Привыкали, точнее, отвыкали от привычных слов и обращений. В армии нет слова «можно» Есть слово «разрешите». На обращение «Товарищ сержант, можно … – в ответ получал: «Можно козу на возу» или «Машку за ляжку». Получали информацию о своей службе. Петличная эмблема мотострелков, изображающая звездочку в окружении листьев ─ расшифровывалась как «Сижу в кустах и жду героя». Мы же постоянно слышали в свой адрес «Весь в пыли и в жопе ветка – впереди ползет разведка».
Так день за днем приближался и наконец наступил день присяги. Присяга состоялась в конце ноября. Сначала торжественное построение. Пламенная речь командира полка. Речь замполита полка. Прохождение торжественным маршем. Перед каждой ротой поставил стол, и по команде командира роты каждый солдат, услышав свою фамилию, выходил к столу. Брал папку с текстом, делал разворот на 180 градусов и произносил текст присяги:
«Я, Гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил СССР, принимаю присягу и торжественно клянусь быть…, хранить… , соблюдать…, выполнять…, беречь… и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Родине и Советскому правительству. Если же я нарушу эту торжественную присягу, то пусть меня настигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение советского народа».
После чего ставил свою подпись под присягой и возвращался в строй. По окончании мероприятия всем было предоставлено свободное время до ужина. Праздничный ужин с куском мяса, и вот новоиспеченные курсанты учебного разведывательного взвода приступают к обучению. За время, проведенное на курсе молодого бойца, практически не запомнились ни люди, ни разговоры, которые мы вели. За исключением азербайджанца по имени Орудж, который постоянно говорил, что он знает корейский язык, и его вот-вот переведут в разведку связи на радиоперехват. И Маврина из Калужской области, который всем объяснял, что его дядя генерал, и его скоро переведут служить в Москву. И за всех, кто наливал ему стакан лимонада, он обещал похлопотать. Да и все остальные тоже считали службу в Отаре недоразумением и ждали, когда устранят несправедливость, и, как обещали в военкомате, они будут служить рядом с домом. И на построении каждый мечтал услышать свою фамилию и приказ о переводе для дальнейшего прохождения службы в район своего проживания. Чтобы по выходным друзья с подружками и мамка с пирожками. Естественно, что у Маврина в роду генералов не нашлось, и все остались на своих местах.
Быт курсантов.
Сразу после принятия присяги мы заселились в свою казарму, которая являлась близнецом казармы, где мы провели первый месяц службы.
Наш разведвзвод занял отдельный кубрик первого взвода, а на свободные кровати подселили курсантов из третьего взвода. Начались армейские будни. Чтобы было понятно, из чего они состояли, необходимо описать наш распорядок дня.
Подъем в шесть часов утра по команде дежурного по роте «Ро-о-о-ота, подъем!». По этой команде все слетали со своих кроватей и судорожно начинали одеваться. Одеться за 45 секунд ─ это не байка. Это реальное время, которое отводилось на то, чтобы влететь в галифе и гимнастерку, лежащие на табуретке в ногах кровати, намотать на ноги портянки и впихнуть их в сапоги. И бегом на улицу, где построиться для физической зарядки, при этом успеть забежать в туалет. И если другие роты на плацу выполняли разнообразные упражнения, то разведка убегала сначала на километр, позднее на три или пять километров, в зависимости от погоды. Только затем силовые упражнения в спортгородке.
В детстве я занимался многими видами спорта. Особых высот достиг в стрельбе и настольном теннисе. В одном из форпостов крепости было отличное стрельбище для курсантов и офицеров училища. И уже с двенадцати лет я осваивал спортивную стрельбу из пистолета и винтовки. А поездки на полигон с отцом позволяли пострелять из боевого оружия. Атмосфера военного городка постоянно воспитывала культ физического развития. Местом проведения времени у детей военных были курсантские спортивные площадки. Перекладина и брусья были у нас способом доказать свое превосходство. И какой ты мужчина, если ты не можешь сделать склепку или подъем переворотом. Играл в волейбол, баскетбол и футбол.
Такое детство способствовало легко и играючи соответствовать физическим требованиям, предъявляемым к солдату первого года службы. И даже три года студенчества не смогли повлиять на физическую подготовку. Практически с первых дней организм не только восстановил былую форму, но и активно стал ее развивать.
Когда заканчивалась утренняя физподготовка, выделялось пятнадцать минут, чтобы заправить кровать и привести себя в порядок. Заправка кровати в армии – это особое искусство. Взбивали подушки, выравнивая их положение по ниточке. Для этого нить натягивалась сначала вдоль первого яруса, и обитатели первого спального этажа выравнивали свои подушки по ней. Потом нить перебрасывалась на второй ярус, где то же самое исполняли обитатели верхнего яруса. Получалось, что процесс заправки кроватей являлся коллективным, а не индивидуальным. Особое мастерство требовалось при работе с одеялом. Необходимо было создать прямоугольный кантик. Когда одеяло заправлено под матрац, естественно, торец матраца получался овальной формы. В армии не должно было быть ни круглого, ни плавного ─ только прямой угол ─ основа дисциплины. Можно было кантик сделать руками, но для удобства использовались табуретки или отбивашки, так называли узкую полоску фанеры или доску с ручкой. Делалось это следующим образом. Одной рукой держалась табуретка, поставленная вверх ножками на край постели, а другой рукой подбивался торец матраса. Видавший виды ватный матрас легко принимал необходимую прямоугольную форму. После чего одеяло разглаживалось руками до идеальной ровной поверхности. «Каждая складка на солдатском одеяле – лазейка для агентов мирового империализма», ─ напоминали нам командиры. Мне, имеющем место на втором ярусе, делать это было сложнее. Когда в узком тупике между кроватей осуществляют вышеперечисленные маневры четыре далеко не миниатюрных человека, в руках у которых табуретки, приходится проявлять чудеса гибкости и изворотливости. Затем умывание. Когда на пару десятков кранов более ста человек, и за тобой в ожидании крана стоит несколько человек, и вода в кране ледяная, то процесс умывания занимал секунды.
Построение – и строем на завтрак. Про столовую я уже говорил. Прием пищи начинался по команде «Приступить к приему пищи» и заканчивался через пятнадцать минут по команде «Первая рота, закончить прием пищи. Выходи строиться!» Успел или не успел засунуть в себя предложенную еду, не пропустив кружочек масла, это были твои проблемы. Как говорили офицеры, на войне и этого времени может не быть. После чего выдвигались в расположение роты.
После небольшого перекура начинались занятия. Как правило, до обеда, несмотря на погоду, были занятия на улице. Это или строевая подготовка на плацу, или занятия на полигоне в пяти километрах от казармы. Смысл загадочных рисунков на поверхности плаца был нами расшифрован при первом же занятии по строевой подготовке. Четыре часа монотонного хождения строевым шагом по квадратикам и линиям, до автоматизма выполняя команды, не вносили разнообразия в повседневную жизнь и не прибавляли оптимизма. К концу занятий гудели отбитые ноги от чеканного шага и мозги от постоянного «направо», «налево» и «кругом».
Боевая подготовка.
Что касается занятий на полигоне, то они были непредсказуемы и значительно интереснее. Пока другие роты строем брели в сторону полигона, разведвзвод преодолевал это расстояние бегом. Или просто бегом, или в противогазах. Через километр или раньше, чтобы не видели сержанты, оттягиваешь противогаз, выливаешь из него смесь пота, соплей и слез, возвращаешь резинку на место и бежишь дальше. Попытки незаметно открутить шланг от банки с фильтром и дышать только через гофрированную трубу пресекались незамедлительно и влекли для тебя и для всего взвода дополнительные километры бега или движения гуськом. Практиковались и ежеминутные команды «Вспышка слева, вспышка справа». Последние приказы требовали незамедлительно плюхнуться на землю. В независимости от состояния грунта под ногами. Лужа это или грязь, главное, чтобы тело было расположено головой в обратную сторону от вспышки. Простые отжимания раз пятьдесят тоже не располагали к хорошему настроению. Не стоит забывать, что все это с полной выкладкой. Автомат, подсумки, общевойсковой защитный костюм (ОЗК), противогаз, скрутка плащ-палатки за спиной, и все это в шинели и в каске. Все это навесное оборудование при беге било по всем частям тела и постоянно напоминало о своем наличии.
