— Что там? — Приглушив голос, спрашивает Шорт, но она ему не отвечает. Он поднимается на ноги и тоже выглядывает наружу.
Там, где было поле — вся местность перерыта. Длинные рвы, мотки чего-то железного, сверкающего на солнце острыми краями. Серые, прямоугольные домики, словно созданные магом земли. И куча солдат. Десятки и десятки. Все вооружены.
— Когда они успели... Это же не было...
— Да тихо ты! — Девушка едва сдерживается, чтобы не вписать аристократику.
Дверь дома скрипит и на пороге показывается недоумевающий крестьянин. Похоже, он услышал их и вышел разобраться, что происходит.
Рука воительницы со скоростью змеи несется к нему и затыкает рот. Другая тащит за стену, подальше от взглядов солдат.
— Ты молчишь, и тогда я не сломаю тебе шею. Понял?
Крестьянин кивает.
— Отлично.
Девушка убирает руку со рта, но другая лежит на шее. Намек на то, что она может её сломать в любую секунду.
— Так... Скажи, вот эта демонщина в поле, за домами... Ты знаешь место, где её нет?
Крестьянин, стиснув зубы, буравит её взглядом.
— Так, я не переломаю шею, если ты скажешь... Но если будешь молчать — можешь попрощаться с жизнью!
Несколько секунд крестьянин молчал, после чего сказал:
— Весь город обнесен укреплениями, посты стражи везде. Невозможно проскользнуть мимо них.
— Ясно.
Девушка сомкнула обе руки на шее, и крестьянин захрипел.
— Эй, я же просил...
— Живой он будет, просто придушила. Бездна, что же делать... Попробовать прорваться? — Она уселась на траву и бросила взгляд вдаль.
По дороге послышались лошадиные шаги. Одинокий старик правил повозкой, полной пахучего дерьма и направлял её прямо к солдатам.
— Отлично! Идем! — Приободрилась девушка.
— Нет, нет, нет! Я не полезу в дерьмо! — Запротестовал Казимир.
— Ну и оставайся тут тогда. Посмотрим, поможет ли твое «милосердие». — Фыркнула девушка и запрыгнула в проезжающую мимо них телегу.
— Аааа, в бездну! — Выругался про себя аристократ и последовал её примеру.
Дерьмо было свежим и абсолютно отвратительным. Он едва сдержался, чтобы не сблевать. Самое ужасное, что он, похоже, понял, КУДА девалось всё то, что он делал в ведро во время заключения...
Худший день в его жизни!
— Стой. Старик, что везешь?
— Дерьмо, господин.
— Мда? Точно?
Послышались приближающиеся шаги и беглецам ничего не оставалась, кроме как нырнуть в вязкую массу с головой.
— В самом деле, дерьмо. Такой большой кучи дерьма я у тебя еще не видел!
— Дык, сегодня заехал в гриф... Эм. Как конюшня для грифона называется? Грифо...нюшня? — Задумался старик.
— Наверное, будет правильнее грифятник. — Предположил солдат.
Они рассмеялись.
А Казимира всего трясло от отвращения и ярости. Хватит болтать, идиоты, езжайте уже дальше! Но парочка всё не прекращала.
— В общем, вы поняли. Такую кучу наделал, кошмар! Представляю, сколько он жрет.
— Жрет и правда, как весь наш полк. Сам видел, как ему целого быка приводили. Целитель, правда, сказал, что как поправится, жрать будет меньше, но всё равно... Эх, нам бы так питаться!
— Дык, вас и так, не обижают.
— Это так, не спорю... Надеюсь, не везешь контрабанду?
— Нет, что вы, господин. У меня в повозке только дерьмо.
— Ты не обижайся, я наоборот, предупреждаю. Если кто предложит, не соглашайся. Понятное дело, в дерьме можно много чего провести...
— Я честный человек и перевожу только дерьмо! Лошадиное, грифонье, человеческое даже. — Возмутился старик. Слишком рьяно для действительно честного человека.
— Постой, не ершись! Говорю же, предупреждаю. Наша новая управляющая ложь за версту чует. Вот будет проверка, спросят тебя, возил ли контрабанду, что ответишь? А соврать-то не выйдет. Если при старой власти возил — плетей только получишь, а если при новой... Не берись, если предложат, мой тебе совет.
В воздухе повисла тишина.
— Спасибо за совет, господин... Я подумаю над ним, но кроме дерьма у меня в телеге ничего нет, клянусь.
Что-то заскрипело.
— Ладно, можешь проезжать. — Наконец, произнес солдат и телега тронулась с места.
Подождав, пока телега отъедет достаточно, беглецы выбрались из неё и скрылись в поле поблизости.
— Слава Единому, неужели выскользнули из когтей Кондоров! — Лыбился вонючий, но довольный Казимир.
— Угу. — Произнесла девушка. — Надо двигаться к реке. Нужно смыть с себя... Всё это.
— Погоди, как тебя зовут?
— Моника.
— Кхм-кхм. — Прокашлялся Казимир. — Благодарю тебя за помощь с освобождением, клянусь, что достойно отплачу за неё!
Та пожала плечами.
— Ну хорошо, золото лишним не бывает.
Аристократ вдруг воздел кулак в небо и яростно крикнул.
— А также я покараю всех, кто заставил меня через это пройти! Сам Единый услышал меня, даровав спасение и я не подведу его! Я уничтожу этот предавший меня город, я сожгу дотла его и всех жителей! Я убью всех! Всех! А главное, Кондора! Я буду пытать его днями я и ночами, а потом я утоплю его в телеге с...
Что-то просвистело и рухнуло с небес прямо на темечко Казимиру.
БАХ!
Аристократ пошатнулся и свалился оземь, как подкошенный.
В воздух поднялось облако песка и накрыло вырубившегося Шорта. Миг — и он стал походить не на дерьмодемона, а на мифического, песчаного голема.
Моника быстро поднимает руки вверх.
— Единый, не карай меня! Я ничего такого не планирую, спасибо, что помог спастись! — Скороговоркой произносит она, но подняв взгляд, замечает, как над ними летит уже знакомое, пухлое чудовище.
— Вот срань... — Ругается девушка, подхватывает потерявшего сознания Казимира и тащит его в противоположенную сторону, подальше от снижающегося монстра.
Спустя несколько часов по кустам и полям, голодная и выбившаяся из сил, она спускается к реке вдалеке от города.
— Наконец-то! — Она с огромным наслаждением сбрасывает с плеч балласт в виде аристократа. Даже для её четвертого ранга столько часов усилий — это перебор. Тут никакая выносливость не поможет.
С нескрываемым удовольствием она зачерпывает воду и смывает присохшее дерьмо.
Далекий цокот подкованных копыт заставляет напрячься. Девушка оттаскивает аристократа в кусты, подхватывает камень и ползком передвигается поближе к дороге. Преследователи?
Нет. Напротив, группа всадников скачет в сторону города, а не от него. Начищенные, сверкающие доспехи. Многочисленные знамена. Белые лошади. А во главе нескольких десятков закованных в латы рыцарей — блондинистая аристократка. Ну точно, Клаусы!
Что, провалится им в бездну, Клаусы забыли на севере? Ведь их земли далеко на юге...
А, плевать.
Подождав, пока всадники промчатся мимо, девушка спустилась к реке и побрызгала водой на аристократика.
— Бездна... Голова раскалывается... Что произошло? — Плаксивым тоном заныл он.
— Единый тебя за слова наказал. — Мстительно возвестила Моника.
Глава 15
— Госпожа, похоже, город в порядке. Вражеские войска еще не успели до него добраться. Может стоит поберечь силы? — Со всей почтительностью обратился к ней рыцарь, перебивая ветер, что бил по ушам.
— Нет! Осталось всего несколько километров. Лошади выдержат. — Ответила Эрин, подстегивая коня.
— Возможно и выдержат, но вы действительно хотите войти в город на взмыленных и выбившихся из сил лошадях? Разве такое впечатление вы хотите произвести?
— Бездна. — Чертыхнулась Эрин.
Орлиный утес уже показался на горизонте. Судя по тому, что никаких звуков битвы не было слышно — они успели. Нехотя, Эрин натянула поводья, заставляя усталую лошадь перейти на шаг.
Совсем не потому что она заботилась о впечатлении. Лучше потный и усталый союзник, чем никакой. Однако, раз битва еще не началась, лучше замедлиться и восстановить силы. Вдруг потребуется сразу врубаться во врагов?
Лошади замедлялись, облегчено похрапывая, и хватая ноздрями воздух. Всадники снимали шлемы и прикладывались к фляжкам. Из-за спешки, отряд на несколько дней оторвался от обоза. Три десятка рыцарей и сотня оруженосцев в обозе — не та сила, что могла бы противостоять войскам Шорта, но это всё, что она смогла выделить.
