Две крайние машины развернулись напротив главного КПП и встали, перегородив выезд. Из каждой в течение нескольких секунд выгрузилось по десятку бойцов. Они рассредоточились, устанавливая контроль над секторами обстрела. Один из спецназовцев забежал в пустое помещение охраны и поднял шлагбаум, пропуская оставшиеся два фургона внутрь. Машины, рванув с места, помчались вглубь ЦЕРНа, уже с выключенными спецсигналами. Через минуту оба минивэна, развернувшись боком, резко остановились около входа в один из научных корпусов. Мартин выпрыгнул из машины и, укрывшись за полицейским фургоном, взял на прицел широкую лестницу, ведущую к входной двери. Его отделение построилось за ним, образуя штурмовую колонну. Бросив короткий взгляд вбок, командир с удовлетворением отметил, что вторая группа уже заняла огневые позиции, надежно контролируя подступы к зданию. Три снайпера этого отделения тоже вышли в свои сектора, отрапортовав ему по рации.

Мартин жестом показал своим бойцам замереть и прислушался. — «Тихо. Слишком тихо. Странно». — Не было даже ветра, хотя еще этим вечером его шквальные порывы заставляли гудеть провода. Что-то опустилось ему на плечо, и он машинально стряхнул нечто, похожее на маленькую грязную снежинку. — «Снег в мае?» — Подняв голову, Мартин удивленно уставился на чернильно-черное небо. Ни одного просвета, ни единой звезды. — «Час назад же было ясно», — недоуменно подумал он. — «Откуда взялась эта туча?» — Заметив еще одну серую снежинку, опускающуюся на землю, он подставил ладонь. На черную штурмовую перчатку упала белесая частичка. Мартин растер ее пальцами и поднес к носу. Почувствовав вопросительный взгляд, он повернулся к бойцам и шепотом произнес:

— Пепел. С неба сыплется.

— Командир, откуда он взялся? У нас, что, вулкан в Альпах проснулся? — тоже тихо спросил один из них.

— Ни малейшего понятия, — Мартин пожал плечами. — Надеюсь, это не связано с нашей текущей боевой задачей. Ладно, будем работать, не обращая внимания на погодные феномены, — он поднес руку к гарнитуре рации. — Виктор-один, как обстановка?

— Снаружи все спокойно, стрельбы в секторах не наблюдаем, через окна мало что видно, освещение внутри есть далеко не везде.

— Виктор-один, принял, заходим, прикрывайте, — Мартин оглянулся назад. — Ну что, бойцы, готовы? Вперед и смотрите в оба!

Вынырнув из-за фургона, он бегом пересек открытое пространство перед зданием и занял позицию у входной двери. Спустя пару секунд остальные бойцы тоже переместились к входу. Один из них аккуратно приоткрыл незапертую дверь. Два других молниеносно исчезли в темном проеме, вскоре щелчком рации сообщив, что все чисто. Отряд вошел внутрь научного корпуса. Они находились в конце длинного прохода с несколькими боковыми дверьми, через пятьдесят метров пересекающегося с другим. Освещение не работало, и в помещении царил глубокий сумрак. Мартин, включив тактический фонарь, сверился с эвакуационным планом, висевшим на стене — им было нужно направо, потом по длинному коридору до внутреннего поста охраны — именно оттуда поступил первый сигнал тревоги. Выключив свет, командир надел прибор ночного видения, переводя его в пассивный режим, и коротким жестом указал направление. Бойцы двинулись вперед, попутно блокируя боковые двери.

Не доходя с десяток метров до поворота, шедший впереди спецназовец лег на пол и беззвучно подполз к развилке. Проходы впереди и слева заканчивались короткими тупиками, продолжать движение можно и нужно было только вправо. Аккуратно выглянув из-за угла, боец шепотом доложил по рации:

— Коридор почти пуст. Наблюдаю одного гражданского в двадцати метрах. Неподвижно стоит в рваном лабораторном халате спиной ко мне… пошатывается, похож на пьяного.

— Пятый, принял, — отозвался Мартин. — Второй, третий, пятый, установить контакт с ученым, выяснить, что тут происходит, только без шума!

— Обижаешь, командир, — шепот Хельмута узнавался без труда. — Все тихо сделаем, как обычно. Только он по ходу дела точно пьяный, смотри, Шульц, как его штормит!

— Оскар-два, отставить болтовню в эфире! — сквозь зубы прошипел Мартин.

— Так точно, — вздохнул Хельмут. — О, он все-таки нас услышал!

Командир, занявший позицию за углом, уже и сам увидел, что ученый вздрогнул и начал поворачиваться к подходившим спецназовцам. Что-то непонятное было в его дерганых движениях, что-то неправильное. Нечеловеческое. От этой мысли холод внезапно пробрал Мартина и он, сам не понимая, зачем, скомандовал:

— Стоп! Ближе не подходите!

В этот момент человек в халате развернулся лицом к останавливающимся бойцам и взглянул на них. Сквозь них. Мартин встретился с ним взглядом и его желудок сжался в комок. Это существо уже не было человеком.

— Что за нахре… — ошеломленно начал Хельмут, наводя винтовку, но опоздал — бывший ученый резко прыгнул на его напарника, повалив того на землю — и вгрызся зубами ему в горло! Гарнитура застонала и захрипела, передавая звуки, которые издавал нападавший и его жертва. Хельмут, опомнившись, моментально выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в безумца. Глушитель уменьшил звук стрельбы, экспансивные пули со звучным чавканьем вошли в его грудь и живот, разворачиваясь внутри тела свинцовыми цветками. Но раненый даже не обратил на это внимания, продолжая вырывать куски мяса из агонизирующего спецназовца!

Мартин вскинул винтовку и, поймав в коллиматорный прицел зловещую фигуру, нажал на спуск. Ствол дернулся, остроконечная пуля вошла в голову над правой бровью ученого, оставив аккуратную дырочку диаметром чуть меньше восьми миллиметров и, почти не потеряв в скорости, вылетела из затылка вместе с половиной черепа и его содержимым. Нападавший дернулся и обмяк. Хельмут пинком отшвырнул мертвое тело к стене и склонился над лежащим товарищем, проверяя пульс.

— Мертв, — выдохнул он, поднимаясь. От прежней шутливости не осталось и следа. Он с напарником стоял на одной линии и был в шаге от смерти, в его глазах это читалось. Так же отчетливо читалась и вина за то, что не прикрыл, не сообразил, не спас… Подходивший к нему Мартин понял его состояние, и решил сейчас не усугублять. «Потом. После задания».

— Обстоятельства изменились. Новая вводная: двигаемся плотной группой, к гражданским близко не подходим, прикрываем все сектора, вкруговую. Новые трупы мне не нужны. Виктор, я Оскар-один, всех выходящих из здания и ведущих себя странно обездвиживать на расстоянии, при проявлении агрессии — сразу огонь на поражение, только в голову. Как принял?

— Оскар, я Виктор-один, вводную принял, хоть и ни черта не понял, что там у вас творится… удачи, и возвращайтесь живыми!

— Спасибо, Виктор. Конец связи, — Мартин повернулся к ожидающим бойцам. — Мы идем к посту охраны. Там серверная с мониторами, осмотримся и разберемся, наконец, в этой чертовщине. Вперед!

Ощетинившись стволами, отряд двинулся дальше вдоль по коридору. Освещение практически отсутствовало, однако это не мешало — сквозь приборы ночного видения все было видно, как днем. Вдруг головной боец что-то заметил, подав знак остановиться. Мартин, всмотревшись, увидел картину, от которой даже ему, повидавшему многое, стало жутко. Впереди, на изрытом пулями и залитом кровью полу, лежали вповалку тела. Много тел, не меньше двух десятков. Бесформенными грудами, одно на другом, они усеивали все видимое свободное пространство. У многих не хватало конечностей, у некоторых головы напоминали кровавое месиво с торчащими острыми осколками черепа. И знакомый Мартину по армейским боевым операциям запах — смесь крови, разорванных кишок и сгоревшего пороха — вползал в ноздри, вызывая невольную тошноту. Тем временем остальные бойцы подошли, потрясенными взглядами обводя место смертельной схватки. Хельмут, склонившись над одним из трупов, вдруг отшатнулся с проклятьем. Мартин резко повернулся, готовый открыть огонь, но его подчиненный задом отполз от чьего-то явно безжизненного тела, испуганно перекрестившись. Командир прыжком подскочил к нему.