Никто, кроме лорда Скоггарда. Об этом Урсула не забывала ни на минуту. И лучше ей научиться справляться со всеми трудностями самостоятельно. Харви и Карвелл ко многому подготовили воспитанницу. Пока Ула жила под крышей замка Бидгар, она казалась себе бойкой и решительной, но стоило оказаться среди чужаков, как она тут же растеряла половину себя. Уле предстояло выстроить крепостную стену, способную выстоять под любым натиском. Рассчитывать ей не на кого, кроме себя.

После небольшого отдыха посреди проклятого леса, перед отправкой, Фин переместился в повозку.

– Вы не против, леди Урсула?

Его долгий взгляд не давал Уле покоя, но она твёрдо держалась избранной роли, поэтому постаралась придать лицу равнодушное выражение. Это немного напоминало об уроках наставника в малом зале. Старик Харви частенько говорил ей держать спину прямо, не показывать истинных чувств и больше слушать, чем говорить.

– Как вам будет угодно, Финиам.

– О нет! – запротестовал Личвард. – Только Фин, пожалуйста. Отец часто использовал полное имя, когда наказывал за шалости. Не хочу думать, что и вы сердитесь на меня.

– Советник Личвард строг?

– Как любой родитель. – Пожав плечами, Фин внезапно замолчал. – Простите, я забыл, что вы…

– Не знала своих родных? – Ула давно могла говорить об этом спокойно. – Не тревожьтесь. Лучше скажите, Фин… – Она медленно, не сразу добавила имя к вопросу, который давно вертелся на языке. – Скажите, а каков лорд Скоггард?

Фин стремительно отвёл взгляд. Некоторое время смотрел на лес, несколько раз коснулся пальцами русой бородки, приглаживая волоски, и до того идеально прилегавшие друг к другу.

– Не хотел бы лгать вам, леди Урсула.

– Скажите правду. – Уцепившись руками за скамью, она потянулась к нему, пыталась убедить, ловя взгляд карих глаз.

И Фин не смог больше смотреть в сторону. Уле показалось, что очень хотел, но не получилось. Зацепил её очередным взглядом-крючком, острым и жгучим. Было в нём нечто такое, что лишало Улу сил к сопротивлению, но она была готова побороться. Снова откинулась назад, яростнее сжимая грубый край скамьи, до боли в пальцах, до ощущения маленьких острых заноз, впивающихся в кожу.

– Я не тот человек, что станет сочувствовать. – Улыбка, снова улыбка – кажется, у Фина она была всех возможных оттенков и смыслов.

– Мне показалось, что вас расстроила смерть человека из леса. – Она решила увести беседу в сторону, не признаваться, насколько сильно она ждёт ответа на вопрос о лорде, а поведение Фина лишь подстегнуло любопытство.

Любопытство и страх. Сердце Улы превратилось в маленький трепещущий комочек, ногам стало холодно. Она оставалась внимательна и не упустила момента открытости от посланника жениха, отметила, насколько сильно Личвард не желает говорить о своём господине, скрывает нечто настолько ужасное, что не стоит произносить вслух. Всеми доступными средствами он попытался показать ей это, только бы не отвечать прямо.

– Я не настолько хорош, леди Урсула, как вы думаете обо мне. – Теперь он усмехался, но совсем не так, как обычно делал это Резло.

Вспомнив младшего советника, Ула чуть покосилась на закутанную в плащ фигуру рядом с повозкой. Серый конь гонца медленно переставлял худые ноги. Наездник время от времени поднимал руку с флягой и, запрокинув голову, жадно приникал к горлышку губами. Маска недовольства и непонятной обиды будто приклеилась к Резло. Уле не хотелось, чтобы он слышал их разговор с Фином.

– Я обычный, довольно бессердечный человек. – Раскинув руки, Личвард расслабленно навалился спиной на высокий бортик позади себя; страж-возница изредка подстёгивал деревенскую лошадку с нечёсаной гривой. – Смерть или чужие страдания не трогают меня. Это нормально. Но вас мне жаль. Маленькая пташка в когтях хищной птицы.

Откровенность и недомолвки. Взгляд Личварда, от которого пекло в груди и бросало в жар, его привлекательная молодая сила, заполнившая всё пространство повозки, – Ула сглотнула, чувствуя, как пересохло во рту. Растерянность её на мгновенье стала очень заметна, но она сумела вернуться к уже отвоёванным позициям. Воздух между ними сгустился от напряжения.

– И зачем хищной птице такой скорый брак с маленькой пташкой? – Она старательно проговаривала каждое слово, скрывая дрожь в голосе.

Лениво пройдясь взглядом по лесу и страже вокруг повозки, Фин неопределённо повёл плечами.

– Капризы лорда Скоггарда не обсуждаются. У вас будет возможность задать этот вопрос ему, но я бы не советовал, дорогая леди Урсула.

– Почему же?

– Вы так милы. Так наивны. – Растягивая слова, Фин точно пригвоздил её к скамье многозначительным взглядом. – Я бы сказал – невинны, для некоторых затей лорда. И вам не стоит его злить. Мне нельзя говорить об этом с вами. – Он выпрямился, улыбка угасла.

– И вы не помогли бы невинной девушке, нуждающейся в спасении из лап хищной птицы?

Голос Улы всё равно задрожал, она прижала руки к груди, унимая ещё более сильную дрожь, прошедшую волной по всему телу.

– Кто знает? – Фин вдруг улыбнулся. – Я бываю необыкновенно непредсказуем.

До вечера Урсула сосредоточенно молчала, обдумывая ответы Личварда, даже смотреть на него избегала. Фин неведомым образом смущал её, просто сидя напротив в повозке. От его взгляда бросало в жар и, самое непонятное для Улы, хотелось подчиняться, следовать любому его слову. Устоять оказалось непросто. Она не привыкла к таким странным чувствам и к чужой власти над мыслями и поступками. Слишком быстро он нащупал невидимые ниточки, легко касаясь которых, делал Урсулу безвольной и расслабленной рядом с собой. Он улыбался, бросал долгие внимательные взгляды и, не напрягаясь, удерживал в сладком и вязком тумане. И только природное упрямство не позволяло Уле сдаться полностью. Она лишь сильнее выпрямлялась на скамье и скрывалась за безразличием. Происходило нечто неправильное и опасное.

За день она обменялась парой фраз с Даной, которая по характеру была немногословна, и остальное время наблюдала за лесом, размышляла и боролась с тяжестью на сердце, которое точно сковали холодом. Ула готова была на многое, только бы не смотреть в манящие карие глаза Личварда.

Солнце клонилось к закату, и мрачные тени от деревьев на серой умирающей земле будто откликались на разрастающуюся тьму внутри Урсулы. Настойчивый, убеждающий голос наставника продолжал звучать в голове, но Ула не находила ни одной причины, чтобы не доверять сыну советника. Только Фин был с ней добр и порядочен в последние дни, пугая вниманием и привлекательной силой. Карвелл просил быть осторожнее – она не станет торопить события и присмотрится к людям в замке, но Фин был откровенен с ней ровно настолько, насколько мог себе позволить. Ула ценила это.

И о чём она не могла забыть – образ будущего мужа, которого она уже ненавидела всем сердцем. От туманных признаний Фина ей сделалось дурно. Что за чудовище лорд Скоггард?! Интонации Личварда, когда он говорил о «затеях» лорда, пугали Урсулу. Её затошнило от омерзения и страха. Неопытная и наивная – Фин прав, говоря о ней так. И она в полной власти жениха, не смеет отказаться от замужества, чтобы не потерять родовые земли, не знает, чего ожидать от лорда. И даже Фин не поможет ей спастись. Он, конечно, храбрился и ободряюще улыбался, даря надежду, обещал поддержку, но против хозяина не пойдёт. Это правило было общим для всех земель. Как же случилось, что несколько дней назад она и не думала о том, что попадёт в подобную историю? Была почти счастлива в своём маленьком мире. Дагдар Скоггард разрушил всё.

– Ненавижу, – одними губами прошептала Ула. – Презираю тебя, Скоггард.

Фин, словно задремавший в повозке, приоткрыл глаза.

– Темнеет, пора готовиться к ночлегу. В этот час не стоит ехать через лес.

Он обернулся к страже, раздал короткие указания, и отряд остановился. Быстро разложив костёр и поставив шатёр, они поужинали. Глядя на перекошенное лицо Резло, который не переставал прикладываться к фляге, Ула поморщилась. Мерзкий сам по себе, а теперь ещё и нетрезвый младший советник вызывал в ней желание находиться подальше. Стиснув зубы, Ула села на противоположной стороне костра.