И в тот же миг по чешуе прошёл разряд, дрожь силы. Чешуйки начали жечься, ползти по плоти. Мрак забурлил вокруг него. Дракону казалось, что под его чешуёй ползут миллионы насекомых, царапают плоть, жалят кожу.

Голос Кессона Рела сорвался, прежде чем он закончил заклинание.

- Дракон, остановись! - завопил теург. - Остановись!

Но Фурлинастис не мог остановиться.

Дракон подпрыгнул в воздух, кружась, корчась и рыча. Души толпились на нём, покрывали Фурлинастиса. Он зашипел от муки, когда жрецы вгрызлись в его сущность. Казалось, что за глазами вонзились кинжалы.

- Айнон Дес, ты предал меня! – закричал сквозь рёв дракон.

А затем он почувствовал это и понял, что ошибся.

Духи жрецов, всех восьми, проникли в его душу, избороздили суть, пока не нашли частичку души Кессона Рела, которой теург сковал Фурлинастиса. И внутри началась битва, незримая война, которую дракон ощущал, но не мог видеть.

Они сшиблись, словно враждующие армии. Фурлинастис плохо слышал бой, словно он кипел очень далеко. Разряды духовной энергии вырывались из покрова теней. Далёкие крики звенели в ушах. Фурлинастис чувствовал, как наложенные теургом оковы души слабеют, словно кто-то выдирает из дракона проникшего в самые дальние уголки плоти паразита.

Он ощутил, как цепи его воли треснули, и освободился от связывания души. Битва стихла, хотя Фурлинастис всё ещё чувствовал напряжение.

И разум дракона сразу обратился к мести. Он прекратил заниматься воздушной гимнастикой и обратил глаза на землю, высматривая в болоте Кессона Рела, принюхиваясь, чтобы учуять в воздухе запах теурга...

Ничего. Кессон Рел удрал.

Не тебе выпадет убить его, подумал дракон, вспоминая слова Айнона.

Тяжело дыша, Фурлинастис опустился на каменный алтарь и вцепился в него когтями. Забил крыльями, взлетел и бросил жертвенник в болото. Он пропал в тёмных водах.

Дракон сел на сухом участке земли. И задумался.

Провидец принёс в жертву своих братьев и в своём теле принёс их души в болото. Перед смертью жрец сотворил собственные чары, чтобы противостоять наложенным Кессону Релу, и для снятия связывания теурга потребовалась сила восьми душ.

Но почему?

Фурлинастис посмотрел на своё отражение в неподвижном пруду и вгляделся в покров теней. Они кружили вокруг, и в извивах дракон видел лица, тела. Он понял всё и содрогнулся: души жрецов были связаны с ним. Фурлинастис стал их вместилищем.

- Зачем?

В тенях появилось лицо, размытое, но видное в отражении на поверхности пруда: Айнон Дес.

- Дракон, его душа тоже осталась, - голос был едва слышен. – Мы держим её в узде: мы можем вредить ему прямо не больше, чем он может нам. Мы стали пленниками, чтобы ты мог стать свободным.

Фурлинастис переварил эту новость.

- Помни о своей клятве, - сказал Айнон, - всех нас освободят двое, которые придут.

И с этими словами лицо скрылось в окутавших тело дракона тенях.

Фурлинастис нахмурился. Воля вновь принадлежала ему, но он задолжал её жрецам. Тени вокруг него были полем духовной битвы и останутся такими…

Как долго?

Он узнал ответ, как только задал себе вопрос: до тех пор, пока Первый и Второй Повелителя Теней не найдут Кессона Рела и не убьют его.

Ждать придётся долго.

ПЕРВЫЙ ПОЛЁТ

Эдвард Болм

Серрег опустился на колени, сорвал сухой стебель травы и внимательно осмотрел его. Он был увядшим, но листья еще сохраняли бледно-зеленый цвет, насмехаясь над исчезнувшей жизненной силой. Серрег покрутил его в пальцах и бросил. Он покопался рукой в земле и разрыхлил ком. Безжизненная грязь рассыпалась в пальцах, оставляя за собой бледную пыль на легком ветру.

«Это происходит снова», – подумал он.

Серрег встал, глубоко вздохнул и, уперев руки в бока, оглядел участок вымершей растительности. Шириной в несколько миль, он располагался точно под городом, парившем в полумиле над головой Серрега. Делия была домом Серрега, одним из анклавов, построенных на перевернутых горных вершинах величественно парящего в небесах Нетерила.

Серрег сделал еще один глубокий вдох в тщетной попытке избавиться от тяжести в сердце, а затем применил безупречный телепорт Оберона, чтобы вернуться в свои покои. После многих лет телепортации, мгновенное перемещение больше не дезориентировало архимага. Он материализовался в своих покоях, и уже шел по полу к своему столу. Открыв один из ящиков, он достал оттуда небольшую хрустальную сферу. Он слегка удерживал ее одной рукой, а другой провел перед ней. Она начала светиться внутренним светом.

– Сисквемалин, пожалуйста, доставь это леди Поларис как можно скорее, – сказал он. – Спасибо.

Он дважды провел рукой перед сферой и снова заговорил:

– Леди Поларис, земля под нами тоже отравлена, как будто из почвы высасывают жизнь. Трава увядает на месте. Насекомые и даже мелкие животные лежат мертвыми в тени города. Разложения нет. Цикл жизни и смерти не переходит в возрождение. Я буду держать вас в курсе моих поисков.

Он перевернул руку, державшую кристалл, и предмет выскользнул из руки. Он полетел – легкий, как мыльный пузырь, но целеустремленный – прямо в окно, а затем повернул направо, к Центральной крепости. Серрег вышел за дверь.

Палаты архимага находились в самом внутреннем круге Делии, во дворце, построенном основательницей города, леди Поларис, почти тысячу лет назад. Люди называли его Поляной; изначально там был какой-то сад, и, если не считать Центральной крепости, где жили леди Поларис и два ее помощника, это был самый престижный район в Делии.

Город был построен концентрическими кольцами, и Серрег легко шел по одной из радиальных улиц к северному краю анклава. Маг прожил в Делии более двух столетий, и уже не замечал постепенного ухудшения городского пейзажа по мере того, как он спускался по склону от чистых, элегантных линий Поляны к крестьянским хижинам и фермерским рынкам на окраине.

Вокруг Делии не было перил. Те горожане, которые отваживались приблизиться к краю, либо знали, что нужно оставаться в безопасности, либо покидали город гораздо быстрее, чем намеревались. Но, несмотря на опасность (особенно в ветреные дни), с края открывался великолепный вид. Это было похоже на вид с вершины горы, но без остальной части горы на пути.

Тем не менее, несмотря на всю красоту панорамы, взгляд Серрега устремился на север и немного на восток, где, как он знал, лежал еще один участок мертвой земли, шириной в десять миль. Ему показалось, что он может видеть только часть этого бесплодного участка, как его взгляд заметил кое-что еще. Под его ногами начиналась длинная линия и, слегка изгибаясь, тянулась к бесплодному участку на севере – след из увядающей травы и бледной земли. Какая бы болезнь ни поразила землю под их прекрасным анклавом, она последовала за Делией, когда леди Поларис перенесла город на более зеленые пастбища.

Земля под Делией умирала, а без земли погибнет и Делия.

Весь следующий год Серрег напряженно работал, изучая болезнь. В его распоряжении были ресурсы делийских библиотек, а также его десятилетия учености и магических исследований. Было приятно, что его знания и исследования нашли практическое применение. Столь серьезный кризис заслуживал превосходного ума архимага. Он всегда хотел применить свою силу в серьезном деле, например, разгромив анклав Дублона, уничтожить  Лича Буойанса или что-то в этом роде. И хотя разгадка болезни урожая не приносила немедленного удовлетворения, как битва, угроза, по крайней мере, была смертельно опасной.

Алхимический анализ показал, что анклав не был изменен. Никакая коварная чума не затаилась на нижней стороне гранита Делии, и тень города не имела странного нового побочного эффекта. Что касается самих мертвых существ, то их нельзя было воскресить, а это означало, что искра, дававшая им жизнь, была полностью уничтожена. Та же участь постигла и подопытных животных, размещенных в пределах зоны поражения, несмотря на усилия Серрега и храмовых целителей сохранить их сущность. Как только их удаляли из зоны, подопытные возвращались к нормальной жизни, хотя и несколько ослабленными.