Из всех учеников Иисуса Христа именно апостол Андрей Первозванный традиционно привлекал (и привлекает) особое внимание российских историков. Это относится, в равной степени, как к церковной, так и к светской историографии. Начиная с XIX века постановка проблем, связанных с летописным сказанием об апостоле Андрее, постоянно менялась. Но главный вопрос формулировался: был ли апостол Андрей на Руси? То есть, историков интересовал вопрос об историчности рассказа, сохранившегося в русской летописи.
Отдельные историки Русской Церкви выказывали скептическое отношение к сказанию о путешествии апостола Андрея на Русь. Особенно «отличился» академик Е. Е. Голубинский в своей «Истории Русской церкви». Сначала он пишет, что «в вопросе о нашей повести нельзя решить, есть ли она произведение творчества общенародного или частного, принадлежащего в последнем случае какому-нибудь досужему грамотнику. Вероятнее и желательнее думать, конечно, первое, но нисколько не невозможно и второе». Но уничижительный вывод Голубинский сделал для обоих «вариантов»:
«Если повесть принадлежит народному творчеству вообще, то она должна свидетельствовать о тщеславии предков наших, как целого народа, который не хотел оставаться в последних и, пришед ко Христу около одиннадцатого часа[9], тем не менее желал перевести себя в первые; если же повесть принадлежит одному лицу, то и свидетельствует о тщеславии ее неизвестного автора…»
В конце приведенного предложения, Голубинский пытается смягчить нелестное мнение о наших предках, предположив возможное тщеславие «неизвестного автора». Но ведь и тщеславие «неизвестного автора» косвенно свидетельствует о тщеславии его народа – неизвестный автор, под которым подразумевается также наш предок, будет ассоциироваться с его народом, т. е. с нашим народом.
Основатель российской византистики, В. Г. Васильевский обратил внимание на то, что для средневековых церковных писателей общим было убеждение в относительной достоверности апокрифических памятников о путешествии апостола Андрея. Васильевский предполагал, что церковные писатели, сообщавшие нам краткие сведения об апостолах (в первую очередь, Оргиен и Евсевий Кесарийский), заимствовали эти сведения из более древних апокрифов.
На вопрос об историчности предания о хождении на Русь апостола Андрея, попытался дать оригинальный ответ в статье «Был ли апостол Андрей на Руси?» историк русской церкви А. В. Карташёв[10]. Приводя, вкратце, литературную историю сказания об апостоле Андрее, мы, по мнению Карташёва, «без насилия ученой совести можем допускать, что первозванный апостол, если и не был в странах на север от Черного моря, то мог быть в Грузии и Абхазии, а может быть и в Крыму, освятить своими стопами, следовательно, часть территории позднейшей Державы Российской и потому географически стал ближайшим к нам самовидцем Христа, более, чем кто-либо другой из лика двенадцати – нашим патроном и апостолом земли русской. Но если бы даже ап. Андрей и не дошел физически в своих апостольских трудах до границ нашей земли, то это не меняет сути дела».
Это связано с тем, разъясняет Карташёв, что апостолы основные дела своего служения решали жребием. Поэтому «жребий, выпавший каждому апостолу, и составил его, так сказать, географический удел на карте распространения христианства… От Иерусалима как бы мысленно проведены радиусы, и заключенные между ними секторы круга составили уделы апостольства, превышающие по своим вселенским размерам силы и срок жизни человека. Апостолы, уходя на проповедь в предназначенном каждому направлении, могли окончить свои дни естественной или мученической смертью даже сравнительно скоро по выходе из Палестины и сравнительно недалеко от нее, все равно они были посланы Духом Святым именно в данном направлении, в данные страны, они принципиально и духовно (а в лице своих продолжателей и преемников и конкретно), становились апостолами именно этих стран и обитающих в них народов, их небесными покровителями в истории навсегда».
Следовательно, независимо от того, куда дошел с проповедью святой апостол Андрей Первозванный, он остается небесным покровителем выпавшего ему удела, в который входит и Русская земля. А при таком подходе, вполне очевидно, проблема историчности летописного сказания о хождении апостола Андрея на Русь, фактически снимается. Закончим об апостоле Андрее словами Карташёва: «Не ошиблись наши предки, развив легенду о благословении первозванным апостолом русского христианства, но ошибаемся мы, их потомки, что не чтим особо торжественно и сознательно для церковной памяти ап. Андрея, положенной 30 ноября стар. стиля».
Огромную роль в распространении христианства в Крыму сыграл сосланный сюда святой Климент. Климент был третьим епископом Рима (после Лина и Анаклета). Он был крещен и рукоположен в епископы апостолом Петром и был сотрудником апостола Павла. Апостол Павел выделял святого Климента среди своих учеников и помощников, в чем можно убедиться из послания апостола к Филиппийцам: «Ей, прошу и тебя, искренний сотрудник, помогай им, подвизавшимся со мною и с Климентом и прочими сотрудниками моими, которых имена – в книге жизни» (Фил. 4,3).
Будучи Римским епископом (папой), Климент горячо проповедовал Христа, много сделал для укрепления христианской церкви и привлечения новых членов. Встревоженный успехами нового епископа, префект[11] Рима Мамертин пытался уговорить епископа Климента на служение языческим богам, но безуспешно. Тогда об этом Мамертин сообщил императору Траяну, на что тот отправил письмо, в котором поставил условие – или пусть Климент молится языческим богам, или его отправят «на заточение в Понте на место пусто близ Херсонеса». Этим местом стали каменоломни в районе нынешнего Инкермана[12]. Святой Климент предпочел отправиться в заточение, чем изменить Христу.
Прибыв в Крым в 98 году[13], в сопровождении большого количества учеников, не захотевших бросать своего учителя, святой Климент сгруппировал вокруг себя всех заключенных последователей Христа. А заключенных христиан было более двух тысяч человек. Ведь христианская община Херсонеса, после ухода апостола Андрея из города, претерпела много гонений от своих сограждан и правителей города.
Многих христиан направляли на работы в каменоломни Инкермана. То, что это были граждане Херсонеса, косвенно подтверждается тем, что подвергать заключению и работам в каменоломнях, кроме правителей Херсонеса, имел право только Рим. Но у Рима были возможности посылать наказуемых христиан и не так далеко. Кроме того, считается, что первым христианином, направленным именно Римом на работы в Инкерманские каменоломни, был епископ Климент.
Распространению христианства в Херсонесе способствовало не только сильное слово святого Климента, но и явленное им чудо. Узнав о недостатке у узников воды, которую они приносили за 6 поприщ (около 8 км), святой Климент встал с узниками на молитву, говоря: «Помолим Господа нашего Иисуса Христа, чтобы, исповедующим веру Его, открыл Он источник воды. Ведь пробил Ты камень в пустыне Синайской, и потекла вода в избытке, и нам так же воду обильную дай. И возвеселимся мы от дара сего»!
По окончании молитвы Климент огляделся и увидел стоящего ягненка. На месте, где стоял ягненок, святой Климента и определил источник. Подойдя к этому месту, он произнес: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа ударьте в это место»! Там и стали копать, но вода не появлялась. Тогда святой Климент взял маленькую мотыжку и ударил в то место сам. После этого оттуда забил мощный источник.
Весть о чуде быстро разнеслась по Херсонесу, его владениям и прибрежным районам. Огромное количество людей стало обращаться к Богу. Инкерман из места ссылки и заключения превратился в купель Святого Крещения. За время ссылки святого Климента было основано 75 храмов[14]. Языческие капища[15] разорялись, идолы уничтожались.
