Однако в Крыму уния имела незначительный успех, одной из причин чему были и церковные раздоры. Например, Сугдейскому архиерею подчинялась православная паства Кафы, города в экономическом и политическом отношении более крупным, чем Сугдея. Да и по количеству храмов Кафа намного превосходила Сугдею. В Кафе в 1464 году была учреждена униатская кафедра. После смерти в 1468 году униатского епископа, кафедра оставалась не занятой до 1474 года.

Первоначально назначенный папой архиерей стал жертвой разбойников (в 1470 году). Затем, после продолжительной переписки, в 1472 году был назначен архиерей, который должен был называться, согласно папской булле, епископом Фульским. Добрался до Кафы новый Фульский епископ лишь в конце 1474 года. Такое затяжное назначение на должность архиерея, по всей видимости, было связано с неприятием унии большинства граждан Кафы, остававшимися православными, а также противоречиями между униатами. Как раз в этот время ситуация в Крыму изменилась. В 1475 году в Крым вошли турецкие войска, и Крымское ханство, стало фактическим вассалом Османской империи, хотя официально – не сразу.

Особых трудностей при захвате городов и территорий Крыма турки не испытывали. Серьезный отпор им дало только православное княжество Феодоро. Столицу княжества Мангуп турки взяли только после более чем полугодовой осады, применив редкую тогда артиллерию. Для сравнения, к Кафе, сильно укрепленной генуэзской крепости, турецкие корабли подошли 1 июня. Войска спокойно высадились, установили на берегу артиллерию и сделали первые залпы (понятно, что это было не в день прибытия). Несмотря на то, что стены крепости выдержали первые удары проломных батарей турок, крепость сдалась, и уже 6 июня турки были в городе.

Захват Крыма турками сделал бесполезными все усилия католических миссионеров, которые любыми способами старались привести православное население под власть Рима. После этого католическое миссионерство прекратилось, и католики не стали оказывали никакого серьезного влияния на христианство в Крыму. Униатство осталось только на бумаге, тем более что церковный Собор 1485 года официально объявил о непризнании унии. Кстати, на этом Соборе присутствовал и православный митрополит Сугдеи Феофан. Все же католики «не забывали» Крым. В Польше с 1493 по 1664 год существовал почетный титул епископа Кафийского, хотя эти епископы не имели никакого отношения к Крыму и там никогда не бывали.

Для организации взимания налогов с населения покоренных территорий, турки поделили новые владения на кадилики[56] – Кафийский, Сугдейский и Мангупский, где разместили гарнизоны и создали административный аппарат. Для «неверных» (христиан и иудеев) была введена особая подушная подать – харадж, который превышал налоги с мусульман.

Турецкие власти поначалу относились к православному населению терпимо (это не относится к моменту захвата турками крепостей и селений). Лояльность турок была связана не с их веротерпимостью, а с тем, что большинство новых турецких подданных составляли именно православные люди. В это время, как пишет крымский историк В. Ю. Юрочкин, «христианство на Крымском полуострове стало залогом консолидации его жителей. Именно церковь как хранитель культуры и языка сыграла ведущую роль в становлении новой этнической общности, позднее названной крымскими греками: греками не по происхождению, а по вере».

Сохранилось епархиальное устройство и церковное общение с Константинопольским патриархатом. Сугдейская митрополия, хотя и перестала существовать, но была учреждена Кафийская митрополия. В последствии она была объединена с Готской епархией и стала называться Гото-Кафийской епархией. Правда, точное время ее образования неизвестно. Не исключено, что это произошло вскоре после захвата Кафы и утраты власти генуэзцами. А утрата власти генуэзцев лишала Рим, контролирующий и католиков, и униатов, влияния на христианское население. Нельзя не согласиться с Юрочкиным, «что масса населения, как из числа оставшихся в городе, так и вновь в нем поселившихся, долгое время оставались вне Церкви».

Первое сведение о православной Кафийской митрополии относится к 1546 году. В документах 1565, 1590 и 1604 годов также имеются упоминания о кафийских митрополитах. По свидетельству современников, в Кафе было от 12–ти до 16–ти православных храмов. Такое расхождение в подсчетах связано, скорее всего, с тем, что после захвата города турки превратили многие храмы в мечети. Когда в городе были построены новые мечети, возможно, некоторые храмы были возвращены христианам.

Несмотря на отдельные проявления почитания православных святынь, и татарские и турецкие власти всячески препятствовали распространению православия в Крыму. Запрещалось строительство новых церквей, поэтому приходилось реконструировать и восстанавливать старые церкви. А разрушенных церквей, как и величественных строений, было очень много. О состоянии православных христиан написал Мартин Броневский, посол польского короля Стефана Батория к крымскому хану Мухаммеду-Гирею II, в 1578 году, посетив Кафу или Феодосию, «один из славнейших городов Таврического полуострова». Этот город, пишет Броневский, «лет сто тому назад, турки отняли у греков, тогда жители его доведены были до такой крайности, что теперь осталась одна тень их существования…»

Немногим позднее Броневского, в 1634 году, в Крыму побывал с посольством от русского царя Михаила Федоровича священник Иаков. Посетив Инкерман, священник Иаков отметил, что в горе, возле города, «есть древняя христианская церковь, высечена из горского камня». И далее, «а по горцам (т. е. горам – А. В.) многие христанские церкви разорены ж, а промеж гор живут Армен и Христиан много, но от насилия Татарского благочестие иссякло».

Ограничительные меры мусульманских властей привели к тому, что после 1757 года в Крыму осталась одна митрополия. Единственное, что не допускалось в отношении христиан – их не подвергали насильственной исламизации. В фирмане (указе) турецкого султана Мустафы, данному митрополиту Крымской епархии Гедеону в 1759 году на права, которые, судя по тексту, существовали и ранее («ею вновь данною от нас величайшей грамотою»; «по прежним примерам и по древнему обычаю»), 15-й пункт гласит: «Подданых наших Христиан, без добровольного их желания, к принятию магометанского закона не принуждать».

Как следует из фирмана, турецкие власти не забывали и своих интересов. Более трети из 39 пунктов фирмана прямо или косвенно были связаны со сбором государственных налогов. Поэтому лицам, посланным митрополитом для сбора податей, «в присутственных местах начальникам делать вспомоществование». Указанный фирман регламентировал порядок управления митрополитом православными людьми и определял их права, также запрещал притеснения в отношении митрополита. А вот жизнь рядовых священников была тяжелой.

Дореволюционный крымский историк В. Х. Кондраки пишет, что мусульмане считали священников «за народных распорядителей и приходской власти, и на этом основании со всякого рода подозрениями и требованиями обращались к ним; так, например, каждый провинившийся христианин в драке, ослушании и смертоубийстве не иначе это мог сделать, как под влиянием своего священника, возбуждающего будто бы негодование и отвращение к религиозности поработителя. Во избежание правительственной кары приходилось откупаться подарками.

Все правительственные чиновники при объезде деревень со всем штатом своим останавливались обыкновенно у священников, на обязанности которых лежал долг не только кормить и удовлетворять всем прихотям гостей, но и платить им за честь под именем: тыш-парасы, т. е. денег за действие зубов, в смысле: плата за то, что такие важные гости утруждали свои благородные зубы на еду в их доме. Естественно, что несчастные священники, принимая на себя поневоле подобного рода тягости, служили для этих лиц забавою или посмешищем; не раз получали побои от них и рабов их, и не раз видели оскверненными своих жен и дочерей; но все это переносили со свойственным истинному христианину терпением».