Дочь бедного циркового служителя, дрессировщика медведей Акакия, она уже в раннем детстве переезжает с семьёй в Константинополь и оказывается в эпицентре развращённой столичной жизни. Вскоре Акакий умирает, оставив жену и трёх дочерей в жестокой нужде. Маленькой Феодоре приходится познать нищету и унижения – молить о помощи цирковую братию и, «как подобает служаночке-рабыне», прислуживать на подмостках старшей сестре, продолжавшей цирковую династию. Вслед за сестрой Феодора также становится артисткой. Однако традиционный для женщин её профессии путь флейтистки, арфистки или танцовщицы не мил её сердцу, она отдаёт предпочтение комической пантомиме, в которой проявляются её недюжинные актёрские способности и природное очарование. «Была она необыкновенно изящна и остроумна. Из-за этого все приходили от неё в восторг», – отмечает Прокопий, однако в то же время безжалостно осуждает сценическое прошлое Феодоры, обвиняя её в вопиющем бесстыдстве: «…она пристроилась при сцене и тотчас стала гетерой из тех, что в древности называли «пехотой»… Она даже не научилась пляске, но лишь продавала свою юную красоту, служа своему ремеслу всеми частями своего тела».
Образ развращённой куртизанки, который представляет нам Прокопий, жарко оспаривается историками по сей день. Не занимая ничьей стороны в этом споре, отметим, что помимо опровержений версии Прокопия существуют и её подтверждения. В частности, с симпатией относившийся к Феодоре епископ Иоанн Эфесский назвал её «Феодорой из борделя». Знаменитый византолог Шарль Диль писал, что Феодора «скоро так скомпрометировала себя, что честные люди, встречаясь с ней на улице, сторонились её, боясь запачкаться…»; в то же время он сомневался, что «она была действительно из ряда вон выходящей куртизанкой». Диль характеризовал молодую Феодору так: «искательница приключений, если хотите, но умная, осторожная, достаточно ловкая, чтобы уметь прятать концы…».
Бесспорно одно: молодые годы будущей императрицы были отнюдь не безупречны. Видимо, устав от легкомысленного образа жизни и желая покинуть столицу, где за ней закрепилась дурная слава, Феодора отправляется вслед за своим любовником, сирийцем Экеволом, в Северную Африку, в Пентаполис, куда тот был назначен управителем. Серьёзность матримониальных намерений Феодоры подтверждает и тот факт, что она родила Экеволу дочь (по версии Прокопия, Феодора также имела и внебрачного сына). Увы, семейная идиллия длилась недолго: по неизвестным нам причинам Экевол вскоре прогоняет Феодору, не дав даже средств к существованию, и она после долгих скитаний оказывается в египетской столице – Александрии.
Именно здесь, по свидетельствам историков, начинается духовное преображение Феодоры. В то время Александрия жила чрезвычайно насыщенной религиозной жизнью, в её предместьях было множество христианских монастырей, многие отшельники населяли лежавшую не столь далеко пустыню. Сам воздух здесь был пропитан мистицизмом, фанатичной религиозностью и жаром богословских споров. «В том бедственном состоянии, в каком она тогда находилась, Феодора испытала влияние среды, куда закинули её обстоятельства. Она нашла доступ к некоторым святым людям, как, например, патриарх Тимофей, Север Антиохийский, охотно обращавшимися со своей проповедью к женщинам, и можно спросить себя не без основания, не благодаря ли им кающаяся куртизанка возродилась, хотя бы на самое короткое время, для иной, христианской и более чистой жизни», – пишет Шарль Диль.
Возвратившись в Константинополь, Феодора поселяется в скромном домике на окраине города и начинает целомудренную, благочестивую жизнь. Чтобы честно зарабатывать свой хлеб, она открывает маленькую прядильную мастерскую, где работает наравне с наёмными ткачихами. Тогда-то и происходит её судьбоносная встреча с племянником императора Юстинианом, которая полностью меняет судьбу Феодоры.
Среди хитросплетений византийской политики
Когда Феодора встретила Юстиниана, тот был уже немолод. Прокопий Кесарийский даёт его словесный портрет: «Был он не велик и не слишком мал, но среднего роста, не худой, но слегка полноватый; лицо у него было округлое и не лишённое красоты, ибо и после двухдневного поста на нём играл румянец».
Чем же сирийка очаровала будущего василевса? Тот же Прокопий отдаёт должное внешней привлекательности Феодоры: она «была красива лицом и к тому же исполнена грации, но невысока ростом, бледнолица, однако не совсем белая, но скорее желтовато-бледная; взгляд её из-под насупленных бровей был грозен». Но, очевидно, сила её воздействия была не только в красоте, но и в живом уме – в особенности в умении метко шутить, высмеивая своих недоброжелателей (здесь сказалась театральная «школа», развившая в девочке её природный комизм!). Потеряв голову от остроумной красавицы, Юстиниан использует своё влияние на дядю-императора Юстина, чтобы удовлетворять все её желания. «Она любила деньги – он снабжал её сокровищами. Она жаждала почестей и уважения – он выхлопотал для неё… высокое достоинство патрицианки. Она была тщеславна, жаждала иметь влияние – он руководился её советами, сделался послушным орудием её симпатий и её мстительности», отмечает Шарль Диль.
Наверняка Юстиниан, не задумываясь, сразу женился бы на ней, тем более что добрый, слабовольный император и не думал чинить препятствия влюблённым, но непреступной стеной между ними встала супруга императора Евфимия. Однако и тут Феодоре повезло – императрица вскоре умирает, и уже в 525 году, спустя два года после кончины Евфимии, Юстиниан и Феодора сочетаются законным браком. Ради этого племянник даже заставил венценосного дядю отменить закон, запрещающий сенаторам (коим был Юстиниан) жениться на незнатных девушках. А уже в апреле 527 года Юстиниан становится официальным соправителем императора, и Феодора в праздник святой Пасхи также проходит торжественную церемонию коронации. Ещё недавно развлекавшая чернь, новоиспечённая императрица внимает восторженным крикам приветствующей её толпы…
Какой она была монархиней?.. Пожалуй, это самый сложный вопрос в отношении этой противоречивой женщины. Искушённая обольстительница, знающая мужчин и умеющая пользоваться своими чарами, она тем не менее ни разу не поставила под удар честь своего супруга Юстиниана и не дала повода усомниться в её верности. По крайней мере даже злые языки недругов, беззастенчиво расписывавших её прошлые грехи, не нашли повода уличить Феодору в супружеской измене. Как это обычно бывает у людей, вырвавшихся из нищеты, Феодора была падка до денег, предметов роскоши, великолепных нарядов и драгоценностей, была весьма тщеславна и постоянно заботилась о своей красоте (стремясь сохранить свежесть лица, она устраивала себе днём «тихий час» и подолгу принимала ванны).
Мстительная и коварная интриганка, она не щадила своих врагов и добивалась поставленных целей любыми способами. Например, сохранилась история о том, как ловко она сумела сломить лучшего императорского полководца Велизария и сделать его послушным своей воле, используя для этой цели слабости его жены Антонины. Не отличавшаяся добропорядочностью, Антонина поклялась в верности Феодоре и безоговорочно выполняла её приказы, а та в свою очередь покрывала все её любовные похождения. Так, Антонина немало способствовала Феодоре в низложении папы Сильверия, а также в опале префекта Иоанна Каппадокийского, попытавшегося поколебать авторитет императрицы в глазах Юстиниана. На своего мужа Феодора имела безграничное влияние. Прокопий рассказывает, будто Феодора в письме одному из вельмож написала: «…обещаю тебе многие блага со стороны моего мужа, который ничего не предпринимает, не посоветовавшись со мной». Впрочем, Юстиниан не скрывал, что внимает советам «досточтимейшей супруги, Богом ему дарованной», «главной усладе» его сердца. В соответствии с собственными интересами Феодора снимала и назначала сенаторов, военачальников и патриархов. И, если верить словам Прокопия, решившийся пойти против императрицы рисковал закончить жизнь «самой позорной смертью».
