Молодые люди разговаривали об учебе, об экзаменах, рассказывали друг другу, как проводят время в моменты расставания. Затем Хилай села на песок и пальцами нарисовала не совсем четкий рисунок цветочка. Потом просто водила пальцем по песку, создавая причудливые узоры, которые переплетались между собой. Илан сел рядом с ней и начал тоже что-то рисовать по песку. Внимательная ко всем деталям Хилай сказала:

– Я не знала, что ты хорошо рисуешь. Почему ты не говорил об этом? Я непременно хочу видеть твои картины!

Илан вдруг пришел в себя и заметил, что нарисовал что-то похожее на море, волны и камни, на которых они сидели. С ней рядом он становился настолько собой, что забывал все запреты, которые были им же созданы в его сердце и разуме. Он быстро отдернул руку и ладонью засыпал песком свой рисунок, стерев его с лица земли.

– Ты рисовал раньше?– спросила она без излишнего напора, не ожидая прямого ответа.

Ответа не последовало. Ему не хотелось ей врать, но и правду он говорить не желал. Он представлял ее будущие переживания за его душевные раны. А Хилай поняла, что он хочет что-то скрыть, и поэтому не стала поднимать этот вопрос больше. Он промолчал, глядя далеко в сторону моря с ярким отражением луны, которая выглядела прекрасно, несмотря на то, что была неполной. Неполный месяц ему даже казался более красивым и завершенным. Он в очередной раз пытался оправдать свой выбор и искал тому подтверждение.

Некоторое время они сидели в тишине. Она уже знала, что Илан может молчать часами. Ему достаточно ее присутствия рядом. Она больше не раздражалась этой тишине, а иногда его сдержанность ее веселила, так как она могла в уме представить его кем угодно: молчаливым камнем, холодным горным водопадом или даже кирпичом. Светлым! Кирпич желтого цвета. От этой мысли она во время занятия в колледже даже однажды прыснула в хохоте, за что получила неприятное замечание. В этот день она точно решила, что подарит ему на день рождения в подарок! Нельзя же было допустить это замечание педагога и свою мысль кануть в небытие, стереться из памяти рукою времени. Оставалось только узнать, когда у него день рождения.

Затем вновь Хилай начала разговор.

– Когда у тебя день рождения, ведь тебе скоро должно исполниться двадцать лет?

– Весной.

– Так весна уже вот тут, – улыбнулась она.

– Скоро, я тебе сообщу, когда подойдет время,– не сдавался Илан.

– Так я не успею подготовить тебе подарок!

– В этом и вся соль, – продолжал улыбаться Илан, —в этом и вся соль! Импровизация, хочу посмотреть, на что еще способно твое воображение. Хочу сделать ему комплимент!

– Ого, ничего себе какие заявления! Ну ладно, ты будешь точно удивлен! Поверь! —Правила игры были приняты, и Хилай завершила этот разговор.

Они еще некоторое время разговаривали, но Хилай не покидала мысль о том рисунке, что она увидела на песке. Она думала, как бы могла перейти к этой теме, но так, чтобы не сделать больно ему. Молодой человек сказал, что слишком быстро летит время, когда они вместе, а ему бы хотелось видеть ее чаще. Смотреть на ее красивые танцы, изучать ее традиции. Тут у Хилай возникла идея, как будто сам мир и Илан вели к такой развязке.

– Слушай, Илан, у нас скоро будет фестиваль весны, или еще его называют фестивалем любви. Мои родители планируют поехать в другой город на два дня, где будет собираться наше землячество, а я могу остаться дома, и мы сможем отпраздновать этот день вместе. Только это вновь будет будний день. Как ты думаешь, ты сможешь?

– Отчего же нет? Когда? В какой день?– взбодрился молодой человек, словно его только разбудили ото сна.

Молодые люди условились, когда встретятся, Илан понял, что может без всякого последствия пропустить те занятия, что были после полудня в этот день. Хилай же промолчала о том, что этот фестиваль имеет еще и третье название – «Фестиваль красок».

Хилай последующие два дня расспрашивала у всех своих одногруппников в колледже, где сейчас в городе идут стройки и где можно найти желтый кирпич. На рынок, где продавались строительные материалы, она приходила – ей предлагали покупку объемом от одного кубического метра, который необходимо было тут же с собой вывозить. Она не осмелилась попросить один кирпич, ей было неудобно объяснять молодым людям-продавцам, зачем он ей. Тем более, что уж слишком охотно они начинали с ней разговор, а ей хотелось как можно быстрее сбежать от них. Вариант остался один: не просить продать один, не просить подарить один, а просто взять. Украсть. Один-единственный кирпич. От этой мысли ей становилось и стыдно, и в то же время в противовес стыду ее захватывал азарт переступания через внутренние запреты и принципы, что делал этот подарок еще более ценным. Ее идея ей казалась настолько абсурдной, что периодами хотелось закрыть вопрос и купить обычный подарок, который дарят миллионы молодых девушек своим любимым на день рождения. Но с другой стороны ее характер ей не позволял отказаться от цели, которую она себе поставила. Душа требовала бунта и преступления ради своего Месяца. Она не могла просто отступить перед препятствиями, тем более, что этот именно подарок подходил этому молодому человеку больше всего. Правильного и законного пути исполнения своего желания ей не оставили. Пришлось сломать систему внутри себя.

К концу недели она узнала адрес, где возводили новый дом и, согласно словам одного из одногруппников, на стройке были желтые кирпичи. После занятий она отправилась туда с Селиной, которая должна была следить за тем, чтобы никто не заметил, как Хилай забирает то, что ей необходимо. Они приехали на автобусе к месту преступления, подруга волновалась, Хилай делала вид, что все под контролем. При виде стройки и груды желтых красивых кирпичей ей и самой действительно стало тяжело на душе. Чем ближе она была к цели, тем страшнее становилось. Она уже десять раз передумала, может, просто зайти в магазин и взять любой понравившийся подарок. Но некая внутренняя сила сделать все не по правилам, а вопреки, толкала ее вперед. И вот они стоят с Селиной и оценивают ситуацию с рабочими. Как будто никого нет. Кирпичи стоят красиво в большом, правильной формы нагромождении, собранные один на другом, как этажи в доме, а чуть дальше лежат неправильной горой, сваленные в куче. Хилай решила не нарушать красоту и правильность формы этажей, а взять один из той горы, что подальше. Подойдя поближе, она заранее раскрыла молнию на сумке, предварительно взяв сегодня с собой самую большую из имеющихся у нее. Быстрым движением она схватила тот, который показался ей самым достойным, и положила в сумку. Тут ей послышался голос молодого человека сзади.

– Девушка, что вам нужно в этой груде строительного мусора? Это битые кирпичи, вам они зачем? – спросил в недоумении один из строителей – высокий, весь в пыли, улыбающийся молодой человек.

Хилай повернулась к нему, еще не разобрав смысл его слов, готовая провалиться сквозь землю. Он увидел ее и продолжил:

– Да вам не битый кирпич нужен, а жемчужина размером с кирпич! – рассмеялся молодой человек.

К этому моменту Хилай прекрасно поняла, что он имел ввиду, что происходило, а самое главное – она не могла сдержать улыбки: она ничего не украла, но нашла то, что ей было нужно! Схватив свою несостоявшуюся страховщицу за рукав, она пустилась в бега, всю дорогу хохоча от произошедшего казуса.

Вечером после ужина она услышала стук камушка об стекло комнаты. Быстро одевшись, прибежала к скамейке в саду, где сидел Илан.

– Привет! Вновь не ожидала? – спросил он, встал, чтобы приветствовать свой огонек света.

– Привет. Очень даже ты предсказуем! – Хилай захотела выйти из ситуации вновь победителем.

– И где мой подарок?

– Вот тут!– без единого намека на колебание сообщила она, доставая из-под скамейки сверток, завернутый в бурый бумажный пакет.

Илан улыбнулся, взял ее руку и поцеловал каждый палец, затем ладонь.