— Ты ошибся. Он сказал мне…

— Я понял, что ты была в неведении.

Глубокомысленно нахмурившись, Майкл взял ведерко помидоров.

— Я скажу шеф-повару, — он бесстрастно посмотрел на девушку, — что он не зря гордится своим титулом. У меня нет претензий к выбору продуктов. Он всегда покупает самое свежее.

Лили безвольно опустилась на стул. Майкл улыбнулся и тотчас поспешил прочь.

Артемас, опершись одной рукой на разорванное виниловое сиденье машины с откидным верхом, другой управлял этой развалюхой. Почему он купил этот «шевроле» пятьдесят седьмого года с ржавыми задними крыльями и без глушителя? Да просто увидел его во дворе автосервиса с надписью «Продается» и подумал, что авто почти такое же старое, как и он сам, и, кроме того, выглядело таким же побитым.

Свернув к воротам поместья, он неожиданно увидел впереди на тропинке Лили.

Она напоминала рыжеголовое пугало с конским хвостом на голове и в длинных, мешковатых шортах из грубой ткани, а также в полощущейся на ветру тенниске.

Лили вела огромную свинью.

Он переключил передачу и на самой малой скорости потихоньку приближался к ней. Лили, услышав сзади урчание мотора, обернулась и остановилась. Свинья в упряжи из черной кожи с клеймами на боку последовала ее примеру.

Впрочем, стоило только Артемасу заглушить двигатель, как животное, игнорируя команду хозяйки, принялось настойчиво тыкать рылом в дверь, нюхая и хрюкая.

Артемас переставил бумажную сумку с яблочными пирогами. Пожалуй, весьма подходящий случай для решительного разговора с Лили.

— Славный поросеночек.

За стеклами солнцезащитных очков глаза Лили оставались непроницаемыми. Наконец она сказала:

— Это свинья. Поросята значительно меньше.

Слава Богу, теперь они научились притворяться, что они могут просто болтать друг с другом ни о чем.

— Она твоя? — спросил он.

Она вздохнула, словно решив поддержать непринужденную беседу.

— Как раз с сегодняшнего дня. Хозяин Гарлетт вынужден переезжать в Мичиган, чтобы вместе с кузеном основать там цветочный магазин. Я — единственный человек, который пообещал не продавать и не есть ее, — обменяла Гарлетт за пару фунтов корней женьшеня.

— Женьшеня?! Видать, в лесу его целые заросли?

— Старожилы называют его человеческим корнем, — холодно пояснила она. — В магазинах экологически чистой пищи в Атланте фунт женьшеня стоит примерно сто долларов. И если ты знаешь места, то наверняка найдешь его здесь.

— Пожалуй, рискну. А почему он называется человеческим корнем?

— Корень напоминает крючковатую человеческую руку с пальцами, расставленными в стороны. — Она сняла свои темные очки и внимательно осмотрела машину. — Славный поросеночек.

— «Шевроле» пятьдесят седьмого года, купил за пять сотен.

— Наверное, у вас, Коулбруков, врожденная способность к заключению удачных сделок.

— Я признанный знаток потенциальных возможностей.

Существовала какая-то неуловимая причастность его ко всему, и неважен был характер разговора и его содержание. Она бросила на Артемаса задумчивый, спокойный взгляд:

— Мне нравится эта развалюха. Недостающая игрушка. Что ж, восстановишь этого монстра под аккомпанемент акустической системы, громко орущей какое-нибудь попурри Элвиса, а потом будешь присматривать за детьми.

— Что касается акустики, то она уже работает. — Он кивнул на хрюкающую Гарлетт, которая ковыряла рылом задравшуюся обивку заднего сиденья. — Уверен, дети ни за что не устоят!

Лили оттащила свинью в сторону.

— Извини.

— Как Люпа?

— Нормально. Правда, еще прихрамывает, но почти незаметно. — Она замолчала, глаза подернулись поволокой. — Как семья?

— Мы по-прежнему уважаем друг друга.

Она заметно вздрогнула:

— Звучит не слишком.

— Давай не будем это обсуждать, потому что я не в силах ничего изменить, за исключением… — Он не стал продолжать, не желая ее расстраивать, а просто кивнул на сиденье пассажира. — Слушай, давай прокатимся?

— Я со свиньей, она не скороход.

— Я поеду медленно, всего лишь сотня ярдов.

— Артемас, а если кто-нибудь нас увидит…

— Их, вероятно, настолько поразит свинья с клеймом на боку, что они не станут о нас сплетничать. Садись. Я хочу поговорить с тобой о Касс и докторе Сайксе.

Подумав, она согласно кивнула. Глаза его заблестели.

— Придется тебе перелезть: замок на пассажирской двери сломан.

Он подал ей руку, она кое-как устроилась рядом. Прежде чем отнять руку, он быстро сжал ее ладонь.

Сердце ее глухо стучало. Артемас медленно тронулся вперед. Гарлетт, дергая хвостом, пошла рядом.

— Джон Ли — респектабельный озорник, — начала Лили.

— Ты знаешь, что Касс в последнее время проводит с ним много времени?

— Я видела их вместе, когда работала во дворе его клиники.

— Она разговаривала с тобой?

— Так, перебросились парой слов. — Затем Лили передала беседу с Джоном Ли. — Он хотел знать о ней как можно больше, к тому же я, видимо, старалась зажечь его.

— Миссия выполнена?

Выдержав удар, Лили протянула:

— Ну, последнее время он учил ее определять беременность кобылы. Если уж это не роман, то я вообще ничего не понимаю в жизни.

Артемасу стало очень весело. Ему захотелось вытянуть руку вдоль грязной спинки сиденья и по-компанейски обнять Лили за плечи, будто они вольны свободно наслаждаться друг другом, знойным летним днем и старым автомобилем с откидным верхом. Вместо этого он лишь печально произнес:

— Тебе придется заручиться поддержкой десятков свидетелей, прежде чем я поверю, что моя сестра играет в конского гинеколога.

— Не знаю, хорошо ли я сделала, но вся ответственность за ее встречу с доктором Сайксом лежит на мне.

— Может быть, Кассандра наконец встретила того единственного, кого не сможет оскорбить и отвергнуть. Дай Бог, чтобы тебе удалось то, что не удавалось ни одному из нас.

Артемас повернул к ферме и остановился. Лес, наполненный тихой музыкой насекомых и птиц, сдерживая палящий зной, отбрасывал огромные тени. Выключив двигатель, он предложил проводить Лили до фермы.

Большие серые глаза не отрывались от ее лица.

— Давай хотя бы раз побудем вместе без всякого сожаления.

— Но сейчас на ферме Эстес. Он строит столы для оранжерей и может нас заметить, — бросила она. — Прости.

Артемас откинулся на сиденье:

— Как он там?

— Стал немного помягче. Я много раз готовила Эстесу обед, а Маленькая Сис продолжает строить ему глазки. Вот недавно она купила булки из отрубей. Он утверждает, что ей не дает покоя мысль узнать, здоров ли у него желудок.

Артемас рассмеялся.

Лили покачала головой, улыбнулась.

— С сегодняшнего дня мы начали строить склад, покупаем растения для оптовой продажи, решаем проблемы торговли по почтовым заказам и рекламы в садовых журналах. — Она снова пристально посмотрела на Артемаса. — А на прошлой неделе одна пожилая пара принесла доктору Сайксу кошку и почему-то заинтересовалась моей работой. Хотят преобразить двор вокруг дачи, взяли мою визитную карточку.

Он заметно повеселел:

— Значит, тебе светит работа дизайнера?

— Не знаю. — Взвешивая каждое слово, она добавила: — А вдруг я их обидела, так как долго обо всем расспрашивала. Вдруг они подумали, что я тайный кредитный агент, проверяющий неоплаченные долги. — Она секунду помолчала и неожиданно выпалила: — Боюсь, это кто-то из твоих секретных агентов.

— Ничего подобного! Просто я знаю, что ты живешь, только на то, что заработаешь, и потому чувствую себя отвратительно.

— У меня есть огромный сад. Мистер Эстес дал мне старый морозильник. Я никогда не голодала, и денег мне хватает. Короче говоря, я счастлива. Откуда-то появились силы заниматься делом, а это отвлекает меня от горестных дум о Стивене… и Ричарде.

Имя Ричарда прозвучало после паузы, словно мысль о нем пришла с запозданием, и она расстроилась. Она повторила еще раз, уже гораздо тверже. Артемас вздрогнул и с мукой на лице устремил взгляд на лес — прозрачный воздух, скрытое место.