– Продолжайте! – резко скомандовал Карвелл, уловив смятение в глазах Улы. – Разве я разрешал отдыхать?!

Ему удалось вернуть улыбку на лицо Урсулы, мигом позабывшей о беспокойстве и печали.

– Бой насмерть! – Она удобнее перехватила кинжалы, показывая, что готова к их обычной игре, знакомой с детства.

– Как будет угодно, моя леди. – Карвелл иронично сощурил тёмные глаза и поклонился.

Затем он неторопливо взял два маленьких деревянных щита, служивших для прикрытия и тренировки. Пригнувшись, он ловко ушёл в сторону от первого выпада Урсулы, который она сама посчитала очень удачным и внезапным. Только Карвелла невозможно было застать врасплох: быстрый и внимательный, он не давал слабины. Несколько минут они двигались, нападая и уходя от атак. Иногда Карвелл грозно наступал, заставляя Улу применять приёмы, способные сохранить ей жизнь.

– Бей! – покрикивал Карвелл. – Не жалей меня! Тебя никто не пожалеет! Давай, девочка!

Стражники давно отдыхали и с любопытством смотрели на тренировку юной леди и своего командира. Со стороны их игра выглядела точно замысловатый танец, где так важны точные движения партнёров, согласованные действия двух людей. А Карвелл двигался быстрее и быстрее. Ула с трудом успевала отследить перемещение невысокой крепкой фигуры начальника стражи. Он не позволял и коснуться себя оружием.

Губы Урсулы изогнула улыбка.

– Карвелл, поможешь мельнику починить его развалюху? – Она немного задохнулась, делая выпад. – Парочка дыр на крыше.

Деревянные щитки дрогнули и застыли, Карвелл пропустил удар, который мог стать смертельным. Острие кинжала вонзилось в защиту.

– Леди спутала воинов с плотниками? – Смоляные густые брови удивлённо приподнялись.

Оба глубоко и тяжело дышали.

– Ка-а-рвелл, – протяжно повторила Ула, глядя на него с выражением, с которым в детстве выпрашивала сладости. – Вы немножечко поможете плотнику.

– Ладно. – Карвелл недовольно сжал тонкие губы, склонил голову. – Ваша воля, миледи. У нас есть Орес. В деревне он плотничал, пока я не забрал его в замок.

– Спасибо! – Она порывисто отбросила кинжалы и радостно кинулась ему на шею, но в последний момент замерла, не разрешая себе коснуться Карвелла.

Они стояли непозволительно близко друг к другу. Ула впилась ногтями в собственные ладони и растерянно смотрела в тёмные непроницаемые глаза Карвелла. Его чуть заметное движение головой, точно укоризненные слова, заставило Улу покраснеть.

– Пойду к реке. Не волнуйся, охраны не нужно. – Она резко развернулась, не желая ничего слышать в ответ.

С каким бы удовольствием Ула полетела через поля верхом, подставляя алеющее лицо ветру, но это означало несколько раз снова пройти мимо Карвелла – в конюшню и обратно. Она быстро скрылась от назойливых взглядов стражи и от их командира, продолжающего смотреть ей вслед.

Река Лёйд, петляя меж каменистых берегов, текла через проклятый лес. С недавних пор обмелев, её пересыхающее русло оголило камни, пересыпанные мелким песком. Умирающая чаща не смогла полностью уничтожить исток. Из Ведьзмарского леса годами подступала «мёртвая земля», как говорили крестьяне, но вода оставалась чиста, и силы её продолжало хватать мельнице в землях Бидгар.

Рассеянным взглядом Ула окинула дальние поля, мельницу, где мерно вращалось скрипучее колесо, и чёрную кромку леса. Собственный замок показался размытым наброском – маленькой выдумкой, иллюзией. Леди Бидгар знала, насколько он настоящий. Защемило, заныло в груди от нежности и тревоги. Всё вокруг было знакомо ей и близко. Всё зависело от её решений. Плечи Улы устало опустились, сердце заполнилось горечью. Как же мало она могла сделать.

Она вздохнула, немного ослабила ворот, расстегнула курточку и склонилась к воде, чтобы умыть пылающее лицо. Стыд продолжал жечь огнём, но Ула радовалась, что каждый раз не случается непоправимого. Карвелл поставил между ними стену, Ула чувствовала, что стоит ей попытаться сломать препятствие, как рухнет всё. Он навсегда отдалится от неё. Пока же они могли дурачиться и общаться, как старые друзья, как терпеливый наставник и беззаботная ученица. Могли смеяться и смотреть в глаза друг другу без тайных смыслов и опасений.

Всегда холодная, вода пощипывала лицо, остужая и успокаивая. Ула улыбнулась собственному текучему, зыбкому отражению. Свет позади неё закрыло тенью. Тут же стало нечем дышать. Горло сжали стальными пальцами. Всхлипывая и хрипя, Урсула попыталась вырваться из цепких рук, выгибалась всем телом, тянулась к шее. Но руки оказались неумолимы и наклонили тонкое девичье тело вперёд. Голова леди Бидгар ушла под воду.

Брызги сверкали на солнце. На время Ула оглохла. Она продолжала бить руками о воду. Звуки долетали словно через толстое шерстяное одеяло, под которым она любила прятаться в детстве. Яснее она различала стук сердца – неровный, скачущий. От ужаса и подчиняясь естественному закону, Ула задержала дыхание. Несколько секунд растянулись в бесконечной череде попыток вырваться и одновременно удержаться на границе перед полной темнотой. Урсула знала, что долго не продержится. Почему это происходит с ней? Снова и снова.

Она почти потеряла сознание, когда хватка ослабла, позволяя поднять голову и жадно вдохнуть обжигающий лёгкие воздух. Следом резко дёрнули за цепочку, пытаясь сорвать украшение с шеи Улы. Кожу нещадно саднило: подвеска из светлого золота выбилась из-под одежды и плотно прилегла к горлу, врезаясь до крови. Перестав различать что-либо впереди себя, Ула закашлялась, перед глазами плыли разноцветные круги.

Внезапно всё кончилось. Её отпустили, и она повалилась возле воды, стараясь выровнять дыхание и обхватив горло всей ладонью. Ула видела, как размытая тень бросилась в сторону.

– Девочка моя. – Тёплые сильные руки Карвелла надёжно обхватили, подняли, сжали. – Жива?! Не ранена?!

Он коснулся Улы, быстро прошёлся пальцами по всему телу, смущая и заставляя дрожать сильнее. Неловкая пауза снова повисла между ними, когда Урсула, запрокинув голову, встретилась с Карвеллом взглядом. Она вдруг увидела, что на его висках, оказывается, появились первые серебряные нити, а возле глаз навсегда пролегли тяжёлые морщины. Родное лицо, которое она хранила в памяти. Когда её любимый Карвелл успел так состариться?

Он смотрел с тревогой, но не забывал о деле и своём положении начальника замковой стражи, – цепко следил за берегом и прилегающими полями. И то, как Ула взглянула на него, заставило Карвелла отшатнуться.

Убедившись, что хозяйка сможет сама устоять на ногах, он сделал шаг назад.

– Говорил же! – Карвелл сурово свёл брови. – Никогда не ходи одна! – Наедине он всегда обращался к ней просто и без церемоний.

Растирая кожу на шее, Урсула ответила не сразу. Смыла капельки крови и стояла, поджав губы, резко втягивала воздух; ледяная вода под одеждой проложила дорожки по спине, с растрепавшихся волос капало. Она досадливо вытащила заколки, и тугие, густые локоны упали на плечи. Молча отжала остатки воды, стараясь отвернуться от начальника стражи. Карвелл снова спрятался от неё за долг и отеческую заботу.

– Цепочка не порвалась. – Зубы стучали, и Уле пришлось собраться с силами, чтобы говорить так, будто ничего не случилось, а сама она совсем не испугалась.

– Плевать на подвеску! Ты понимаешь, что тебя хотят убить! – Карвеллу изменило его обычное спокойствие. – Не первый раз. Однажды тебе не повезёт так, как сегодня.

Прижав к груди ладонью резную тонкую пластину-листик, леди Бидгар внутренне вспыхнула, топнула ногой:

– Не плевать! Это последний подарок папы! – и успокоившись, добавила: – Ты знаешь, как он мне дорог.

– Простудишься.

Смягчаясь, начальник стражи взял Улу за руку и потянул в сторону замка.

На весеннем ветру она и правда почувствовала озноб. Мокрая одежда – не самый подходящий наряд для прогулок, поэтому Урсула не стала сопротивляться, поддалась решительным действиям наставника. В замке Карвелл передал хозяйку в руки служанки. Уле пришлось настоять, чтобы не растапливали камин в зале: лишние расходы Бидгар совсем не нужны.