— А где он стоит, кого чаще подвозит? — Спросил я. — С поезда или с автобуса?

— Хрен его знает. — Почесал затылок Андрюха. — Завтра ещё подежурю. А чё? Какая разница?

— Идея одна появилась, — ответил я. — Приехать на автобусе или электричке и нанять его, а в дороге побазарить по душам. Вдруг он что-нибудь любопытное ляпнет. Любая мелочь сгодится, где живёт, с кем живёт и как. Таксисты в пути потрещать любят.

— То, что у мужика лицо не чистое, это ещё ни о чём не говорит, — пророкотал Широков. — Ведь есть такие бабы, которые всем дают, ха-ха! — Заржал хулиган Толик и вместе с ним и Андрюха Рысцов.

— Я был сегодня в библиотеке, — сказал я, не обращая внимания на гогот парней. — Лектор куда-то на неделю смылся. Поэтому все силы бросим на таксиста. Да, харэ ржать, как кони! Толя готов? Мне ещё Динку с аэробики встречать. Бокс! — Скомандовал я и выставил перчатки вперёд.

Сегодняшняя прогулка с Диной Гордеевой под воспетой поэтами Луной, правда которой не было видно из-за плотных серых туч, вновь закончилась в моей съёмной квартире. И целоваться мы начали прямо в прихожей даже не попив чай. Потом в комнате не успев дойти до дивана, мы не только целовались. «Если во время не прекратить стыковку «Союза» и «Аполлона», то к Новогодним праздникам придётся идти в ЗАГС, — лихорадочно думал я, покрывая лицо своей горячей девушки поцелуями. — Вот будет нежданчик для меня самого, когда я в будущем проснусь, а здесь очнусь».

— Я теперь каждый день о тебе думаю, — прошептала Динка. — Чтобы было, если бы ты с Генкой тогда не подрался?

— Ты про уроки тоже не забывай. Алгебра.

— Да!

— Геометрия.

— Да!

— Литература.

— Дааа!

Только через пятнадцать минут мы добрались до чая с пирогами, где Дина сообщила, что её мама о чём-то стала догадываться, что, скорее всего, Наташка Исакова настучала и теперь она не знает, что и делать.

— В таких случаях нужно идти и знакомиться с мамой твоей. Или нет, ещё рано?

— Поздно уже, ха-ха, — прыснула моя подруга. — Уже десять часов. Одевайся, пойдём знакомиться.

— Купить бы чего-нибудь к столу, — пробормотал я. — Магазины, к сожалению, уже все закрыты.

— У нас дома всё есть. Собирайся, правильно ты сказал, давно нужно было вас познакомить. А то каждый вечер ломай голову, как к тебе прибежать? И причешись!

«Шах и мат, — подумал я. — Ведь глазом ещё моргнуть не успел. Только нечего ныть! Если бы не этот волшебный случай, не этот «Эфирный эликсир», то Дины бы в декабре не стало».

Мама Дины Гордеевой невысокая, чуть выше метр шестидесяти, женщина произвела на меня чисто внешне приятное впечатление. В народе как говорят? Если хочешь узнать, как будет выглядеть ваша жена, спустя несколько десятков лет, посмотри на её мать. Инна Владимировна была чуть-чуть полноватая, голубоглазая, с длинными светлыми волосами и чертами лица чем-то смутно похожими на дочь. Лет ей было около сорока, я это уточнять не стал, ведь такие вопросы женщинам обычно не задают, но можно было Инне Владимировне дать и поменьше, лет так тридцать пять. Чувствовалось, что женщина пытается держать себя в форме и наверняка ещё нравится мужчинам.

— Мне дочь сказала, что вы кем-то подрабатываете в нашей газете? Кем же? Сколько платят? — Спросила она, когда мы сидели на кухне и пили растворимый бразильский кофе, закусывая его пирожными под названием «Прага».

— Ну, мама, — жалобно протянула Дина.

— Пока заработок мой не очень, — я отпил чуть-чуть кофейку, чтобы потянуть время и не ляпнуть лишнего. — Восемь рублей за статью в сто строк. Семнадцать уже сдал, к пятнице напишу ещё три. Надо бы съездить со своими материалами в Пермь, но пока времени на это нет. Учёба, сами понимаете.

— Сто шестьдесят рублей, — пробормотала Инна Владимировна, с уважением посмотрев на дочь. — И вы собираетесь пожениться? Тебе сколько лет-то?

— В моём возрасте Аркадий Гайдар командовал ротой, а в шестнадцать уже полком. — Тяжело вздохнул я. — Не в годах дело. Некоторые до сорока лет, а то и больше сидят на шее родителей. А поженимся мы не раньше, чем закончим школу. Если конечно не случится каких-нибудь особых обстоятельств.

— Каких обстоятельств? — Снова медленно пробормотала женщина и, привстав с табурета, открыла холодильник и вытащили из дверцы початую бутылку хорошего коньяка, который добавила себе в кофе. — Обалдеть, — сказала она и залпом выпила содержимое. — А родители твои в курсе?

— Мама у меня мудрый либеральный человек в мою жизнь не вмешивается. — Улыбнулся я. — А вот папа, потомок репрессированных родителей, человек сложный. Сначала пробьёт в ухо, а затем только будет разговаривать. Поэтому мы с ним пока не общаемся. Да вы не волнуйтесь, всё будет хорошо. Лишь бы здоровье было, остальное никуда не денется.

В пятницу 9-го октября я, наконец, прочувствовал то, чем мне раньше нравилась школа. И это были не уроки, не школьные олимпиады, и даже не занятия физкультурой и спортом, это была «движуха». С девчонками пофлиртовать, с парнями на философские темы потрепаться, и конечно, наш школьный КВН. Я в него сыграл два раз, в девятом классе и в одиннадцатом, в который мы перепрыгнули из девятого вследствие очередной бесполезной реформы образования. Сборную восьмых наш «шестидесятник» директор, большой поклонник этой студенческой игры, на такой юмористический поединок никогда не допускал. Но в этот раз история пошла немного другим путём.

И вчера в коридоре первого этажа вывесили вместо стенгазеты большое объявление, что в следующую пятницу, 16-го октября, состоится на тему «Школьные годы чудесные» кубок КВН, на который были заявлены три сборные команды: 10-х, 9-х и 8-х классов. Команду же учителей Константин Вячеславович выставить на посмешище школы побоялся. Именно зз-за КВНа второй день в учебном заведении стоял переполох. Десятиклассница Чистякова, дочка первого секретаря Горисполкома, пригласила для своей сборной режиссёра из областного театра, чтобы он им поставил первый номер «приветствие» и третий, последний номер, «домашнее задание». После того как с бальными платьями на творческом вечере не прокатило, вся школа признала, что у нашего 8-го «А» было круче, десятиклассники горели желанием взять реванш. Тут ещё добавилась обида на проигрыш в баскетбол, в общем, десятые классы готовились дать последний и решительный бой нам, восьмым. По этому поводу классная Марина Алексеевна поступила классно, свой третий урок русского языка отдала на внеочередное собрание, чтобы мы между собой решили: кто будет играть, и кто будет сочинять шутки.

— Я считаю, мы должны опять всех победить! — Первой выступила командирша Томка Полякова, выскочив к доске. — Потому что мы как настоящие комсомольцы всегда должны быть впереди, в авангарде! Поэтому я жду ваших предложений. Ты что молчишь, Молчанов? — Спросила меня Тамара и весь класс покатился со смеху.

— То есть без меня ты как без рук? — Спросил я и вызвал новый взрыв хохота. — Ладно, есть у меня пару предложений! Ну, тихо вы! — Прикрикнул я на гогочущий народ и сам вышел к доске. — Первое! — Я написал мелом цифру один. — Это название команды. Предлагаю «Шахтёрские пельмени», уже смешно звучит.

— Это чё за угольки? Это шахтёрские пельмени! — Заржал Рысцов и снова взбаламутил весь класс. — Ой, не могу!

— Да угомонитесь вы! — Потребовал я, сам же посмеиваясь над первой шуткой. — КВН — это дело серьезное. Второе. Нам нужен человек, который будет включать и выключать музыку. Причём все треки нужно прописать заранее и репетировать уже под них. Третье. Прежде чем набирать команду, нужно определиться с типажами.

— Какие типажи? — Вмешалась Полякова. — Нужно просто спеть две песни и показать две сценки из школьной жизни. Или три, все так сделают.

— Вот именно. — Отмахнулся я от «надоеды».

— У них Чистякова настоящего режиссёра из Перми пригласила, — тут же пожаловался Андрюха. — Так что пиши на доске, что хочешь, но наша песенка спета.