Мужчина был средних лет, рослый и все время потирал щетину сухими пальцами.

– Это все?

– Да, будьте добры.

Но его глаза говорили обратное. Он что-то хотел. Но нервничал. Пару раз оглянулся на Джея, разбиравшего книги в дальнем углу.

Я навела сканер на книгу.

– Извините, вы Леола Джонсон, верно?

Вот. Началось. Я замерла и кивнула.

Мужчина улыбнулся, обнажив желтые от никотина зубы.

– Видите ли…

Он нагнулся, достал что-то из портфеля и протянул мне.

Визитка. Я взяла ее, с трудом понимая, что происходит.

Генри Купер.

Специальный корреспондент New-York Times.

+1 347 321 40 52

О, нет. Сердце стукнуло в желудке и замерло.

Но Генри Купер продолжил:

– Я расследую причины катастрофы рейса MS1036 Миннеаполис – Сан-Хосе. Мне очень жаль, что вам пришлось пережить эту чудовищную катастрофу, и я понимаю, как тяжело вам об этом говорить, но… Ваши сведения могли бы помочь мне пролить свет на произошедшее.

Ему жаль. Но в его голосе не слышалось жалости. Я не могла отвести взгляда от глянцевой визитки. В глазах темнело.

Тем временем Генри Купер доставал блокнот:

– Я понимаю, об этом сложно говорить, но вы единственная… выжившая того рейса.

– Я не понимаю, что вы хотите. Я не…

Туман. Меня поглощает туман. «Пристегните ремни». Вода. Вода в горле, в носу. Я не могу дышать.

Видимо, Генри Купер понял, что простого диалога не получится. Он развел руками:

– Простите. Наверное, я появился как-то неожиданно. Давайте лучше договоримся о встрече? Во сколько у вас заканчивается рабочий день?

Он пиранья. Пиранья, от которой уже не отбиться. Я отступила назад и уткнулась в стойку с открытками. Что-то упало.

– Эй, приятель, какие-то проблемы?

Джей! Как я рада, что ты пришел! Спаси меня от этой пираньи, спаси!

– Нет, никаких проблем. Мы с Мисс Джонсон просто беседуем.

Джей окинул взглядом меня, потом посмотрел на визитку, и в его голосе зазвучал металл:

– Я думаю, вам лучше уйти.

– Вы выгоняете меня?

Джей выпрямился и неожиданно оказался на несколько дюймов выше Генри Купера, с его огромной щетинистой головой:

– Вежливо прошу.

Купер просверлил взглядом Джея, потом меня. Я просто пыталась дышать. Вдох – выдох. Вдох…

– Не понимаю вашей реакции, мисс Джонсон. Это глупо. Ваши показания могут помочь…

Джей ступил вперед:

– Кому они могут помочь, Генри? Тебе? Получить гонорар?

Видимо, мужчина осознал всю безвыходность ситуации, сгреб портфель и сунул туда блокнот, не сводя с меня глаз и выдыхая себе под нос что-то в духе «не понимаю».

Наконец, он развернулся и последовал под чутким конвоем Джея к выходу. Но уже стоя на пороге обернулся:

– А что, если я скажу вам, что в той катастрофе не выжил никто?

Джей захлопнул дверь, прямо перед его носом.

Я больше не могла сдерживаться. Побежала в туалет и кинулась к унитазу. Весь утренний чай вышел наружу.

Вода заливается в легкие…

Я повалилась на пол, чувствуя, как по щекам бегут горячие слезы. Руки опять затряслись.

Кому это поможет?

«Не выжил никто».

Я знаю, кто выжил. Я! Только я! Ни младенец, ни молодожены, ни нобелевский лауреат! Только Я!

Ну зачем? Почему?

Я затарабанила кулаками по голове.

– Лео?

Джей стучал в дверь.

Так. Таблетки. Я нащупала в кармане таблетницу и высыпала содержимое прямо в рот.

#

Я падала в темноту. Надо мной раскинулось красное табло «Пристегните ремни». Оно было больше меня и больше самого неба. Я усмехнулась – уже поздно. Я лечу в пустоту.

А в пустоте вспыхнули желтые круглые глаза. Сова.

Шепот наполнил уши и эхом улетел вдаль:

– Тасоом. Тасоом.

Мне показалось, или это голос бабушки?

Я упала в воду. Ледяную, жгучую. Здесь не разобрать, где дно, а где поверхность. Куда двигаться, куда плыть. Я закричала, но вместо крика вырвались лишь белесые пузыри воздуха.

Вода заливалась в горло, в нос. Легкие расширялись, грудь распирало изнутри. Я отчаянно хотела вдохнуть!

Внезапно меня вытолкнуло на поверхность. Я вынырнула из вод Миссисипи и тут же спряталась в тени бетонной набережной. Мимо проплыл пароход, осветив ночную мглу прожекторами.

Мое тело двигалось бесшумно и быстро. Или у меня не было тела? Все изгибы русла оставались позади за секунды. Или кто-то мотал время вперед?

Я оказалась у причала, где грузовые контейнеры стояли железными башнями, создавая Великую Тень.

Я скользила между рядов, будто в лабиринте. Я знала, что ищу.

Рядом со старым поржавевшим контейнером стояла груда коробок и лежало тело.

Я скользнула ближе. Толстый бородатый мужчина в грязной поношенной одежде. Воняет мочой.

Я наклонилась.

Его глаза распахнулись. Лицо исказил ужас, нижняя челюсть упала до самой груди. Он завизжал.

Завизжала и я.

Я подорвалась в кровати и судорожно втянула воздух. О, Боже, это опять сон.

Сон.

Но проснулась ли я?

Видимо, нет. Я не могла поверить своим глазам.

На подоконнике, у открытого окна сидела сова. Неподвижно. Ветер играл ее белыми перышками. Глаза желтели в утреннем сумраке.

Я ущипнула себя. Больно.

Казалось, она отреагировала на мое движение – расправила крылья и вылетела из комнаты. Я кинулась к окну. Никого. Лишь ветер окутал мое потное дрожащее тело.

– Я говорю тебе, меня преследует сова.

– Ну хорошо хоть не бешеный пес.

Я кинула в Джея ручкой. Мы сидели на полу в детском отделе и разгребали бардак. Дети имеют свойство брать книги и класть их куда душе угодно.

– Может, сходишь к своему мозгоправу? Вряд ли это хороший знак, Лео.

– У нас встреча на следующей неделе. Не хочу ничего менять.

– Ты его боишься?

Я задумалась, ощупывая рельефный томик Алисы в стране чудес.

Боюсь ли я доктора Престена? Я вспомнила его причесанную бороду, узкие приспущенные очки, аккуратно выглаженную рубашку. Нет, не боюсь. Мне неприятны его вопросы… О том, чего я хочу, почему ругаю себя. Мне всегда хочется ответить – не знаю.

Я покачала головой:

– Нет, не боюсь. Но мне нечего ему пока сказать.

– Кроме того, что тебя глючит?

Я улыбнулась:

– Кроме того, что меня глючит.

А может, это не глюк? Странно. Очень странно. Надо почитать про галлюцинации. И про кошмары. Открытый рот бездомного промелькнул перед глазами. Это просто сон. Бред твоего воспаленного мозга.

Как же хотелось выспаться. Хотя бы часов шесть. Без кошмаров и панических атак.

Джей сложил раскраски в стопку и выпрямился, разминая ноги:

– А может, это и неплохо?

Я с трудом вырвалась из мыслей:

– Что неплохо?

– Глюк. Сова. Ты хотя бы оживилась. Думаешь о чем-то другом. Может, так твой мозг хочет тебя развлечь?

– Если это все, что он придумал…

Мы рассмеялись.

Зазвенел дверной колокольчик.

– Есть кто живой в этом склепе для старых книг?

Я узнала голос. Айана.

– Это ты ее позвал?

Джей улыбнулся. Сама невинность.

Айана была моей подругой из колледжа. Она иммигрировала в Миннесоту из Сомали в 2009 году с мамой и тремя братьями. Мы сразу нашли общий язык, хотя и были совершенно разные. Айана целеустремленная и прямолинейная. В отличие от меня, она сразу нашла свое место – устроилась в языковой центр и помогала освоить язык таким же иммигрантам, как она.

– Вот вы где! Решили сказки на ночь почитать?

На ней был оливковый хиджаб, на смуглом лице светилась улыбка.

Я только сейчас поняла, как соскучилась.

Мы обнялись. От нее пахло розой и сандалом. Я почувствовала тепло.

– И что вы, ребята, задумали?

А задумали они меня отвлечь. И, надо сказать, у них это получилось.