— Интересно, откуда это абитуриенты Школы могут меня знать? — подошедший Зенднор тоже улыбнулся.

— А у меня брат летает на Вашем корабле...

— И кто это?

— Тардель, — но взгляд у Аринды, только что сияющий, сделался весьма озабоченным, — я, ведь, еще теорию не сдала. Мне нужно…

— Судя по всему, тебе нужно показаться медикам. — Перебил ее Зенднор. — Да будет тебе известно, что те, на кого сделана заявка, от теории освобождаются. Так что пошли в медблок.

Аринда шагнула, было, но, со свистом втянув воздух сквозь зубы, присела, обхватив руками щиколотку правой ноги.

— Да как же ты полигон— то дошла? — удивился Зенднор.

— Не знаю. У меня было слишком мало времени, чтоб обращать внимания на боль, — жалобно ответила Аринда, глядя на него снизу вверх.

— Ну, вот что, — Зенднор подхватил девушку на руки, — давай-ка, я тебя лучше унесу.

— Не надо! — пыталась сопротивляться Аринда, — я сама!

— Не дергайся, «сама».

В медблоке Зенднор попытался уложить девушку на кушетку, но Аринда в ужасе сразу же спустила ноги, усаживаясь.

— Я же сейчас тут все перепачкаю!

— Тогда сиди! — и привалил ее спиной к стене.

Зенднор, видя, как стремительно начинает бледнеть лицо девушки, отвернулся к врачу, шепнув:

— Быстрее!

А сам, дождавшись, пока сделают необходимую инъекцию, присел на корточки, пытаясь снять мокрый ботинок с ее пострадавшей ноги. Видимо, он все-таки оказался недостаточно осторожным, или начало действовать снотворное, но Аринда поползла спиной по стене, заваливаясь набок.

Зенднор, ничуть не заботясь о чистоте, уложил ее на кушетку. И, пока врач хлопотала возле нее, разул девушку и дорвал штанину, обнажая ногу до колена.

Вид открылся ужасный: рваная рана на голени с запекшейся кровью и красные следы ладоней вокруг нее. А также распухшая щиколотка.

Сканирование показало, что переломов нет, зато присутствует неполный вывих и сильнейшее растяжение связок.

Зед Нолис немного задержался, но теперь и он прибежал в медблок, и вид у него был довольно растерянный.

— Что это с Вами? — поинтересовался у него Зенднор, не отрывая ладони от щеки спящей девушки.

— Так это же будет моя первая группа. И вот такое…

— Ничего, привыкайте. Можете считать, что эта девочка уже у вас в группе. И у меня к Вам просьба. Сделайте мне из нее хорошего джанера. Я с ее братом знаком довольно близко. И, если сестра пошла в него, а, судя по всему, характер у нее еще тот, она Вам еще помотает нервы. Но обычно зря я заявки не делаю. Потенциал у нее отличный.

Зенднор убрал, наконец, свою ладонь со щеки девушки и заметил удовлетворенно.

— Ну вот. Совершенно другое дело. А то ободрала себе всю щеку. Она еще дешево отделалась. Немудрено было и шею свернуть, с такой высоты сорваться. — Он поднялся. — Могу я откуда-нибудь связаться со своим кораблем, чтоб с браслета эфир не засорять?

— Да. Пожалуйста. — Пригласил его Нолис.

Когда Аринда открыла глаза, рядом с ней сидел Тардель. Сидел и улыбался.

— Просыпайся, пора. Голова не болит? Не тошнит?

— Нет. Только нога. А почему меня должно тошнить? И откуда ты здесь взялся?

— Зенднор вызвал. Велел тебе чистую одежду привезти. — Зачем? У меня же с собой все было.— Он ведь не знал. Говорит, твоя сестричка только что умудрилась свалиться со скалы. Были бы у нее в голове мозги, то бы вылетели, наверное. А родители обрадовались, когда узнали, что мы на одном корабле летать будем.

— А ты уже успел, обо всем доложил?

— Не удержался. Но про то, что ты чуть не убилась, я промолчал, не бойся. — Давай одевайся скорее и пошли.

— А Зенднор, правда, сказал так, про мои отсутствующие мозги?

— Нет, конечно.

Аринда с любопытством разглядывала свою ногу, запеленатую до середины голени упругой оранжевой лентой, которой фиксируют переломы. Врач напутствовала их, провожая до дверей своего напичканного аппаратурой медблока.

− Я тебе нарочно не стала колоть тебе анальгетики, чтоб ногу поберегала. Я здесь уже двадцать лет работаю. Изучила вас всех. Сразу бегать захочешь, как здоровая. А этого делать не нужно. Будешь приходить ко мне сразу после подъема и вечером перед отбоем. И до тех пор, пока я не разрешу, — никакой физической нагрузки на ногу, кроме ходьбы. Если, конечно хочешь здесь учиться и потом летать.

В центральном зале уже собрались почти все абитуриенты. Реннер бросился к Аринде.

— Как ты? Мне сказали, что ты сорвалась со скалы. Беги скорее, там сейчас уже последний заход сдает теорию. Ведь опоздаешь!

— А мне не нужно сдавать.

— Как? А Школа?

— Мы уже поступили. На нас была заявка с «Аргона».

Они обнимались и орали, как умалишенные. И никто не понимал, чему они так радуются. Тардель весьма снисходительно на них поглядывал. Аринда высвободилась из объятий, опустилась в кресло, посмотрела на табло с с общими сводными результатами и разом погрустнела. Гадар по окончательным итогам в списке шел девятым, а она — лишь двенадцатой. Она обернулась к брату.

— Тардель, у тебя деньги с собой есть? Сходи, пожалуйста, купи большую коробку конфет. Я тут поспорила с одним парнем, что быстрее его пройду полигон и проиграла.

— Спор — это святое дело. — Согласился Тардель. — Проспорила — надо платить. Сиди здесь, я сейчас быстренько сбегаю.

Он, действительно, вернулся очень скоро. Аринда, опираясь на руку брата, проковыляла к окну, где расположились Гадар и его компания. Она протянула Гадару коробку.

— Вот, держи. Я проспорила.

— Ты что! — возмутился парень. — Все видели, из-за чего ты проиграла спор. Если бы не тот идиот на скале… Я не возьму.

— Еще как возьмешь!

— И не подумаю!

— Возьмешь! — вступился за сестру Тардель. — Она проспорила.

— Тогда,— Гадар принял коробку у нее из рук, — Пусть все тоже будут свидетелями. Я хочу перед тобой извиниться. Я был не прав, когда сомневался в тебе. Нам же учиться вместе . Ты принимаешь извинения?

— Хорошо. Принимаю.

— Тогда давайте все вместе съедим эти конфеты. У нас сегодня праздник. На Кларта поступила заявка в военного крейсера. Так что ты с ним осторожней в будущем.

И вся компания, дружно и очень быстро, уничтожила содержимое коробки. На отсутствие аппетита никто не жаловался.

Зед Нолис никогда бы раньше не подумал, что тридцать шагов вправо по коридору до кабинета директора окажутся такими тяжелыми. Еще месяц назад, Нолис был полностью уверен в своих силах и считал, что справится с группой самостоятельно. А теперь шел за советом.

Директор сосредоточенно изучал какую-то таблицу на экране. Увидев вошедшего Нолиса, он знаком указал ему на кресло. И в течение еще трех минут Нолис был предоставлен сам себе. И мог разглядывать в узком вертикальном зеркале свою собственную физиономию со сведенными к переносице бровями и сжатыми в прямую линию губами. Тонкие крылья носа ощутимо трепетали в такт нервному дыханию.

Наконец директор оторвался от своей работы. Посмотрел на Нолиса вполне приветливо.

— Что, проблемы?

— Да, Зед Нибот.

— Рассказывайте, раз пришли.

И Нолис, начал, сосредоточенно глядя в пол.

— Вы помните девочку, которая сорвалась со скалы на полигоне на вступительных экзаменах? Аринду? — и, не дожидаясь ответа, продолжил, — У нее из-за травмы было освобождение от тренировок. И вот, неделю назад ей разрешили полную нагрузку. Я вывел группу на полигон. Она очень прилично, без претензий, дошла до скалы и вдруг встала, едва коснувшись руками камня. И я не смог заставить ее подняться. Я отправил ее к началу полигона. Она отлично начала и опять остановилась. И в глазах ее был такой страх! Я, по сути дела, силой, загнал ее наверх. Но спускать ее пришлось на страховочном фале. Ее колотила колотила такая дрожь! Я думал, что она никогда не успокоится. Я не зачел прохождение полигона всей группе. Я думал, что хоть это на нее подействует. Но в результате на следующем занятии она не справилась ни с одним заданием и не явилась ужинать. Завтракать я ее выгнал, но она практически ничего не стала есть. И опять завалила все тесты подряд. И полигон не прошла. …Неужели придется ее отчислять? Она сломалась, Зед Нибот. Так хорошо начинала и сломалась. И я не могу заставить ее подчиниться. Что мне теперь делать?