– Даже если захочу, не получится. У каждого тёмного мага индивидуальные приёмы. Схожесть только в технике.

– Замечательно, – тяжёлый вздох подтвердил мой восторг.

Оказалось, что осваивать собственные силы – это не просто учиться контролю. После часа чёрной магии мы перешли к урокам самообороны.

– Так как чёрная магия не способна защищать, при нападении у тебя есть два варианта действий. Первый – атаковать волной огня, что может привести и к летальному исходу, второй вариант – защищаться без помощи магии или совмещать физическую силу с магической. Пока ты не научишься азам своей магии, будешь учиться обороняться без неё.

После этих слов Марон без предупреждения впечатал кулак мне в солнечное плетение. Боль ослепила, лишила возможности дышать. Кажется, у меня подогнулись колени, потому что, когда я начала приходить в себя, поняла, что стою на четвереньках, намертво вцепившись в траву. Мне любезно подали руку. С ненавистью взглянув на этого «наставника», я проигнорировала жест помощи и поднялась самостоятельно. Да он же отморозок!

– Урок первый: будь всегда наготове, – бесстрастно сообщил он.

Я начала злиться. Да кто вообще так учит самообороне?! Всё равно что котёнка в воду бросить и надеяться, что он поплывёт.

К следующей атаке я была относительно готова. Как только поняла, что удар придётся слева, рванула в противоположную сторону и немного назад. Кулак прошёл мимо, но я не удержалась на ногах и упала. Увернуться от тяжёлого ботинка не получилось. Рёбра затрещали, я испуганно охнула.

– Уже лучше. Продолжаем.

И если учиться контролировать огонь было сложно, то уворачиваться от нападающего оказалось очень больно. Настолько, что главной опасностью в этом месте стал Марон, а не какой-то там Чертог. По сравнению с двенадцатым ангелом смерти и его хладнокровием дикие звери и разумные растения показались не более чем декором.

Казалось бы, куда хуже? Что может быть болезненнее такой псевдообороны? А я скажу. Это пятикилометровый забег по джунглям с отбитыми рёбрами. Это постоянные спотыкания о корни деревьев и периодические падения на острые ветки и камни. Это нехватка кислорода и уставшие ноги, которые я с трудом заставляла передвигаться. Поначалу Марон бежал рядом. Потом он перешёл на шаг, ведь мой темп быстро снизился. Когда после очередного падения я еле поднялась и поняла, что подвернула ногу, он остановил меня.

– Ладно, на сегодня этого хватит, а то ты умрёшь на ходу.

Я облегчённо выдохнула и с кряхтением опустилась на землю. Потом и вовсе легла, вытянув ноги. Перспектива умереть на тренировке показалась вполне реальной.

– У тебя полтора часа на то, чтобы отдохнуть и добраться до спортивного зала в усадьбе.

– Что? Ты издеваешься? – возмутилась я. – Это же пять километров в обратную сторону!

– Я в курсе, – криво улыбнулся парень, развернулся и отправился к дому. Как только его силуэт скрылся в глубине леса, на всю округу раздался мой протяжный вой отчаяния.

Через час с лишним я вышла к коттеджу. Добрела до душевой кабины, после напилась ледяной воды из-под крана. Отражение в зеркале молило никуда больше не идти. Но меня поразила собственная выносливость. Нездоровый интерес под названием «а сколько ещё я здесь протяну?» прибавил сил, и я добралась до усадьбы Риады, где без проблем отыскала просторный спортивный зал.

Марон облокотился о край теннисного стола и сосредоточенно смотрел на часы.

– Час и тридцать семь минут. Ты опоздала, – сверкнул он глазами.

Сделав вид, что не услышала замечания, подошла к нему и даже не поморщилась от боли в растянутой щиколотке. Понятия не имею, как завтра буду заниматься, но сегодня выложусь на максимум.

– Сейчас танцы по расписанию.

– На кой чёрт мне танцы? – удивилась я. – Как это поможет освоить магию?

– Миларасс, танцы учат двигаться, – как маленькому ребёнку разъяснял Марон. – Красиво, легко, непринуждённо, а главное, машинально. Научишься танцевать – научишься и колдовать.

– У меня растянута нога и болит всё тело, – напомнила наставнику. – Я не продержусь и пятнадцати минут.

– Давай убедимся в этом.

Он крепко сжал мою руку и потянул за собой. Мы лавировали между странными тренажёрами, которые я никогда прежде не видела, пока не вышли в центр помещения. Здесь была небольшая площадка, покрытая паркетом. Наверное, это зона для танцев.

– Танцевала раньше? – спросил парень, поворачиваясь ко мне лицом.

– Брат учил вальсу перед выпускным.

– Отлично, тогда с вальса и начнём.

Надолго меня не хватило. С каждой минутой боль в щиколотке становилась всё сильнее, а хромота – заметнее. Марон недовольно поджал губы:

– Ладно, ты права. Твоей ноге нужен отдых. – У меня вырвался вздох облегчения. – Тогда идём в библиотеку, остаток дня прозанимаемся там.

По дороге (а это, между прочим, три этажа и четыре коридора) наставник обрадовал, что из-за травм тренировки не будут ни отменяться, ни переноситься. Более того, я каждый день буду заниматься спортом, даже в редкие выходные дни. Я была слишком занята, чтобы возмущаться или расстраиваться – старалась идти ровно и не спотыкаться о собственные ноги.

Зато когда высокие двери библиотеки открылись, я позабыла даже о больной ноге. Комната, размером со спортивный зал, в котором мы только что занимались, без сомнений, была сердцем этого дома. Вдоль стен от пола до потолка тянулись стеллажи, а от центра, где находились массивные столы, в несколько рядов расходились шкафы не только с книгами, но и со свитками, статуэтками и старинными блокнотами. Это место должно называться сокровищницей, не иначе.

Тусклый свет от странных ламп без проводов придавал библиотеке мрачности. Но насладиться этой атмосферой мне не дали. До самого обеда горе-наставник мучил мою память. Сначала прошёлся по истории моей страны (выяснилось, что её я особо не учила). Потом расспросил про семейное древо, о котором я также знала не много. Попросил запомнить недлинное стихотворение и пересказать страницу текста из незнакомой книги. Затем в ход пошли предметы. Марон убирал со стола или переставлял одну вещь, пока я сидела с закрытыми глазами, и моей задачей было сказать, что изменилось.

Это было не так уж и скучно, к тому же пока я работала мозгами, тело немного отдыхало. Меня даже похвалили пару раз.

Наступило время обеда. Мой желудок уже не раз заявил, что пуст. Либо Марон сжалился над измученным подростком, либо проголодался сам, так что мы отправились в столовую. Преодолеть три лестницы и множество коридоров оказалось чуточку проще – я больше не спотыкалась, хоть мышцы и вопили от напряжения.

Столовая, которая вряд ли была намного меньше той же библиотеки, походила на зал для пиров. Два длинных стола, за одним из которых сидели несколько мужчин, и открытое пространство с небольшой сценой. Я без проблем представила, как Риада обращается с неё к ангелам.

Здесь пахло свежим хлебом и мясом, приглушённые разговоры и раскатистый смех доносились с противоположного конца помещения, куда и направился мой наставник. Мы присоединились к трём обедающим, сев напротив них.

– Парни, знакомьтесь с нашей новенькой, – обратился он к сидящим. – Миларасс Зовски.

Я вежливо кивнула им, всеми силами стараясь не показывать нервозность. Компания из четырёх ангелов смерти была не самой желанной и безопасной.

– Миларасс, это Исла, Руис и Сатом, – представил Марон сидящих.

Все трое выглядели просто потрясающе – крепко сложены и красивы. От них веяло уверенностью и внутренней силой.

Исла оценивающе прошёлся взглядом по мне, чем моментально уничтожил зародыши симпатии, и спросил у Марона, который, кажется, пошёл за едой:

– Неужели тёмный маг?

Наставник уже открыл рот, чтобы ответить, но я перебила:

– Это такое редкое явление?

Исла недовольно поморщился, словно не хотел слышать от меня ни единого слова, и продолжал смотреть вслед двенадцатому ангелу. Слово взял Сатом:

– Кроме вас с Роном здесь больше нет чёрных магов, дорогая.