В одеревенелом спокойствии воспринимаю все происходящее. Как приезжает Марат, делает процедуру. Кэд нависает, сосредоточено наблюдая за каждым его движением.

- Может сам будешь делать? – не выдерживает Марат – дыру уже прожег .

- Не отвлекайся, напортачишь еще. Я тебе башку отверну - мы вдвоем, в полном удивлении смотрим на Вольнова.

- Ты нормальный, я на минуточку хирург – маньяк раздраженно срывается на выход, под мое утвердительное:

- А я говорила.

- Теперь я тебе верю – улыбается совсем не добрый доктор.

- Телефон дадите? – мотает отрицательно, регулируя капельницу.

- Да доброты в вас ни капли. Погугли клятву Гиппократа, там про насилие не слова, если что.

- Кляп?

- Вы с Вольновым одну группу посещаете? Анонимных маньяков – хохочет, но не отвечает, а я продолжаю рассуждать – Здравствуйте, я Марат мне – поворачиваюсь к нему – Сколько лет?

- Двадцать семь, а что?

- Я Марат, мне двадцать семь лет и я маньяк-хирург. Лечу людей против их воли.

- Забыла добавить, что за деньги.

- Это еще хуже, так бы психушкой отделался, а теперь сидеть тебе долго. Навещать не буду, не жди.

- Я теперь Вольнова понимаю, зачем так напрягается. Выглядишь пока не очень. Зато с драйвом, заводит, но видок отпугивает, прям конкретно – охренеть юморист на юмористе.

Позже наблюдаю через штору, как Кэд беседует на улице с парнем. Смутно вспоминаю, что видела его в клубе.

Рассматривают бумаги, что-то обсуждают. Но в дом не проходят. Видимо он не в курсе, тайной жизни Аркадия Вольнова. Прикидываю в голове вариант, выскочить на улицу, с криком помогите. Замечаю как Кэд, жестом указывает на окно моей спальни, рыжий хохочет и хлопает его по плечу.

Этот вариант отпадает. Выдерживать еще одну порцию насмешек, не улыбается. Они здесь все, за одно.

- Катя, спустись на минутку – кричит мучитель, проводив гостя.

Что еще надо? Голос такой, словно мы семейная пара, проживающая вместе. Будем обсуждать покупку дачи. Спускаюсь, потому что силой вытащит, в этом я не сомневаюсь.

- Подпиши здесь – укладывает договор и тычет пальцем, с татуировкой из трех линий как штрих код.

- Что это? – равнодушно кошусь в сторону бумаг на журнальном столике.

- Возврат доверенности – ощущение, что я попала в параллельную реальность, усилилось до невозможности. В этом мире, вся власть принадлежит самодовольным мудакам.

- Ты сейчас серьезно?

- Более чем – подает шариковую ручку, хватаю и зашвыриваю в него, наклоном головы, избегает, попадания снаряда в его упертую башку. Блин, а так хотелось.

- Я не буду – выговариваю и с вызовом смотрю. Ну и что ты теперь сделаешь, подпись должна быть подлинной.

- Ладно – спокойно соглашается, но тут же развевает флер покладистости – Пока Полонский не в курсе, что инвестиций в его проект не будет, можешь побрыкаться. Все равно не предпримет резких движений. Время есть Катя.

Авторитетно и ровно. Новый Вольнов, руководитель. Собранный, холодный. Засматриваюсь на это образ. Впечатляет. Большой такой босс. Только огонь полыхает по глазам, выдавая внутренне безумство. Не зная его близко, не разглядишь. Скользит по мне глазами, задерживаясь на лице.

- Я все вижу

- Что видишь?

- Какими глазами ты на меня смотришь, как голодная - внутри начинает колыхаться злоба.

- Ты дебил – шиплю, сжимая зубы от гнева.

- С которым ты хочешь потрахаться – все показалось, нет боса, только неадекватный, озабоченный маньяк. Снова одариваю факом и ухожу. Иначе придушу сволоту.

К вечеру, начинает рябью покрывать все тело, лежу на кровати и словно не могу согреться, трясет. В голове гул разрастается, сначала издалека, потом все ближе, громче. Затыкаю уши, не глушится.

Каким-то зудом пропахивает по коже. Урывками, резкими, как горячими лезвиями. Пытаюсь унять, поднимаюсь с кровати, расхаживаю по комнате, с нервозностью перемещая предметы на полках, не помогает. Мысли мешаются, фразами выкидывая, самое неприятное. Обхватываю себя руками, в попытке согреться, защититься. Не выходит. Усиливается.

Задеваю керамическую фигурку игуаны на полке, она падает и бьется, со звонким треском пролетая в ночной тишине.

Опускаюсь на колени лихорадочно собирая осколки. Острый край втыкается в кожу, рвет. Отупело смотрю, как тонкой струйкой алая кровь стекает на пол.

Кап. Кап…

По каплям падает, разбиваясь по поверхности. Мелкими брызгами ложится на ламинат.

Резкий щелчок и вспышка света. Шаги за спиной. Меня под мышки подтягивают наверх. Кэд осторожно вынимает, остатки керамики из рук. Удерживая за запястье, поднимает ладонь вверх и ведет в ванную. Смывает кровь, затягивает пластырем.

Держит крепко, притискивая к себе, тормозит дикую встряску, которой бьется мое тело.

Начинаю отбиваться, когда раздевает.

- Пожалуйста, не делай я не ….- заикаюсь в тревожном порыве, не понимая, чего он хочет.

- Кроха, тише. Я помогаю, так легче будет – стаскивает пижаму, оставляя только трусики.

Все так же не отпуская, плотно удерживает возле своей горячей кожи. Я хватаюсь руками, прижимаясь еще ближе к его животу, так тепло, хорошо. Стою, пока он настраивает воду, одной рукой поглаживая мою спину. Большой, сильный, укутывает в свой кокон .

Усаживается в кабинке и затягивает меня, размещая на коленях, как ребенка. В плотном кольце его рук, в окружении горячего жара, живой энергии, под теплыми струями. Слой за слоем расслабляет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Озноб стекает лужами, уплывая в слив, вместе с водой. Касаюсь лицом гладкой кожи на груди, буквально вдавливаюсь, вбираю этот момент. Как тихими зарядами высекает, меняет хаос на спокойствие.

Затихает… Затихает…затихает…

Шум душа.

Тук- Тук. Тук-тук.

Увлекаюсь, прислушиваясь, как бьется сердце за мощной грудной клеткой. Толчками, размерено. Легкие касания пальцев на теле. Дыхание с мелкими поцелуями на волосах. Цепляют. На них заостряю внимание, и буря внутри оседает. Как шар сворачивается, уменьшаясь в размерах.

Я приникаю еще ближе, держась изо всех сил к этой спасительной точке опоры. Надежной сейчас, уверенной, которая сжимает, делится своей жизненной силой, вливает и удерживает, от падения в темноту.

Время идет. Сидим долго, в молчании. Глаза начинают закрываться, утягивает в сон.

В полудреме воспринимаю, как прекращается поток воды. Поддаюсь, когда поднимает, вытирает полотенцем. Несет на кровать и ложится рядом, не выпуская из рук. Хватаю за руку, в страхе, что если он уйдет, все повторится.

Шепчет губами, касаясь виска:

- Все хорошо … спи… я останусь…

Настоящее время.....

Утром, на то, что ночное пришествие не сон, указывает только смятая подушка и запах пряного цитруса на ткани. Я перекручиваю в голове и не могу усвоить. Не воспринимаю. Эта его сторона мне не знакома. Такая бьющая в контраст, с обычными токсичными и грубыми повадками.

Мы не обсуждаем это за завтраком. Не комментируем, так и оставляя странным, невозможным ощущением в самом темном времени суток.

Еще два дня протекают в том же четком формате.

Ешь ..

гуляй..

сиди..

ложись.

Раскидывает свои приказы четко и громко. Я понемногу начинаю присматриваться и прислушиваться к себе. Без обычного помутнения в голове, все воспринимается чище и острее. Я даже смиряюсь с этими бесконечными распоряжениями. Так действительно легче, он решает, а сейчас это дает возможность, разобраться с собой, вникнуть в свои внутренние процессы. Переварить. Я начинаю детально раскладывать все пункты своей жизни .

До этого, как будто крутилась по окружности, толчок и я вылетела с орбиты. Как передышка.

Медленно проматываю в голове, пока не касаясь болезненных тем. По кусочкам отмываю и раскладываю по коробкам в своем сознании.