— Куда с гитарой побежал? — Остановила меня в коридоре физичка Наина Файзиевна.

— На репетицию конечно, — выдохнул я. — Через два часа меня ждут пятнадцать минут позора, хотелось бы ещё чуть-чуть подышать перед «смертью».

— Ха-ха, — заулыбалась Наина. — В пятом классе проведи один урок математики. Смирнов из 10-го «А» заболел. С вашей классной я уже переговорила.

— А давайте Широкова учителем к пятиклашкам посадим, они от одного его вида годовую контрольную решат на одни пятёрки.

— Ха-ха, — захохотала физичка. — В следующий раз. Посиди с ребятами, а я со своей стороны отпущу тебя со своих уроков, если тебе куда-то понадобится. Договорились?

— Отпустите? — Задумчиво протянул я. — Умеете вы договариваться, Нина Файзиевна. В каком кабинете урок?

— За мной, на третий этаж! — Скомандовала физичка.

«Полчаса как-нибудь продержусь», — подумал я, оставшись один на один с почти тремя десятками пятиклассников, которые во все глазищи таращились на меня как на седьмое чудо света. Я посмотрел на примеры, что были написаны на доске и за одну минуту написал правильные ответы.

— Всё, урок по математике закончен, — сказал я. — Теперь переходим к уроку на развитие взаимовыручки, взаимопонимания и внимательности.

— А мы не хотим, — брякнул какой-то ученик.

— А я два поставлю в четверти. Потом заколебётесь доказывать, что я был не прав. Встали из-за парт, девочки отошли в сторону, мальчики двигаем парты к дальней от доски стене. Кто лучше двигает, тому сегодня поставлю пять в журнал.

— За что? — Опять влез этот же пятиклассник.

— За тягу к знаниям, — хмыкнул я и махнул рукой.

Тут же в кабинете математики начался визг, крик, шум и гам. Затем, когда пол был очищен от ненужных предметов, я в добровольно приказном порядке сыграл с ребятами в «Тропический дождь», когда надо стучать пальцами, далее ладонями, потом по груди, по бёдрам и, наконец, ногами. После этого, не давая детским организмам расслабиться, устроил игру на внимательность «Вороны-воробьи», когда на слово «вороны», мальчики ловили девочек, а на слово «воробьи» уже девочки вылавливали в классе мальчиков. Две простенькие разминки, которые были обязаны детишек раскрепостить и повеселить, под моим неусыпным руководством плавно перешли в тренинг по создание сплочённой команды.

Однако шум, что мы издавали, каким-то образом долетел до учительской, располагавшейся на втором этаже. И на пятнадцатой минуте урока, в класс ворвалась вместо молодой и прогрессивной Наины Файзиевной учительница математики ещё старой брежневской закалки.

— Что здесь происходит?!

— Вы меня извините, а вас не учили стучать, прежде чем войти? — Осадил я ретроградку.

— Почему такой шум?! — Взвизгнула училка.

— Между прочим, Михаил Ломоносов на учёном совете вообще подрался с немцами Шлецером и Мюллером. И даже кому-то из немцев сломал нос. Поэтому, попрошу вас покинуть кабинет. Вы мешаете детям заниматься. — Упрямо сказал я тоном, не терпящим возражений.

— Я пожалюсь директору, — пробормотала математичка, но всё же дверь в кабинет закрыла с той стороны.

— Всё, теперь ваших родоков в школу вызовут, — засмеялся тот же самый шустрый пятиклассник.

— Ну, вы же подтвердите, что мы с вами занимались? — Я посмотрел на хитрые и довольные рожицы.

— Дааа! — Дружно рявкнул весь класс.

— Тогда сейчас возьмите стулья, рассаживайтесь по кругу. Будем разучивать песню «У бегемота нету талии, он не умеет танцевать». — Я взял гитару, и уселся на стул в центре кабинета математики, чтобы исполнить старую студенческую вещицу, где в ироничной форме оправдывались старомодные телесные наказания.

А у студента скоро сессия.

А у студента скоро сессия,

А у студента скоро сессия,

А он не знает ничего.

А мы его по морде чайником,

И самоваром, и паяльником,

Потом ведром и снова чайником,

Но не добились ничего…

— Нуууу! — Обижено заныли пятиклассники, когда прозвенел звонок на перемену.

— Ху, — с облегчением выдохнул я. — Парты на место поставьте. И это, что я хотел сказать-то в заключении? Уроки, хоть иногда, не забывайте учить. И тогда, эта старая студенческая песня вам пригодится, когда повезут на картошку. Спасибо за внимание.

— А вы забыли нам пятёрки в журнал поставить! — Гаркнул, надоевший до печёнок, ученик.

— Через год приду к вам на математику, проверю, как выучили песню, и тогда уже поставлю, — пробурчал я, улепётывая из класса.

После второго получасового урока, где мы отчаянно репетировали, целых два раза прогнали всю творческо-самодеятельную программу целиком. Наш 8-ой «А», а так же другие восьмые, девятые и десятые классы пригласили на короткий разговор в столовую. Добилась-таки настойчивая Наина Файзиевна от городской милиции того, чтобы к нам пришёл следователь и рассказал о ходе следствия по поимке преступника винного в недавнем убийстве трёх молоденьких девушек.

Однако старший следователь прокуратуры Иван Степлаков отнёсся к разговору, мягко говоря, наплевательски. Он сообщил, что нужно быть осторожнее в вечерние часы, ходить по двое, а лучше по трое, и желательно сообщать старшим, куда вы направились.

— Версии хоть какие-то есть, кто убийца, каков словесный портрет? Фоторобот, наконец? — Спросил Андрюха Рысцов.

— Это пока закрытая информация, — промямлил следователь.

— А аналогичные преступления случались в соседних городах области? — Спросил я. — Например, «Витебский душитель» совершал свои нападения, подвозя на красном запорожце женщин, которые голосовали на трассах между Витебском, Полоцком и Лепелем. Может и наш такой же?

— Точно! — Неожиданно поддержал меня Зюзин, парень из 10-го «А». — Машину надо искать, дать объявление в газету, наверняка кто-то что-то видел.

— Правильно! — Зашумели ребята.

— Что нам теперь из блондинок в брюнетки перекрашиваться? — Спросила одна из десятиклассниц.

— Спокойно! Тихо! — Поднял руку товарищ из прокуратуры. — Следствие ведётся в установленном порядке, и дело находится на контроле первого секретаря Горкома. Кстати, брюнетки теперь в моде, — неудачно пошутил следователь, покосившись на наших красавиц.

— Ясно, висяк, — со знанием дела шепнул мне хулиган Толя Широков. — Вот, когда блатная Чистякова пропадёт, тогда они зашевелятся.

— Как всегда найдут стрелочника и отчитаются, — тихо пробубнил Рысцов.

— Не исключено, — сказал я, когда непродолжительная и неинформативная встреча со следователем закончилась, и народ стал расходиться по кабинетам, для дальнейшей подготовки к торжественной программе. — Пока «Витебского душителя» ловили, безвинно осудили четырнадцать человек. Одного расстреляли, один ослеп, а следователя Жавнеровича, выбивавшего показания и ломавшего людям жизнь, проводили на пенсию.

— Откуда ты это знаешь? — К нам с Рысцовым «прилип» хулиган «Широкий».

— В журнале «Крестьянка» прочитал, — соврал я. — Завтра, Андрюха, идём в лес. Осмотрим место, где нашли трупы девчонок, а потом пообщаемся с родителями Лизы Ильиной. По показаниям свидетелей, Лизу с матерью кто-то подвозил на красных «Жигуля» перед самым Новым годом. А в январе девушка пропала.

— Ну и чё, как это связано? — Спросил Широков.

— Понимаешь, Толя, — усмехнулся Рысец. — Трупы нашли в десяти километрах от города. Около шахтной вентиляции в заброшенной штольне. Убийца не на руках же их туда притащил, правильно? Это раз. И второе, девчонки были не из таких, которые прыгают в машину к первому встречному.

— К слову сказать, и Кузнецову, пропавшую в мае, перед майскими праздниками подвозил какой-то знакомый аж до Луньевки. При тебе же, Толик, был разговор. — Добавил я.

— И вы хотите вдвоём взять маньяка? — Усмехнулся Широков. — Я думал, только ты, Молчанов, свихнулся, оказывается и ты, Рысец, б…ь, чокнулся.

Я хотел было выдать Широкову, что лучше ловить маньяка, чем курить, бухать и выбивать деньги из маленьких детишек, но тут в коридоре нас встретил Генка Третьяков и намеренно громко сказал, чтобы слышали все старшеклассницы и Дина в том числе: