил её быть готовой. Милостивый Боже, этот мужчина смертельно опасен.

— Успокойся, Энни, — сказала она себе. — Не похоже, что он собирается предпринять какие-то шаги. — Потому что, хотя Зак Куинн, возможно, флиртовал, возможно, даже смотрел на неё так, как мужчина смотрит на женщину, которую хочет. Она прагматична и понимает, что это, вероятно, не более чем кратковременное развлечение с его стороны. У такого красивого мужчины полно женщин, умоляющих залезть к нему в постель. От мысли о Заке в постели она затрепетала. Затем представила, как он с дразнящей улыбкой на губах, манит к себе пальцем. — Если он когда-нибудь так на меня посмотрит, — прошептала она, вытаскивая палочки из волос по пути в спальню, — мне конец. — Её чёрные волосы рассыпались массой мягких завитков.

Волосы Зака выглядели гуще, чем у неё, и более гладкими. Её мысли переместились с волос на то, как он мог бы выглядеть в облике леопарда. Хищник, мускулистый и мощный, покрытый золотисто-чёрной шерстью. Позволил бы он женщине погладить себя? Пальцы закололо от осознания, и, стоя перед зеркалом, она увидела, как её губы приоткрылись, а глаза расширились. Боль между бёдрами превратилась в эротический пульс.

Её мобильный телефон запищал. Она проигнорировала его, потрясённая необузданной силой охватившего её голода. Она никогда раньше так страстно не реагировала на мужчину, так, чтобы тело затрепетало от силы желания.

— Господи, помилуй.

Потому что, если это с ней делали просто мысли о нём, как, чёрт возьми, она собиралась провести наедине с ним целый день?

Телефон продолжал пищать. Она ответила на звонок, просто чтобы заставить телефон замолчать.

— Да?

— Анжелика, в чём дело? Ты резка.

Она глубоко вздохнула.

— Ни в чём, мам. Я только что пришла домой.

— Ну, сегодня пятница, так что можешь немного расслабиться. Выпей ромашковый чай, который я тебе привезла.

Энни терпеть не могла ромашковый чай.

— Ты же знаешь, мне он не нравится.

— Он полезен.

Она слышала это очень много раз, и больше эта фраза не производила никакого эффекта.

— Думаю, что сегодня я буду плохо себя вести. — И на уме у неё был не травяной чай. — Очень, очень плохо.

— Честное слово, Анжелика! — Кимберли разочарованно вздохнула. — Забудь о чае. Я хотела сказать, чтобы ты прилично оделась к завтрашнему ужину.

Ужин? У Энни сердце сдавило, когда она поняла, что забыла про него.

— Мам, ты сказала, что не будешь…

— Он приятный молодой профессор из Лондона. Приехал сюда в творческий отпуск.

— Когда ты говоришь молодой…

— Дорогая, ему всего сорок три.

Энни двадцать восемь.

— Ох. — Она потёрла лоб. — Дело в том, что…

— Никаких споров. Мы с твоим отцом хотим устроить тебе жизнь. Мы не вечно будем рядом.

— Я и сама могу справиться. — Она почувствовала, как сжала кулак, и с усилием разжала его. Не было смысла злиться, не тогда, когда этот разговор повторялся больше лет, чем она могла припомнить. — Я не ребёнок.

— Ну, ты же не можешь провести остаток жизни в одиночестве. — Мать говорила резко, но в её голосе чувствовалась нотка отчаяния — Кимберли беспокоила мысль о том, что её дочь ведёт одинокую жизнь. Она никогда не задумывалась о том, была ли Энни одинока по своей воле. — Профессор Марксон — прекрасный человек. Ты могла бы подхватить кого-то хуже.

На самом деле её мать имела в виду, что у Энни не было других вариантов. Для Кимберли Энни ущербное и хрупкое создание, которое большинство мужчин обошло бы стороной.

— Каро придёт?

— Конечно, нет. — Её мать издала звук раздражения. — Мы хотим, чтобы профессор обратил на тебя внимание. Как бы она мне ни нравилась, твоя кузина стремится быть в центре внимания, даже теперь, когда замужем.