Вторая библиотекарь была неповоротливой и ворчливой. Каждому студенту, что опаздывал со сдачей книг, читала нудные нотации о том, как нехорошо быть плохо организованным. Но когда дело доходило до штрафных баллов и наказаний, она до последнего пыталась защитить каждого студента. Илан видел ее добрую натуру и знал ее лучше тех, что приходили к ней на мгновение и уходили навсегда, заметив и запомнив только нотации и ее напускную злость. В моменты недовольства и раздражения сокурсников по отношению к ней он вспоминал своего отца. И понимал, что уже созрел для создания новых отношений. Он хотел раскрыть себя ему, а его – себе. Он готов был раскрыть его доброту себе, ту, которая в нем должна была присутствовать и раскрыть карты о его показной и неискренней неудовлетворенности сыном. Ровно также, как и с этой дамой.
Тем временем в доме Исмаила начали обсуждать, что пора устроить жизнь среднего брата – Ашера. Илан решил, что Амирам выбрал путь спокойного смирения, но Ашер не из тех. Он-то точно рожден не только, чтобы вулканы взорвались. Его веселый характер, острый ум, амбиции и харизма явно не для кротости и терпения ему даны. В один из дней, когда молодой человек до позднего вечера отработал в библиотеке, он решил поехать ночевать к брату в квартиру и заодно обсудить с ним вопросы его дальнейшей жизни.
Ашер всегда был рад встрече с младшим братом, но, зная его любовь к уединению, старался никогда сам его не тревожить. Увидев брата у порога, он тут же радостно бросился на кухню и приготовил в мгновение ока самые любимые блюда Илана.
– Ашер, тебе, как ты уже знаешь, ищут невесту. Ты сам к этому как относишься? – Илан решил начать сразу с прямого вопроса.
– Ты сам знаешь как. На этой неделе я буду разговаривать с родителями и сообщу им, что намереваюсь просить руки своей любимой. Я уже накопил столько, сколько необходимо для свадьбы и первичного вклада при покупке недвижимости тут в городе. Скорее я останусь без помощи отца, и его бизнес полностью перейдет в ваши с Амирамом руки. Поэтому готовься, что тебе скоро придется и тут по вечерам помогать Амираму после учебы. Я уже прошел несколько собеседований и уйду работать в другое место, чтобы содержать себя и свою семью.
– Зачем же ты так резко? Ты поговори с отцом и объясни ситуацию через маму. Отец поймет. Какая ему разница, кто твоя невеста, ведь главное, чтобы ты женился и у него были наследники. Он же так всегда нам говорит.
– Нет, ему есть разница. Моя невеста – иностранка и с другой религией, – заключил с осмысленным ударением на последнее слово Ашер.
Илан выпрямился, как будто в нее вонзились множество острых, мелких иголок. Он серьезно смотрел на собеседника. Младший брат всегда отмечал прекрасные качества Ашера и хотел бы учиться его четкости действий. Но сегодня брат произвел на него такое впечатление, как будто раскрыл ему невидящие ранее глаза. Ашер как будто ему подарил целое поле свежего воздуха, от которого закружилась голова.
– И как?.. Ашер, как ты ему скажешь? – все еще не верил услышанному Илан.
– Просто приеду и скажу. А там будь что будет. – Ашер, сидя на диване, уставился на свои руки, скрещенные в пальцах, перед собой между коленями и продолжил как будто больше для себя, чем для брата: —Она… она такая… с ней я понял, что живу. Я понял, что такое доброта, что такое сочувствие, она и есть сама нежность и сочувствие. Я не могу ее терять. Просто не могу. Понимаешь?
Подняв взор, он встретил глаза брата и осознал, что тот все понимает. Прекрасно. Он раскрыл свои сцепленные руки, выпрямил тоже спину, напряжение спало. Но Ашер не стал ничего спрашивать, пока сам Илан не созреет до этого разговора. Илан же по описанию брата представил такой же нежный цветок, как и их любимая принцесса Ирит. О да, она того стоит. Это совсем иной вид великих женщин, чем Хилай. Они как противоположности, но одинаково велики в своих дарах жизни и любви миру.
Обычно Илан с нетерпением ждал выходные, чтобы встретиться с семьей и Хилай, но эти выходные он хотел отдалить максимально, насколько это возможно. Как он и ожидал, эти выходные сыграли немаловажную роль в определении его жизни в будущем.
Ужин прошел в тихой напряженной обстановке. Ханна сидела молча, почти не проронив ни одного слова, Ирит только шикала на своих детей, а ее супруг Ниссим нарочно непринужденно пытался вести разговор с Исмаилом. Илан сразу понял, что все в курсе, только Исмаила ожидала громовая новость. Видимо, Ашер и со старшим братом уже обсудил этот вопрос, потому тот решил вовсе отсутствовать за этим столом. Один Ниссим пытался сохранить мири как будто возвращал жизнь обществу за этим обеденным столом. У него плохо получалось, но его храбрости можно было позавидовать. Было ощущение, что сейчас на столе начнет стрелять пушка и разносить все в пух и прах, а он отважно пытается всех прикрыть своим телом.
После ужина все семейство по обыкновению переходило в зал на диваны и кресла, чтобы обсудить дела семейные. Исмаил начал разговор с Ниссимом и Ашером.
– Мы, посоветовавшись с Ханной, давно уже обсуждаем дальнейшую судьбу Ашера. Амирам уже нашел свою полноту и состоятельность как мужчина, к счастью, он настолько занят с устройством своей жизни, что не смог сегодня приехать к нам на ужин. Ниссим, мы хотели бы видеть нашего Ашера уже обрученным и счастливым в паре с нашей невесткой. Ему уже пора познать истинную гармонию жизни, которая заключается в создании семьи. Что ты думаешь об этом?
– Отец, как вы все знаете, я был уже много лет со школы влюблен в ваш цветочек, который судьба так благосклонно мне подарила. Я вижу истинную связь и семью во взаимной любви и понимании. Я буду очень счастлив, если Ашер найдет свой цветок жизни и приведет его к нам, в нашу семью. Вы же сами видите, Ирит и я искренне счастливы, так как мы соединены не только узами брака, но взаимным добровольным выбором, – завершив последнюю фазу, Ниссим повернулся к супруге, которая своими огромными зелеными глазами нежно смотрела на него.
Исмаил был очень тронут этим взглядом своей Ирит, и вся речь Ниссим ему даже не показалась дерзкой. Иной раз из такого выхода получился бы водопад эмоций, но Ирит спасла всех от последствий, а Ниссим немного приблизил возможную разумную реакцию.
– Ладно, кажется, я начинаю понимать, о чем вы тут мне толкуете. Итак, Ашер, кто она и как ее зовут? – Исмаил решил позволить сыну высказаться, а он подумает и решит, как быть дальше.
– Клэйр, ее зовут Клэйр, – тихо и четко ответил Ашер, сцепив руки в пальцах на коленях, как три дня назад при разговоре с Иланом.
Последовала тишина. Никто не знал, сколько по времени. Никто не был в силах нарушить ее, даже Ниссим. Лишь маленькая девочка полутора лет, похожая на куколку с большими зелеными глазами, как у мамы, и мальчик двух с половиной лет с копной красивых рыжих волос, почти что солнце, могли себе позволить такую роскошь. И при этом даже не подозревать о том, что они на поле боя, вокруг идет битва, а границы их островка мира пока никто не нарушает.
– Ты понимаешь, о чем со мной разговариваешь? Это что за шутки?! В общем, на этой неделе, если ты сам не смог устроить свою жизнь достойно, то мы с мамой начнем присматривать тебе подходящую партию и познакомим тебя. Там уже сам решишь с девушкой, насколько вы подходите друг другу, – сохраняя самообладание, телеграфным текстом с четкими паузами сказал Исмаил.
– Отец, я уже наметил себе день, когда пойду просить руку Клэйр у ее родителей. Мне бы очень хотелось, и я был бы очень счастлив, если бы в этот день я явился у порога ее дома не один, а со своими родителями, как положено по нашим обычаям.
– Мальчик, ты знаешь, что такое наши обычаи? Ты хоть понял, что это и как это работает? – Исмаил не на шутку повышал тон с каждым словом: – Значит, или ты идешь с нами, или ты идешь один. И если ты выбираешь ее вместе нас, то знай, что в этом доме тебя больше не ждут!
Исмаил, завершив свою речь, пожаловался на плохое самочувствие и вероятное повышение давления и удалился к себе в комнату. С утра на завтраке он тоже отсутствовал. Учитывая то, что внутри своей семьи он мог добиться всего путем продавливания и своего авторитета, он ждал ответной реакции Ашера. Ждал, когда тот сам подойдет и откажется от своего безумия и они вновь заживут нормальной, мирной, по его мнению, жизнью. Он не мог допустить такого мятежа в доме. Впереди была еще и жизнь Илана, которую нельзя было так испортить и давать слабину. Он вспоминал свои глупости в молодости, как он был расстроен, когда ему объявили о выборе родителей с Ханной. Он потом в жизни понял, насколько любит свою супругу и скольким ей обязан. Он был уверен, что сыновья впоследствии также будут ему благодарны.
