Видение погасло, а демон еще долго унимал стучащие колени.
– П-п-п-подготовься? «Легко сказать», —промямлил Палач, настороженно высовываясь из окна. Демон придирчиво осмотрел разбросанные останки внизу. Таверну опоясал овал из мертвецов. Что с того? С каких пор овалы…
Сердце пропустило удар. Чудилось, будто между сплетения рук валялся Юг. Это шутки страха или предупреждение? Спустя бесконечное мгновенье призрак собственного тела растворился в грязи. Кап-кап. Со лба лил холодный пот. Рот бессильно хватал воздух. «Надо скинуть наваждение, иначе…»
– Я дитя мрака! – Палач гулким ударом в грудь стремился прогнать безнадёгу – Я заставлял рыдать жён величайших воинов! Что мне парочка уставших магов? Кроме того, – раненные под окном хрипло стонали, – здесь есть всё, чтобы дать бой наглецу.
Палач облизнулся. Раненные под окнами молят о помощи, но на самом деле это они помогут тёмной силе. Организм ответил колющей болью в боку.
– Эй мальчик! Показать откуда я беру силы? Взирай! – Палач упорно делал вид, что все контролирует. Ноздри «небрежно» втянули трупный смрад. Потребовалась масса усилий чтобы не скривиться. Он ждал бодрящего прилива сил, когда угли-глаза привычно вспыхнут от удовольствия. Однако демон оставался узником тела, у которого были весьма человеческие реакции. Вместо наглой улыбки превосходства губы предательски задрожали. Остатки души по привычке жалели раненых. Голова загудела. Желудку не терпелось похвастаться содержимым. С первым же вдохом из пересохшего рта хлынул поток. Вместо рвоты на руки посыпалась чёрная крошка. Палач был готов и успел поставить фильтр в гортани. Он потянулся за вожделенными крупинками краденых эмоций, однако… Пальцы скорее пропускали магический порошок, чем могли удержать. Хорошо хоть улова хватило на чернильную нить. «Этого мало». Палач поедал глазами искорёженные трупы. Чем страшнее раны попадались взору, тем больше ниток оседало на пальцах. Окно стало центром плотной паутины. Внизу – тела, вверху – Палач. Межу ними дорожки из ниток. Но остатки души хозяина не собирались безропотно терпеть садизм. Душа запустила ответную реакцию. Ногти скребли подоконник, так что на пальцах выступила кровь. Вдобавок бешено колотилось сердце. «Концерту» органов вторил зубной скрежет. Казалось, организм пытается стереть себе же зубы. Гора трупов в купе с грядущей битвой грозила стать не подъёмным грузом для нервной системы.
– Он ушёл! Спокойно! – прикрикнул Палач, глядя на бледное отражение. Взгляд остался безнадёжно потерянным. Мышцы сводило, а мочевой пузырь, наоборот, поддавливал.
– Хрен с тобой трус! – буркнул Палач. Неверная рука в последний раз сжала пучок ниток. – Забирай мешок с костями.
Юга будто камень бросили в пучину эмоций. Леденящий страх, гнетущая безнадёга, а также множество плохих прогнозов. Печальный багаж, который оставил демон. Эмоций уносили подобно водопаду. Понятно почему Палач дал дёру. Эгоистичный дух привык впитывать боль, но не умел ее терпеть. А вот Юг привык к пустоте внутри. Издержки одержимости. Он зажмурился и подался чувствам. Хотя в носу щипало, а уголки губ опустились, было приятно. Юг любил жалеть себя. Глубокий вдо-о-оох. «Ну, вроде полегчало».
В стеклянных глазах зарделась тёплая искра. Юг снова видел, снова дышал. «Интересно, чем в организме можно управлять после нервного срыва?» Тяжёлая голова не отреагировала на приказ подвинуться. Коленки после попытки контроля, подогнулись. На счастье, зачесался нос. Тело согласилось одолжить верхние конечности. Юг дёрнулся, но нити на запястьях сдержали порыв. Руки крепко «пришили» к стене. «Надо бы поискать способ выбраться». Глаза согласились фокусироваться. Реальность до усталого мозга доходила кусками. Первым явился Палач. Он сидел в тёмном углу, окутанный голубой дымкой. Скрип-скрипт. Густая тень с красными глазами качалась на кресле-качалке. Железные перчатки держали длинные спицы, меж которых вилась чернильная пряжа. Частенько спицы соскальзывали на кованные манжеты. От чего темный угол озарялся искрами. Благодаря вспышкам угадывался клыкастый рот. Демон что-то напевал и стоило больших трудов растормошить уши.
– Раз голова, два голова,
– Висела слетела еще одна!
– Раз голова два голова,
– Не стой у добычи Палача.
Гадёныш мурлыкал в своё удовольствие. Работа у демона-вязальщика спорилась. Комнату завалили полосы чернильной пряжи. Дорожки колдовских пут лежали кольцами будто змеи. А вместо голов на конце змей красовалась боевая амуниция. Одна «голова» – это ореховидный шлем с вмятиной на затылке. Другая – свёрнутый воротник из подранной кольчуги. «Где-то Юг уже видел подобную защиту. Точно! На мертвецах перед таверной». У ног свалены в кучу нагрудные пластины. Листы, заляпанные мозгами прошлого владельца. Неужели Палач хочет сшить доспехи из хлама под окнами?
– Что хуже мародёрствовать или бабьей вышивкой увлекаться? – хохотнул Юг. Голова двинулась с болезненным щелчком.
– Надо будет и рот зашью! – припугнул демон. – Должно же быть у палача дело в свободное время. Устаешь нести справедливость на лезвии топора. Тьфу. Балладу прервал. Итак…
– Раз голова, два голова,
– Глупо прожил, себя лишь любил.
– Раз голова, два голова,
– Что заслужил, то получил.
В конце куплета вмятина на ореховидном шлеме разгладилась.
– Добрая песня и доспехи скрепит! – демон припомнил кабацкую присказку. Юг всегда думал, что в ней говорилось о боевом духе. Но все лучше, чем нацепить хлам без надежды на победу. Шлем проваливается вмятиной ещё глубже.
– Не вздумай ржать гнида! – рыкнул Палач, видя ехидную ухмылку хозяина. – Знаешь, как говорят, на человеке смотрится лучше, чем на вешалке. Примерь-ка.
Плетеные змеи на перегонки поспешили к связанной жертве. Юга одевали и били одновременно. Наконец мышцы просели под весом железного костюма. Душу сдавило чужое негодование. Бывшие владельцы доспехов приняли Юга за вора. Конечно. Именно Юг одел чужую броню. Голоса мертвецов звучали всё громче. Они проклинали, угрожали. Тело, как гигантская ракушка, наполнилась звукам. Ропот сковал душу, а тело заперли доспехи.
– Так его! Держи вора! – хохотал Палач, будто мальчишка, который пришёл бить хулигана со старшаками. – Я сейчас разберусь, где, что и мигом верну защиту до последней заклёпки.
Тяжёлая правая первой поддалась чужой воли. Демон изо всех сил сжал пряжки на поясе.
– Хватит с меня волнений! – Палач сжал пряжку на поясе с выпуклым черепом. Вместо глазных яблок у черепушки выкатились клубки ниток. Путы закрутились, накидывая на прочих обитателей тела узду. Когда нити остановились доспех обрел гибкость. А Юга зашвырнули куда-то вглубь тела. В ушах звучала убаюкивающая мелодия: «Раз голова, два голова». Наверняка эта же песня сдерживала недовольство прошлых хозяев доспеха.
Демон брезгливо глянул на свежескованную защиту. Руки и ноги перемотали грязные рубашки, еще пахнущие потом убитых. Поверх мятой ткани вилась тонкая ржавая кольчуга. На каждую конечность хватит одного рубящего удара. Рука у мехогара тяжёлая. Единственное, что внушало оптимизм – железные перчатки из сломанного оружия с острыми пальцами.
– Вы люди, мучаете друг друга, убиваете за жалкий металл. Даёте демонам столько простора, что даже ленивый дух соберет броню из боли, которую вы причинили. Кстати, ты заметил, что шлемов в защите столько же, сколько слов «голова» в куплете? Чем крепче связь брони с балладой, тем она мощнее. Так что не бурчи там. Или нас обоих зарубят.
Юг крикнул во всё горло. Треклятая песня, звучащая отовсюду, перекрикивала любой ответ. «Раз голова, два голова».
Демон удовлетворённо хмыкнул.
– Пора укоротить мехогара на голову! – Палач потянул за деревянную ручку, торчащую из спутанных ниток. На плечо лёг двуручный топор.
Коридор потревожило зычное причмокивание. Кто-то или что-то усердно работало жвалами. Палач нервно сглотнул. Ух, как чавкает прожорливый. К столовой возне добавились крики, причём не вопли боли, а шум задора. Будто наверху смотрят денежные бои. Ноги звучно скользнули по кровоподтёкам. Ровные багровые полосы вели вперед. Поодаль стены изрезаны глубокими бороздами, то ли от когтей, то ли от плуга. Палач неосознанно вздрогнул. Следы «плуга» мешались с круглыми вмятинами. Углубления напоминали…
