— Едем за два рубля. — Тяжело вздохнул я, сказав таксисту Никите, который отказался меня везти в посёлок имени Орджоникидзе за рубль, хотя тут дороги-то было всего пятнадцать минут.

— Ландо, садитесь, багаж есть? — С пренебрежением глянул на меня высоченный черноволосый здоровяк с лицом, когда-то изъеденным оспой.

— Только портфель, — пробубнил я и плюхнулся на заднее сиденье «Жигулей», чтобы водитель при случае не смог меня рассмотреть, а то вдруг нечаянно ус отклеится.

Кстати, до посёлка можно было проехать двумя маршрутами: одна дорога пролегала через город, другая шла по пустынной местности вдоль полуразрушенных промышленных строений, а так же по берегу красной и ржавой речушки, которая была несколько лет назад загажена шахтными кислотными водами. Таксист же выбрал именно этот путь, что ни о чём не говорило.

— Я на практику приехал после института, — весело сообщил я молчаливому водителю. — Куда бывшему студенту вечером сходить? Не подскажете?

— Вечером, чтоб по соплям не надавали лучше дома сидеть, у нас в городке чужих не любят, ха-ха-ха, — захохотал Никита. — Здесь вам не Пермь. Шучу, ха-ха!

«Шуточки как у утопленника, которого рыбы обглодали», — усмехнулся я про себя и спросил:

— А вы-то сами как вечерами отдыхаете?

— Мы, люди простые, — ответил таксист-частник, вырулив на мост через красную мёртвую речку. — Возьмём бутылочку беленькой, закусочки и сидим в хорошей компании за жизнь говорим.

— Без женщин что ли? — Я сам уставился в окно, чтобы «водила» поверил, дескать мне таких унылых красот ещё видеть не приходилось.

— Ну, почему? Бывает, и с бабами сидим.

— Значит, есть здесь с кем познакомиться?

— Есть, конечно. Только я бы на вашем месте с бабами, то есть с женщинами, знакомиться бы не спешил. Как бы рога не обломали. Шучу, ха-ха! Пермь город большой, а тут все на виду. И забывать об этом не стоит.

Вдруг машину качнуло на неровной брусчатой дороге, и я незаметно пару промасленных рукавиц, найденных в штольне, вынул из портфеля и подкинул себе под ноги.

— Извините, у вас тут рукавицы какие-то из-под переднего сиденья выпали, — пожаловался я. — Можно их убрать? А то от них маслом машинным воняет.

— Рукавицы? — Удивился таксист и притормозил, затем перегнулся со своего водительского места и приподнял нашу с парнями находку. — Надо же, а я их потерял? Месяц назад они в багажнике валялись, а тут бах и нету. Магия, ха-ха, чудеса, ха-ха, домовой завёлся в «Жигулёнке», ха-ха.

— Точно это ваши? — Зачем-то не подумав ляпнул я и тут же себя обозвал «тупицей».

— А чьи ж ещё? Рукавицы в дороге всегда сгодятся. — Пробурчал Никита и забросил свои ценные промасленные варежки в бардачок, а после снова вдавил педаль газа.

— Слушайте, мне через полторы недели нужно в Луньевку сгонять к бывшему однокурснику. Может, скажете, где вас найти? Деньгами не обижу. — Я решил ковать железо пока горячо, раз передо мной маньяк, то неплох было бы знать, где его лежбище.

— На автовокзале, — недовольно сказал таксист.

— Вам что, тридцатка рублей лишняя? — Я надавил на «водилу». — На автовокзале много кто ошивается, сейчас доверять никому нельзя. А вас я уже знаю.

— Тридцатка, — поцокал языком Никита. — Вон там я живу на улице Свердлова, пятый дом. — Таксист кивнул в сторону выглядывающих вдалеке на пригорке частных домиков, мимо которых мы сейчас проезжали. — Накануне вечером придёшь, скажешь во сколько ехать. А меня не будет, записку оставь в почтовом ящике. Тридцатка никогда лишней не бывает, ха-ха! Учись, студент!

Мы пересекли ещё один мост через ржавую речку, и я решил больше товарища маньяка не задерживать, поэтому замахав руками потребовал:

— Остановите здесь, мне ещё на шахту зайти надо.

— Хозяин барин. Кстати, меня Никита зовут. — Представился водитель «Жигулей» и протянул руку.

— Очень приятно, Леонид, — брякнул я первое пришедшее на ум имя и пожал здоровенную мощную ладонь.

«Здоровый чёрт», — подумал я, выйдя из машины, и дождавшись, когда этот Никита развернулся и поехал обратно на автовокзал, пошагал к парням, которые меня уже заждались на автобусной остановке посёлка имени Орджоникидзе. Противоречивые чувства сталкивались в моей голове. С одной стороны радость, что вычислил убийцу, а с другой, идей как его взять, пока не было. Естественно, кроме одной, ловить на живца. И тут возникала проблема номер один — кто станет этим живцом? Девушка, которую нужно было подсадить в машину к маньяку, должная была быть резкая, шустрая, и смелая. Вторая проблема — это мотоцикл. Ведь маньячело может увезти свою жертву и не в свой дом, а в совершенно другое укромное местечко. Поэтому нужно было обзавестись транспортным средством для слежки. «Ничего, решим каждую проблему пошагово. Деньги есть, здоровье имеется, остальное приложится», — усмехнулся я, заметив в остановке своих друзей читающих советские газеты.

— Привет, мужики! — Махнул я рукой издалека, затем аккуратно отклеил усы, бородку и снял неудобные чёрные очки.

— Ну? — От нетерпения бросился ко мне Рысцов. — Он?

— Он. — Утвердительно кивнул я головой и спрятал весь свой грим в портфель. — Я ему подбросил рукавицы. Так он, увидев их, сильно удивился и сам же признался, что месяц назад их потерял.

— Надо брать, — выдал свой короткий вердикт Широков.

— Может, в милицию заявим, — предложил более простое решение проблемы Рысец.

— Ерунда, — усмехнулся «Широкий». — Чё менты ему предъявят? Рукавицы не доказательство.

— Сами возьмём, — согласился я, и мы медленно двинулись через посёлок к его окраине, откуда можно было полями пройти к нашему городскому двору.

— Как? Да и здоровый он очень, — засомневался Андрюха Рысцов.

— Здоровей видали, — хмыкнул Толя Широков.

— Нам нужна бойкая девица, которая согласиться маньяка спровоцировать, — сказал я. — И мотоцикл, чтобы мы вовремя пришли на помощь. Есть, у кого взять мотоцикл в наём? Поспрашивали?

— У соседа моего есть мотик с коляской, — ответил хулиган «Широкий». — Только он со мной даже разговаривать не станет. Поцапались мы один раз, когда я с «Белым» и с «Каримом» бражку жрал.

— Оки споки. — Улыбнулся я. — Я сам с ним пообщаюсь. И я сейчас подумал, девчонку бойкую, можно же в фабричной общаге найти. Там такие девки, сами маньяка изнасилуют. К тому же ей главное минут десять продержаться до нашего подхода.

— С Катькой перетрём. — Заулыбался Широков. — Кстати, она про тебя, футболист, уже спрашивала. Ха-ха. Когда к нам Валерочка заглянет?

— Значит так, сегодня репетируем. — Я остановился посреди улицы, между двух небольших частных домиков. — Завтра первую половину дня тоже. Вечером идём за мотоциклом и в общагу. Только никому ни слова.

— Я могила. — Кивнул головой Рысец.

И в этот момент из-за поворота на нас вырулила банда, человек десять, местных «крутых» пацанов. Некоторых из парней я знал, так как пересекался с ними на футбольном поле, но кое-кого нет. «И эти ищут опохмел, — тут же прояснилось в моей голове. — Но надеюсь, разойдёмся мирно».

— Какого я вижу? Какие люди и без охраны? — Заулыбался пацан лет девятнадцати и, судя по наколкам на руке, уже оттрубивший по «малолетке». — Футболист, Рысец и «Широкий». Вы двое отойдите в стороночку, а с «Широким» у меня есть о чём побазарить. Да, «Широкий»?

— А ты дай папиросочку, у тебя брюки в полосочку! — Я сделал резкий шаг навстречу местным парням, ведь нужно срочно было эти «тёрки» закруглять, так как в ход запросто могли пойти кастеты и ножи, а у меня как назло, нунчаки дома остались.

— Не понял? — Опешил главарь местной гопоты.

— Эх, яблочко, да с голубикою! — Выкрикнул я отчего-то частушку, услышанную в фильме «Собачье сердце». — Подходи буржуй глазик выколю, Глазик выколю — другой останется, Чтоб видал говно кому кланяться!

— Ха-ха-ха! — Загоготали местный пацаны.

— Я говорю, закурить дай. — Насел я на главаря. — А то башка трещит после вчерашнего. Гуляли по случаю батиных именин в ресторане. — Я решил молоть всякую чушь, чтобы сбить с гопников боевой настрой, поэтому заголосил как ненормальный: