Очень правдоподобно описал биографию писателя накануне «душевного перелома» Ярослав Тинченко в книге «“Белая гвардия” Михаила Булгакова». К сожалению, он не указал, на какие источники опирался, ссылаясь на её публицистический характер. Вообще-то историки умеют вставлять ссылки так, чтобы не травмировать читателя. Особого мастерства тут достиг аргентинский писатель Хорхе Борхес, ухитрявшийся ссылаться на источники даже в стихах… Но за отсутствием гербовой пишем на обычной.

Итак, в июле 1919 года большевики объявили в Киеве мобилизацию, под которую попадал и доктор Булгаков. Служить красным он не собирался и прятался в Буче. Татьяна Лаппа вспоминала, что еду они готовили на костре, спали в каких-то сараях, и было очень страшно.

31 августа 1919 года Киев был взят Добровольческой армией. Там была интересная история, потому что в город сунулись также петлюровцы, но она не имеет отношения к биографии Булгакова.

Началась регистрация и проверки офицеров. Контрразведка тщательно просеивала людей, выискивая большевистских и петлюровских агентов. Однако Булгаков прошёл проверку быстро. По мнению Тинченко, ему помогли Леонид Карум, вернувшийся в город 6 сентября, и Юрий Гладыревский (прототип Шервинского). Тинченко считает, что последний был белым разведчиком, однако признаёт, что документальных подтверждений этого обстоятельства не существует.

После проверки Михаил Афанасьевич получил назначение на должность военного врача во Владикавказский военный госпиталь. Почему его отправили именно на Кавказ, а не под Орёл, где разворачивалось решающее сражение Гражданской войны, так и осталось непонятным.

Так или иначе, Тинченко опровергает версии Бориса Соколова, который считал, что Булгаков всё же был призван в Красную армию, но из неё дезертировал и перешёл на сторону терских казаков, и Виктора Петелина, по которой Булгакова никуда не призывали, а он по своей инициативе поехал на Кавказ обеспечить дезертирство и возвращение домой двоюродных братьев Николая и Константина «Японцев».

12 сентября Булгаков выехал из Киева с Карумом и сестрой Варварой (они направлялись в Крым).

Уже из Владикавказа он вызвал жену телеграммой. Впрочем, в госпитале он надолго не остался и уже в начале октября был назначен полковым врачом в 5-й Александрийский гусарский полк (знаменитые «чёрные гусары») в Грозном, который фактически был только сформирован на основе небольшого отряда бывших гусаров. В 1904–1906 годах этим полком командовал граф Фёдор Келлер, ставший в «Белой гвардии» полковником Най-Турсом.

В октябре 1919-го – январе 1920 года Булгаков принимал участие в боях в районе Чечен-аула и Шали-аула (по некоторым сведениям, во время этих боёв он был контужен). Александрийский полк в это время действовал совместно с терскими и гребенскими казаками, а также с Апшеронским пехотным полком (его солдат Булгаков называет кубанцами). Это нашло отражение в «приключениях доктора», герой которых приписан к терским казакам.

После окончания рейда Булгаков отвёз раненых в Пятигорск. Тинченко допускает, что во время этой поездки он стал свидетелем крушения поезда, описанного в «Приключениях доктора».

Примерно в декабре 1919-го – январе 1920 года Булгаков уволился по состоянию здоровья. Судя по булгаковскому фельетону «В кафэ», у него было три врачебных свидетельства, освобождавших от службы. Два из них легко идентифицируемы – это удостоверения, выданные в Вязьме и Сычёвке, а третье, скорее всего, получил при увольнении во Владикавказе.

По собственному свидетельству Булгакова, приведённому в одной из автобиографий, его литературная деятельность начиналась так: «как-то ночью в 1919 году, глухой осенью, едучи в расхлябанном поезде, при свете свечечки, вставленной в бутылку из-под керосина, написал первый маленький рассказ. В городе, в который затащил меня поезд, отнес рассказ в редакцию газеты. Там его напечатали. Потом напечатали несколько фельетонов. В начале 1920 года я бросил звание с отличием и писал».

Дотошные булгаковеды установили, правда, что это не вполне так, – свой первый рассказ «Похождения Светлана» (не забываем, что это имя было введено в широкий оборот Василием Жуковским только в начале XIX века) Булгаков написал в семилетнем возрасте. Примерно в 1913 году Булгаков написал рассказ «Огненный змей» – об алкоголике, которому во время приступа белой горячки явился змей и сжёг его (любопытно, что появился это сюжет после того, как Булгаков впервые попробовал наркотик). В 1917 году, в Никольском, по свидетельству Татьяны Николаевны, он описывал свои наркотические кошмары, где фигурировала какая-то женщина и змей же… (Булгаков был к змеям неравнодушен, что нашло отражение в повести «Роковые яйца».) Однако первая публикация Булгакова относится именно к 1919 году.

Сохранились три публикации того времени: памфлет «Грядущие перспективы», очерк «В кафэ» и известный в отрывках рассказ с подзаголовком «Дань восхищения». Вероятно, Булгаков успел опубликовать ещё несколько статей, но вряд ли много.

Булгаков в это время был певцом патриотического долга и воинской дисциплины, ратовал за борьбу с большевизмом.

«Грядущие перспективы» были опубликованы в газете «Грозный» 26 ноября 1919 года. Судя по всему, это первая печатная публикация Булгакова. Именно её имел в виду писатель в приведённом выше автобиографическом фрагменте. В этой статье Булгаков был оптимистом – обещал, что «белое» дело победит, но «нужно будет платить за прошлое неимоверным трудом, суровой бедностью жизни. Платить и в переносном, и в буквальном смысле слова. (…) Платите, платите честно и вечно помните социальную революцию!».

«В кафэ» был опубликован в «Кавказской газете» (Владикавказ) 5 января 1920 года. Борис Соколов по содержащимся в тексте косвенным выводам предполагает, что в это время Булгаков уже работал в прессе. Сам очерк – довольно типичный для белогвардейской публицистики того периода призыв идти в армию, а не сидеть в кафе.

Рассказ «Дань восхищения» (его точное название неизвестно – возможно, «Юнкер» или «Мать юнкера») опубликован в «Кавказской газете» 18 января или 18 февраля 1920 года. Это рассказ о событиях 1917 года в Киеве, в которых принимал участие Николай Булгаков, будучи юнкером Алексеевского инженерного училища.

Дискуссионным остаётся вопрос о работе Булгакова в ОСВАГе – информационно-пропагандистском органе Белой армии. Сам Булгаков такую работу отрицал, и это было логично – отрицал он её на допросе в ОГПУ. С другой стороны, ОСВАГ с февраля 1919 года официально именовался «Отдел пропаганды при правительстве Вооружённых сил Юга России». Как говорилось в анекдоте: «таким нехитрым путём Штирлиц водил за нос людей Мюллера».

Ну а потом была поездка в Пятигорск. Девлет Гиреев считает, что в сентябре 1919 года на излечении в Пятигорском госпитале находился больной тифом двоюродный брат писателя Николай Петрович Булгаков. Впрочем, мнением Гиреева можно пренебречь – его книга выдумана примерно целиком.

Первоначально собирался отправить туда жену, но в результате поехал сам. По дороге назад он заболел возвратным тифом. В сознание после тяжелейшей болезни он пришёл уже при Советской власти.

Эта фраза взята из письма Булгакова своему другу и первому биографу Павлу Попову в письме от 25 января 1932 года. Обращается писатель к своему литературному учителю Н. В. Гоголю, точнее к его памятнику работы Николая Андреева, который сейчас стоит на Никитском бульваре, перед домом, где Гоголь прожил последние годы и сжёг второй том «Мёртвых душ».

Булгаков считал Гоголя своим литературным учителем. И это совершенно справедливо: в творчестве обоих писателей мы видим поразительное сочетание реализма, фантастики, мистики и сатиры.

Только шли писатели в противоположных направлениях: Гоголь начал с малороссийской фантастики, а закончил религиозно-мистической поэмой, великолепно замаскированной под произведение «критического реализма»; Булгаков, напротив, начал с внешне реалистичной «малороссийской оперетки» (с мощной мистической подкладкой) и закончил фантастическим романом, над многообразием мотивов которого исследователи бьются по сей день.