Мадам де Лафор сухо кивнула и переключилась на других девочек.

— Алло. Привет, Егор, что случилось?

— Привет, Лера. Отец в больнице. Пневмония. Там все очень серьёзно. Прости, я знаю, что ты сейчас занята, но…

— Егор, мне очень жаль. Правда. Я чем-то могу помочь?

— Я не в праве тебя просить и безусловно пойму, если ты откажешь, но думаю, отец был бы рад увидеть тебя.

— Ты уже дома?

— Я в аэропорту. У меня вылет через три часа.

— Я приеду, как только смогу.

— Спасибо. — Он так это сказал, что в горле мгновенно образовался ком. Я положила трубку и расплакалась.

Как бы то ни было, но я была благодарна Михаилу Александровичу. Он не бросил меня, не сдал в детдом, хотя, запросто мог. Но сдаться, не пойти на экзамены и уехать сейчас, я никак не могла. Я слишком долго к этому шла. Слишком многое положила на кон и не могла так просто отказаться от своей мечты за минуту до финиша.

Я потом часто задавала себе вопрос: а если бы нечто подобное произошло с моей мамой или, не дай бог, с Егором, как бы я поступила? Но ответить на него я так и не смогла. Даже самой себе.

Экзамены успешно сданы. В выпускном концерте, я, увы, по понятным причинам, учавствовать отказалась. Почему увы? Да, потому что именно на таких выступлениях, как правило, и выбирают перспективных танцовщиц в известные театры. Мне не повезло.

Неделю назад я говорила с Егором по телефону, а сегодня, я уже лечу домой.

Прошло почти три года с тех пор, как я уехала оттуда и вот я возвращаюсь. Сказать, что я нервничала- ничего не сказать! Я дико волновалась и переживала. И не только из-за встречи с Михаилом Александровичем, но и с самим Егором.

О своем приезде, я никого не предупреждала, даже Егора. Просто взяла такси и отправилась по знакомому адресу.

Двери открыла тётя Маша. Я так обрадовалась, увидев ее на пороге. Хорошо, что она все еще здесь работала.

— Лера?

— Привет, тёть Маш. — Я зашла в дом и нежно обняла пожилую женщину, впавшую в ступор от нашей с ней встречи.

— Лерочка, детка. Ты приехала. — Всхлипывала она, гладя меня по спине. — Господи, какая же ты худенькая!

— Тёть Маш, давай все причитания отложим на потом. Егор дома?

— Нет. Он с утра уехал.

— Хорошо. — Я положила свой рюкзак на тумбу в прихожей. — В какой больнице лежит Михаил Александрович? Хочу навестить его.

— Сейчас?

— А зачем тянуть?

— Я сейчас позову Матюшу, он тебя отвезет.

— Хорошо, я пока умоюсь.

Когда Матвей зашёл на кухню, я поперхнулась водой и закашлялась. В жизни бы не узнала его, если бы встретила случайно на улице. Дядька дядькой! А ведь, прошло всего три года!

— Привет! Ой, что ты… аккуратно!

— Матвей???

— Неужели я так сильно изменился? — улыбнулся он мне. А вот улыбка все та же.

— Честно? — я закачала головой, — прости, но на улице я бы тебя не узнала.

— А вот, ты совсем не изменилась. Может, только стала еще красивее.

— Ладно, может уже поедем в больницу? По пути и поговорим. — Отставила я стакан, так и не допив.

С тех пор, как я уехала, здесь кое-что изменилось, а может, и не кое-что, а гораздо больше, но обращать на это внимание, у меня пока не было настроения. Я смотрела в окно и видела только сменяющиеся быстро картинки перед глазами, мысленно пребывая далеко отсюда.

***

Я стояла перед белой дверью, уперевшись горячим лбом о холодный пластик. Мне было плохо не только морально, но и физически. Слабость, тошнота, голова кружилась, а во рту все пересохло, как в пустыне.

Я никогда не видела отчима таким уязвимым. Он всегда был подтянут, одет с иголочки, гладко выбрит, идеально выстрижен, никаких тебе халатов и спортивных штанов. Мне иногда даже казалось, что он так и спит в своих деловых костюмах.

А сейчас… сегодня передо мной был обычный мужчина среднего возраста. Нет. Пенсионер. Бледная кожа, даже какая-то серая, истощенный болезнью, небритый, нестриженый, неаккуратный одним словом.

— Лера… — я услышала знакомый голос сквозь мрак и тьму, что пугая меня, витали вокруг, заманивая в свой водоворот.

— Егор…, Егор. — Я обернулась и бросилась к нему на грудь.

Когда первая волна истерики схлынула и я смогла более-менее внятно выражать свои мысли, я попыталась рассказать ему о том, что меня так сильно поразило.

— Там…, он…, он плох! Егор! Он умирает! — истерично говорила я, сама не зная, спрашивала или утверждала. Он достал упаковку одноразовых салфеток и протянул ее мне.

— Ччччччч, — погладил он меня по волосам, крепко прижимая к себе. — Я знаю. Я все знаю, маленькая.

— Егор, он такой…, я никогда не думала…, понимаешь…! — прижималась я к его груди, чувствуя облегчение.

— Тихо, тихо, — успокаивал он меня. — Хочешь воды? Или может какую-нибудь таблетку?

— Нннет…, — дрожащими губами выдавила я. — Ты только не уходи. Умоляю! Мне так страшно!

— Ну, что ты, глупенькая. Я никуда не уйду. Я тебя никогда не брошу. Слышишь?! Никогда! Я так рад, что ты приехала. Папа тебя так ждал. И я тебя ждал. — Новый поток слез полился из моих глаз и он ещё крепче прижал меня к себе, целуя мои волосы.

Мы уехали из больницы где-то через час. Из-за того, что я никак не могла успокоиться, мне дали выпить успокоительное и я сразу притихла. О недавней истерике напоминали только редкие всхлипывания.

Тетя Маша встречала нас на крыльце. Все происходило, словно в тумане. Она обняла меня за плечи и отвела на второй этаж в мою комнату. Оказывается, в этом доме все ещё была моя комната и в ней ничего не изменилось с тех пор, как я отсюда уехала. Правда, я это не сразу поняла, я сейчас вообще плохо соображала.

Я опустилась на кровать и сразу же уснула, едва моя голова коснулась подушки.

Проснувшись в темноте, я не сразу поняла где нахожусь. Потерев пальцами глаза, приподнялась и осмотрелась. Это же моя комната! Голова нещадно болела, просто раскалывалась на части. Сморщившись, я аккуратно встала и ещё раз осмотрелась. Застеленная кровать, сверху мягкий плед, которым я была укрыта, письменный стол с фотографией моей мамы в рамочке. Она там такая молодая и такая красивая. Смешной толстый кот из фарфора под настольной лампой, которого когда-то подарил мне Егор. Странно, почему я не забрала его с собой, когда уезжала? Я же обожала этого котяру. Погладив его по брюшку большим пальцем, я пошла дальше.

В шкафу на тремпелях аккуратно висели мои вещи и стоял стойкий запах лаванды. Наверняка, теть Маша позаботилась и разложила средство от моли. Прижав прохладные пальцы к вискам, я скривилась и тихонечко выскользнула на носочках из своей комнаты. В коридоре было тихо, как в склепе. Ни одна половица не скрипнула, пока я добиралась до заветной двери. Слегка стукнув костяшками пальцев, я повернула ручку и тихо вошла.

В центре комнаты стоял Егор в одном лишь полотенце на бедрах. Он явно только вышел из ванной, о чем говорил яркий запах геля для душа и капли воды на обнаженном торсе. Возле него стояла незнакомая мне девушка и руками тянулась к его шее. А может, и не совсем незнакомая, всмотревшись повнимательнее в ее лицо, я поняла, что откуда-то оно мне знакомо, но не помню кто она такая.

— Лера? — в его голосе не было возмущения, только удивление. От неловкости и абсурдности данной ситуации, я растерялась, таращась на парочку во все глаза.

— Я…, простите! — и пулей вылетела из комнаты, костеря себя на чем свет стоит.

— Опять без тапок… — только и сказал Егор мне в след.

Спать перехотелось напрочь. Я мерила комнату шагами вдоль и поперек, прикусывая костяшки пальцев от досады. «Черт! Значит, у него есть девушка. И что? Тебе, Лер, какое до этого дело? Да, никакого! Он свободный, взрослый мужчина, пускай встречается с кем хочет! Тем более, она так красива и у неё просто шикарная фигура. Как с обложки. Блин, кто же она такая? Я точно ее откуда-то знаю!»

Внезапно входная дверь открылась. Я прильнула к открытому окну и украдкой высунулась из-за занавески. Девушка Егора поспешно покидала наш дом. Одна. Не знаю, может, мне показалось, но кажется, она вытирала глаза. Плакала? Поссорились? В этот момент в мою дверь постучали и я подпрыгнула на месте от неожиданности.