А мы с мамой и Летой отправились на поиски платья. Я решила сделать вид, что происходящее меня более-менее устраивает, да и поход по магазинам – дело всегда приятное. Мы обошли с десяток свадебных салонов и ателье, заглянули в торговые центры, но так и не пришли к соглашению. Те платья, которые нравились мне, мама называла непристойными, а то, что предлагала она, походило на бальные платья из старых сказок, что на мне выглядело крайне нелепо. К концу дня, когда надежда купить хорошее платье была практически равна нулю, мы зашли в очередной небольшой свадебный салон малоизвестного стилиста и увидели его.

Насыщенного бордового цвета, в меру пышное, но сохраняющее силуэт фигуры, оно висело на манекене и кричало: «Это я!» Тёмное-красное кружево составляло рукава до локтя и обвивало ключицы и спину, от груди шёл узор из обработанных рубинов, напоминающий языки пламени и плавно спускающийся к шифоновой юбке из нескольких слоёв ткани. Платье выглядело более чем прилично, но одновременно с этим в нём была капелька сумасбродства.

– Мила, это оно, – заворожённо произнесла Лета, когда я его примерила.

Мама растрогалась и не смогла вымолвить ни слова, только кивнула и быстрым движением стёрла скатившуюся слезу. Стало стыдно за предстоящий обман, и на миг меня даже посетила мысль отказаться от побега, но я уверенно прогнала её. Сейчас личная свобода гораздо дороже маминых слёз.

Домой возвращались уставшие, но довольные.

Визажиста решили не нанимать, Лета прекрасно владела искусством макияжа, что ежедневно демонстрировала на себе. Меня поражала её способность преобразить человека с помощью обычной косметики. Всё, на что хватало меня, – скрыть недостатки и подчеркнуть холодность глаз. Лета же умела перевоплотиться в настоящую ведьму или вампиршу. Не первый год именно она продумывала наши образы на День всех святых.

Зайдя домой, я поудобнее перехватила платье, сложенное в чехол, схватила Лету за руку и потащила подругу наверх. Пришлось чуть ли не отрывать её от Астиана, спускавшегося навстречу – так они зацепились языками. Бросила на брата такой уничижительный взгляд, что он сам прервал разговор и продолжил путь, будто нас тут и не было. А оказавшись в комнате и бросив платье на кровать, за что схлопотала гримасу от Леты, перешла к делу:

– Олета, мне нужна твоя помощь.

Я редко называла её полным именем, можно сказать, только в исключительных ситуациях, и эта была именно такой. Скорее всего, подруга почувствовала моё напряжение, так что она уселась поудобнее прямо на ковре и собралась слушать. Недолго думая, я села напротив, опершись одним боком о кровать. Убрала её сумку в сторону и поведала:

– Я собираюсь сбежать.

Если она и удивилась, то не выдала этого. Лишь взгляд синих глаз загорелся, а меж тонких бровей залегла лёгкая складочка. Я вздохнула и продолжила:

– Хочу научиться управлять своим огнём. По-настоящему пользоваться силой, а не фокусы бытовые показывать. Астиан сказал, что в Амте есть академия, и я…

– Подожди, – перебила Лета. – Что за академия? Где? Амта – закрытая страна, у нас очень мало информации о ней. Мил, в конце концов, там на другом языке говорят.

Её слова не сбили мой настрой.

– Я в любом случае не намерена в семнадцать лет выходить замуж за малознакомого человека только потому, что это мою репутацию улучшит.

– Мила… – кажется, она понимала, о чём я говорю, но продолжала переубеждать по инерции. – Твой отец за него ручается, с ним у тебя действительно не будет лишних проблем.

– Ну да, какие проблемы, если максимум, которого я добьюсь – это штамп в паспорте и двое детей.

Я и не заметила, что мну свисающий краешек одеяла. Зато Лета увидела и взяла меня за руки. Она просто смотрела мне в глаза, а я старалась передать всю важность принятого решения. С минуту девушка не отрывала взгляда, а потом тихо произнесла:

– Если ты уверена, что в конечном итоге этот побег сделает тебя более счастливой, чем свадьба, то я помогу.

Крепко обняла её в радостном порыве и прошептала: «Уверена». А потом мы с визгами повалились на ковёр, но, прежде чем начать битву подушками, Олета ещё кое о чём попросила:

– Пожалуйста, только не покидай страну. Разберись в себе сначала, а потом уже ищи эту академию.

Кивнула и зарядила в неё подушкой.

Наигравшись и отдохнув, мы разлеглись на кровати. Разговор зашёл о вечном:

– Знаешь, я не понимаю, как в мире, который наполняют технологии, могут сохраняться такие жёсткие традиции, – произнесла Лета, вычищая что-то из-под ногтей.

Я умиротворённо наблюдала за ней, а она рассуждала дальше:

– Взглянуть хоть на ту же Амту. По развитию инфраструктуры страна ничем не отличается от Улакрии, но у них нет таких жёстких запретов, как у нас.

– Думаю, тут дело в культуре каждой страны. У нас традиции на первом месте. Мы проводим ритуалы, обряды, слушаемся старших. Не исключено, что из-за любви улакрийцев ко всему этому, страну и наполнили мистические существа. А в Амте стараются развивать образование.

– Но ведь культура и образование тесно связаны.

Задумавшись, ведьма начала неосознанно перебирать кончики моих волос. Я уже с трудом боролась с подступающим сном, но смогла закончить мысль:

– Да. Но у нас культура смешанная и запутанная. Одни только обращения по статусу взять: слова «госпожа», «миледи», «мисс» перестали иметь какое-либо значение, но обязательно должны употребляться при разговоре – правило хорошего тона. Может быть, из-за подобной путаницы и с образованием у нас не очень.

– Наверное.

Лета начала ещё что-то говорить, но я её уже не слышала, проваливаясь в мир сновидений.

Будильник зазвенел задолго до рассвета. Лета, услышав раздражающий звук, что-то пробормотала и повернулась на другой бок. Будить подругу я не стала.

Двигаясь как можно тише, прокралась в ванную, умылась и застыла перед зеркалом. На мгновение почему-то показалось, что девушку, отражавшуюся в зеркале, я вижу в последний раз. Странная мысль посеяла очередное зерно сомнения в душе, и я вновь попыталась убедить себя в правильности принятого решения. Но как ни старалась, всё равно казалось, что поступаю неразумно.

В попытке отвлечься от мучающих мыслей, по привычке подошла к двери брата, но вовремя одёрнула себя, развернулась и зашла в свою комнату. Астиан успел разочаровать достаточно, чтобы больше не просить о помощи.

Прекрасно понимая, что с большим количеством вещей далеко я не уйду, в рюкзак складывала самое необходимое: документы, деньги, средства гигиены, минимум одежды. А собравшись, быстро покинула комнату, оставив на тумбочке прощальную записку для Леты.

Тихо спустилась по ступенькам и намеревалась уже пролететь ко входной двери, но кто-то, видимо, скрывшийся в нише под лестницей, схватил меня за рюкзак и заставил остановиться. Кто-то с крашеными белыми волосами и глазами, безумно похожими на мои собственные.

– Куда намылилась? – нагло поинтересовались у меня.

– Отвали, Ас. У меня дела.

Я попыталась вырваться, но добилась лишь того, что рюкзак оказался у брата в руке. Разъярённая, повернулась к нему и прорычала:

– Немедленно отдай сумку.

– Какую сумку? – недоумённо спросил он, и мы пронаблюдали, как вещь в его руке стремительно теряет очертания, а потом и вовсе пропадает.

– Твои иллюзии слишком очевидны. – Я наклонилась к тому месту, куда по идее должен был упасть рюкзак, ставший прозрачным, но Ас заступил дорогу.

– Ты правда думаешь, что тебе удастся сбежать? – он говорил серьёзно и даже строго. – Мил, полиция найдёт тебя в течение пары часов и вернёт домой. А побег запишут как очередное дисциплинарное замечание.

– Да какое значение это имеет? Поймают – всё равно замуж выдадут, терять мне нечего. А если покину город, то у меня будет шанс на нормальную жизнь, Астиан.

Брат тяжело вздохнул и сказал:

– Если бы ты со стороны слышала, как жалко это звучит, то поняла бы мой скепсис. Жизнь в бегах ты представляешь нормальной?