― Это потрясающе.

Я топаю ногами по кровати под одеялом.

Слабый запах кофе атакует меня. Я сбрасываю ноги с кровати, сжимая простыню на моей обнаженной груди. Я ищу на полу свои трусики и вспоминаю, что Джона уничтожил их прошлой ночью. Зажимаю губы между зубами, чтобы заглушить мой возбужденный визг. Я прослежу, чтобы оснастить себя соответствующими трусиками-на-замену, посетив магазин на неделе. Возможно, я куплю несколько дополнительных пар…

Теплый напор просачивается между моих ног. Моя челюсть отвисает, а рука подлетает ко рту.

― Ох, нет. Месячные? Дерьмо.

Обернув простыню вокруг тела, я бегу в ванную и запрыгиваю в душ. Оттираю свое тело, убедившись, что я нежна в особых местах, мысленно делаю подсчет.

На десять дней раньше? Невозможно.

Я не пропустила ни одной таблетки — мое дыхание замедляется.

Это не месячные!

То, что сейчас на дорогих простынях Джоны ― прямой результат прошлой ночи.

― Это так унизительно.

Я не могу представить, как, согласно правилам, должна вести себя девушка, чья девственная кровь осталась на простынях ее парня. Но одно я знаю точно — надо снять их и поместить в стирку, прежде чем он увидит.

Быстро одевшись в одну из футболок Джоны, я закручиваю влажные волосы в полотенце и приступаю к Операции «Устранению Ущерба от Девственности».

Я бегаю вокруг кровати и бросаю одеяло на пол. Снимаю наволочки и кидаю их на пол к одеялу. Туда же летит и простынь. Я судорожно собираю испачканное постельное белье, когда слышу, что дверь спальни открылась. Застыв на месте, я изо всех сил зажмуриваюсь.

Проклятье!

Опустив голову, я смотрю украдкой, молча надеясь, что мне показалось.

― Привет.

Он изучает мои загруженные руки, пока мои глаза смотрят на ноги.

Нет. Меня поймали.

Я вскакиваю, теряя несколько наволочек, и изображаю самую невинную улыбку.

― Что происходит? ― он наклоняет подбородок в сторону белья в моих руках. ― У меня есть горничная для этого.

Его сексуальная полуулыбка почти заставляет меня забыть о всепоглощающем смущении. Почти.

Я пытаюсь придумать вескую причину для того, почему буду стирать белье Джоны. Его великолепное, обнаженное до пояса тело, никак не помогает мне сконцентрироваться. Я пробегаю голодным взглядом по каждому изгибу мускулатуры. Моргаю, пытаясь прояснить взор от зрительного оргазма.

Сконцентрируйся, Рэйвен.

― Я, эм, думала помочь. Хм, внести вклад, так как живу здесь?

Мое оправдание получается вопросом.

Джона читает меня с прищуренными глазами. Он знает, что я лгу.

Мой взгляд мечется по комнате, не в состоянии сфокусироваться из-за его проницательного взгляда. На вздохе, я опускаю плечи вместе с бельем, побежденная.

Я не могу лгать Джоне.

― Этим утром, когда я проснулась, я, эм…

Он приподнимает брови, ожидая продолжения.

― Когда я села, я полагаю, гравитация или что-то взяло вверх и я… хм… ― я опускаю лицо, концентрируясь на полу передо мной. ― Кровь… на твоей красивой простыне. ― Я признаюсь и тру лоб, чтобы избежать контакта глазами. ― Мне очень жаль. Я постираю все, и если она не отстирается, я куплю новый комплект.

Я не слышу, как он двигается, но его босые ноги оказываются в пределах видимости. Находясь меньше чем в футе от меня, он притягивает меня в свои объятия. Его руки напрягаются вокруг меня, и он целует мою голову. Я расслабляюсь и прижимаюсь к нему.

― Позволь мне позаботиться о белье. Ты иди выпей кофе, а я брошу это в стирку.

Он отстраняется немного, ища мой взгляд. Я пялюсь мимо его плеча. Он обхватывает мою щеку, держа лицо в плену, требуя моего внимания.

― Я люблю тебя, детка, но мне определенно не нравится, что ты думаешь, будто я не могу позаботиться о каком-то дурацком постельном белье. Я надеюсь, что все впиталось, чтобы каждый раз, когда я буду спать на этом белье, я мог вспоминать наш первый раз. Не то чтобы мне нужно было напоминание. Прошлая ночь отпечаталась в моем мозгу навсегда.

Он ведь не сказал это. По моим щекам разливается тепло, и я морщу нос.

― Фу-у. Это отвратительно.

― Что? То, что прошлая ночь отпечаталась в моем мозгу?

Я отвожу взгляд, чтобы сосредоточиться на его шее.

― Нет, то, что ты хочешь спать на простыни, которая в пятнах моей крови.

Его пальцы поднимают мой подбородок, пока он наклоняется.

― Для меня это не отвратительно, детка. ― Его голос интимный и хриплый. ― Это сексуально.

Его дыхание ласкает мои губы и пахнет кофе. Мой язык высовывается, чтобы понять, смогу ли я попробовать его на вкус. Его глаза сосредоточены на моих губах, и я вижу, как его веки закрываются.

Ох, Боже.

― Мне нужно, чтобы ты сейчас ушла. Иди, сделай себе кофе.

Я киваю, но мое тело прижимается ближе к нему.

― Тебе, наверное, больно после прошлой ночи, и я хочу дать тебе время восстановиться. Если ты останешься здесь, глядя так на меня, с таким запахом, и в нескольких дюймах от моей кровати, я не позволю тебе уйти.

Я дрожу.

― Детка, кофе. Сейчас.

Его требование нежное, но не менее строгое.

Я быстро моргаю.

― Пойду выпью кофе.

― Это моя девочка. Я приду через несколько минут.

Когда я прохожу мимо него, он слегка ударяет меня по заднице. Качаю головой, но улыбаюсь от уха до уха, пока мой разум обрабатывает его слова.

«Для меня не отвратительно, детка. Это сексуально.»

Он, должно быть, действительно любит меня.

Джона

Несколько минут назад Рэйвен ушла на работу. После ее ухода на меня обрушилась ужасающая реальность.

Запустив руки в волосы, я сижу за барной стойкой и бездумно пялюсь на черную гранитную столешницу, пока пытаюсь разобраться с беспорядком в голове.

Проиграть бой не так просто, как кажется. Я не могу просто зайти в октагон с опущенной головой. Я должен бороться. Только бороться недостаточно хорошо, чтобы выиграть.

И как, мать вашу, мне это сделать?

Я непобедимый, потому что я отвечаю, когда получаю удар. Невозможно размышлять примитивной частью мозга. Рев толпы и подбадривающие крики моей команды создают бурную комбинацию, выигрышную комбинацию. Черт возьми, в этом большая проблема.

Мне придется полностью переучиваться. У меня есть одна неделя, чтобы выяснить, как, бл*дь, проиграть бой.

Я хватаю свой новый мобильный телефон, доставленный домой, и нажимаю несколько цифр.

― Блейк, давай встретимся в тренировочном центре в десять.

Завершив вызов, я выдвигаюсь.

У Блейка есть красный пояс по джиу-джитсу. Он заслужил прозвище Змея в семнадцать лет, когда сдавил шею одного парня в боевой клетке, отчего тот потерял сознание меньше чем за тридцать секунд.

Если он не сможет помочь, то мне трындец.

Я подъезжаю к тренировочному центру UFL вслед за Блейком.

― Привет, мужик. Готов разобраться со всем этим?

Он идет ко мне через парковку.

― Да. У меня есть несколько идей. Хотел бы обсудить пару методов с тобой. Хорошо?

Блейк пожимает плечами.

― Все, что поможет. Дерьмо, я до сих пор не могу поверить, что ты, ― он оглядывается, чтобы убедиться, что мы одни на стоянке, ― действительно собираешься сделать это.

Я прислоняюсь к машине.

― Ты уверен, что готов к этому? Я не хочу втягивать тебя в это дерьмо. Хотя не буду врать, мне бы пригодилась твоя помощь.

Он снимает солнцезащитные очки и наклоняется.

― Не начинай это дерьмо со мной. Ты же знаешь, я тебя прикрою. Один раз я тебе это прощу, но если ты снова скажешь что-то подобное, я надеру тебе задницу.

Я сдерживаю улыбку.

― Тогда давай сделаем это.

Я поднимаю подбородок, и мы идем к дверям центра.

Приготовившись, мы заходим в октагон. Здесь тихо, всего несколько ребят в десятке метров работают с тяжелыми мешками.