Все началось из-за ушей.

В тот день Лапочкины всей семьей должны были лететь на море. В Олиной голове уже шумел прибой и голосили чайки, как вдруг в родительской спальне раздался ужасный крик.

– Уууаааа! – завопил папа.

– Ай-ай-ай! – завизжала мама. – Ограбили! ОГРАБИЛИ!

Оля с Максимом рванули на крик. Секунду спустя близнецы стояли на пороге родительской спальни, разинув рты. Нет, это совсем не походило на ограбление. Скорее наоборот. Вместо того чтобы отнять, чудо-грабители щедро одарили Лапочкиных. И не чем-нибудь, а самыми настоящими ушами.

В панике, визжа и цокая каблучками, из угла в угол металась мама. А на голове у нее торчали два огромных уха, от макушки до самого подбородка!

– О…о… опять?! – заикаясь, пропищал папа. Стуча зубами в такт маминым каблучкам, он пятился под кровать на четвереньках.

Потрясенные, Оля с Максимом так до вечера и простояли бы на пороге с открытыми ртами, если бы красавица мама, остановившись, наконец, напротив зеркала, решительно не сказала:

– В полицию! Срочно!

– Что, уши искать? – непонимающие захлопала глазами Оля.

– Кулон! Кулон искать!

И только теперь Оля с Максимом заметили, что с маминой шеи пропал крохотный кулончик, который она никогда не снимала. Пропажу, конечно, было жалко. Этот кулон маме бабушка подарила. И все же Оля не понимала, КАК можно переживать из-за какого-то малюсенького кулона, когда у тебя на голове ТАКИЕ уши.

– Федя, скорей! Может, они успеют поймать грабителей по горячим следам! – мама помчалась к шкафу, на бегу постучав туфелькой по ножке кровати, под которой прятался папа. Он с опаской поглядывал на маму и вылезать из укрытия не торопился, зато Оля мигом спохватилась:

– Я сейчас, только кеды одену! – и галопом унеслась в прихожую. Приключения она любила.

– Детям в полиции не место! Мы с папой сами поедем! – грозно сказала мама, выкидывая из шкафа все, что попадалось ей под руку.

– Мы что, одни дома останемся? – затрясся Максим, он все еще стоял на пороге, – А если грабители по своим этим… горячим следам… вернутся и нас украдут!

– Угумс, – промямлил папа и спрятался подальше под кровать. Мама на секунду остановилась, перестав опустошать шкаф, а потом объявила:

– А вы к бабушке! И поскорей!

– КУДА? – выпалила Оля из прихожей.

Эта новость оказалась похлеще маминых ушей. Дело в том, что за всю свою жизнь (а это, на минуточку, целых девять лет!) близнецы Оля и Максим Лапочкины встречались с бабушкой лишь однажды. Было это в городском зоопарке, в тот день все львы и саблезубые тигры сбежали из клеток и до вечера бродили по улицам. Об этом еще неделю все газеты писали. Оле было весело, Максиму – страшно, а мама с бабушкой почему-то поссорились.

– Ты же кричала, что она сумасшедшая, – прозвучал Олин голос в прихожей.

– Пап, а она и правда баба яга? Помнишь, ты говорил, – Максим весь так и съежился.

– Что ты! Раиса Бедокуровна – чудесная женщина. Ой! – это папа головой о кровать ударился от неожиданности.

– Не говорите глупостей! К тому же в чрезвычайных обстоятельствах… – мама закусила губу, пытаясь натянуть на уши соломенную шляпу.

«Тут не поспоришь», – подумал Максим, глядя на выдающиеся мамины уши. Два чрезвычайных обстоятельства беспардонно торчали в разные стороны, приковывая к себе все внимание.

– Деревенский воздух пойдет вам на пользу. А мы тут все уладим, и сразу к вам! – отрезала мама и нервно улыбнулась. Она соорудила у себя на голове тюрбан из полотенца.

– Мы что… одни поедем?.. на электричке? – тревожно промямлил Максим.

– Круто же! – Оля примчалась из прихожей в кедах, бейсболке и с огромным чемоданом.

– Ну, уж нет! – выпалила мама. – Попросим няню вас проводить.

– Вот-вот, – закивал головой папа, – А то мало ли, какие звери сейчас в Куличиках водятся.

– Что… в… волки? – начал заикаться Максим.

– А, может, и хуже! – высунулся из-под кровати папа.

– Федя, хватит придумывать! – сурово сказала мама, давая понять, что разговор окончен.

На этом близнецы Лапочкины обреченно вздохнули. Красивые мечты о морском отдыхе рассеялись как дым. Впереди их ждала глухая деревенька то ли с бабушкой, то ли с бабой ягой.

Час спустя два огромных чемодана, доверху набитых футболками и пляжными шортами, уныло тряслись в пустой пригородной электричке. Рядом с ними тряслись и Лапочкины, кисло уставившись в телефоны. Напротив них сидела миловидная барышня и задумчиво глядела в окно.

Милая, добрая Аллочка! Она была пятой по счету няней Оли с Максимом и при этом самой любимой. Она никогда не докучала близнецам наставлениями, не варила манную кашу на завтрак и не выгоняла на улицу за витамином Д. А какой красавицей была Аллочка!

Оля, оставив телефон, в очередной раз, тихонько любовалась ею. Платье в цветочек, длинные розовые ногти, пышные кудри и аккуратненький нос! Не то, что у Оли – длиннющий и задранный вверх, торчит, как банан посреди лица. Из-за этого носа над ней все девчонки в классе смеются.

«Зато ты самая быстрая, ни один мальчишка не догонит», – всё время утешала Аллочка.

Какая же она все-таки замечательная, их дорогая няня! Жаль, что ей сразу надо в город вернуться.

– А может, вы с нами в деревне останетесь? – уставилась на Аллочку Оля, изобразив ангельское лицо, – Пожа-а-алуйста!

«Вечно она со своим носом впереди паровоза бежит», – нахмурившись, подумал Максим. Вообще-то он первым хотел попросить няню остаться. Всю дорогу выдающийся полиглот четвертого «Б» размышлял, на каком из известных ему семи языков просьба прозвучит эффектнее. А теперь… Теперь, как обычно, придётся мычать в ответ.

– Да… останьтесь.. это… пожалуйста, – протянул он.

– Не могу, котятки, – ласково ответила няня, – У меня дела в городе, так что доставлю вас любимой бабушке, и сразу назад.

«Про любимую бабушку няня, конечно, погорячилась», – подумал Максим, и его аж передёрнуло. Хорошо, что Оля с Аллочкой этого не видели – в вагоне вдруг стало очень темно.

– Ух ты! Обожаю тоннели проезжать! – заголосила Оля.

Но тут старая электричка дернулась и резко остановилась.

– Куличики! – прогремел голос машиниста.

Не на шутку обеспокоенный, Максим уставился в окно. Он увидел, что стоят они совсем не в тоннеле, а в глухом лесу. Перепутанными кронами гигантские деревья уткнулись в самое небо, и казалось, что наступила ночь.

– Бабушка уже, наверно, заждалась, пирожков вам напекла, – весело сказала Аллочка, стараясь ободрить встревоженных близнецов, – Ну, пошли!

В вагоне зажегся свет, и все трое направились к выходу, волоча за собой тяжелые чемоданы. Едва их ноги коснулись трескучей гальки, рассыпанной возле рельсов, двери вагона с лязгом захлопнулись, и электричка унеслась прочь. Лапочкины остались посреди дремучего леса. Здесь не было ни платформы, ни указателей. Оля с Максимом тщетно огляделись по сторонам в поисках бабушки: вокруг не было ни души. Только старые громадные деревья протяжно стонали повсюду, и их кривые ветки ломались под собственной тяжестью.

– Ладно, котятки, сами доберемся, – уверенно сказала Аллочка, – Хватайте чемоданы и вон по той тропинке. А я за вами, только шнурки завяжу.

Тревожно переглянувшись, Оля с Максимом тихонько зашагали вглубь леса.

– Доставай телефон, навигатор включим, – сообразила Оля.

– Сети нет!

– Глухомань! Приехали куда-то к черту на куличики!.. Хоть фонариком посвети.

Но не успел Максим включить фонарик, как позади раздался истошный крик, от которого у близнецов побежали мурашки до самых пяток.

– Аааа! – кричала Аллочка.

Побросав чемоданы, дрожащими руками Лапочкины отчаянно пытались включить несчастный фонарик. Когда им это удалось, они увидели на тропинке лишь белые шнурки Аллочки, сама же она бесследно пропала.