– А сыровато тут у вас что-то. Видать, водоотвод давненько не делали, а?

Никакого ответа!

Молча поставив еду – кружку с водой и какую-то не особо приятную на вкус размазню в глиняной миске – монахи удалились, не забыв тщательно запереть дверь на засов, и появились вновь минут через двадцать, забрав кружку и миску.

И опять – ни слова! Даже не шипели злобно что-нибудь вроде – «ну, теперь-то мы, злодей, с тобой посчитаемся, всё-о припомним!». И это было плохим знаком, дубинщики вовсе не напоминали интеллектуалов, нет, ими руководил кто-то очень умный… брат Себастьян? Или все же отец Хубер? Так он что, не особо торопится к святой Монтсерратской Деве?

Вожников ждал допросов, на которых мог бы попытаться хоть что-то доказать: увы, на двое суток про него просто забыли, а на третьи – судя по тьме за решетками – уже ночью, кто-то осторожно скрипнул засовом.

Егор не спал, скорее просто подремывал, размышляя о сложившейся нехорошей ситуации, и, услыхав необычный для этого времени шум, сразу же насторожился, вскочил, подбираясь к выходу… Предательски звякнули цепи, дверь приоткрылась…

– Не спите, сударь? – тихо поинтересовались на латыни.

– Как видите – нет, – заинтригованный узник пожал плечами, силясь рассмотреть незнакомца – увы, тут и кончиков пальцев нельзя было увидеть – тьма, хоть глаз выколи! И все же князь спросил: – Кто вы? И зачем пришли?

– Вас завтра казнят, – шепотом отозвался неведомый ночной гость. – Отрубят голову за двойное убийство. А напарницу вашу, скорее всего, сожгут… хотя не уверен – могут и повесить.

Егор сразу же оценил полученную информацию, ради которой незнакомый друг – хотелось бы верить, что друг – не поленился (и не побоялся) произнести столь длинную фразу. Надавил – это понятно, непонятно только – зачем?

– Если хотите остаться в живых, идемте со мною.

Ага! Вот зачем. Что ж… наверное, следует воспользоваться предложением.

– Вы так и не ответили – кто вы?

– Недруг Арагонского королевства, – неожиданно пояснил визитер. – И, следовательно – ваш друг. По крайней мере – в настоящее время.

– Откровенно! – похвалил князь. – И в логике вам не откажешь.

– Так идемте же, у нас мало времени. Просто идите на звук моих шагов и постарайтесь не очень звенеть цепями.

Молча кивнув – хотя этот жест был сейчас и не виден – узник вышел в небольшой коридор, столь же темный, как и узилище. Клубящаяся вокруг темнота казалась какой-то осязаемой, липкой, словно расправившийся от жары пластилин… впрочем, она вовсе не была столь уж полной: присмотревшись, князь увидел льющийся откуда-то сверху дрожащий желтоватый свет… наверное, там горела свечка.

– Здесь лестница, осторожно, – заботливо предупредил ночной гость.

Егор вдруг резко остановился:

– Без своей напарницы я никуда не пойду!

– Как это не пойдете? – в голосе неведомого спасителя явственно прозвучала растерянность и даже какая-то уязвленность, как у человека, жестоко разочаровавшегося в самых лучших своих ожиданиях.

– А так, – беспечно ухмыльнулся князь. – Не пойду и все тут. Я, видите ли, этой девушке многим обязан, и было бы непристойно оставить ее здесь на смерть, когда есть возможность вызволить… Ведь есть же, признайтесь?

– Ну, есть.

В словах узника было нечто такое, что заставляло относиться к ним чрезвычайно серьезно, и незнакомец, похоже, начинал это понимать.

– Так чего ж тогда мы стоим и теряем время? – подогнал своего провожатого Егор. – Давайте же действовать!

– Гм… ну, ладно! Так и быть… Никуда не ходите, просто стойте здесь и спокойно ждите.

Вожников усмехнулся, усевшись на ступеньку узкой и крутой лестницы, ведущей наверх… к свободе? Легко сказать – спокойно, когда сердце уже колотится так, что, кажется, слышно даже на колокольне.

Однако неведомый друг прав – спокойней надо, спокойней. Он сказал, что враг Арагона… значит, и верно – друг. Политика! Тогда, значит… значит, нежданный спаситель прекрасно осведомлен, кто узник такой на самом деле! По всему – так. Иначе к чему всё? Но… откуда он может это знать? Аманда на допросе проговорилась? Так и она не знала всей правды… догадывалась, да, но не более того. Не попасть бы из огня да в полымя! Хотя альтернатива здесь одна – смерть, так что терять-то нечего.

Чу! В дальнем конце коридора что-то скрипнуло… звякнуло… А вот и послышались торопливые шаги… они быстро приближались…

Князь поднялся на ноги:

– Аманда! Ты здесь, душа моя?

– Сеньор Жоржу! Ой…

– Тихо! – требовательно прошептал спаситель. – Поднимайтесь за мной и не болтайте.

Наверху располагалось нечто вроде караульного помещения, более уместного в настоящей тюрьме, нежели в божьей обители. Горевшая на узком столе сальная свечечка выхватывала из полутьмы развешанные по стенам алебарды и копья, на скамеечке, у стены, поблескивал круглый солдатский шлем, а к косяку беспечно распахнутой в ночь двери привалилась брошенная кем-то кираса.

Хм… интересно. Где же, однако, караульщики? Судя по горящей свече, по кружке с каким-то напитком и недоеденной, лежащей рядом со свечкой, лепешке, люди здесь были совсем недавно. Куда же делись? Ушли?

Князь смог мельком рассмотреть незнакомого друга – поджарая фигура в рясе с накинутым на голову капюшоном, лицо… визитер как раз обернулся, и, подгоняя, махнул рукой… обычное лицо, в меру смуглое, бритое, с прямым носом и тонкими неулыбчивыми губами… так ведь и нечему сейчас улыбаться было.

Миновав монастырский двор, освещенный похожей на разломанное яблоко половинкой луны, беглецы, вслед за своим провожатым, юркнули в небольшую калиточку… у стен обители их уже поджидали кони. И люди. Трое, один из которых – высокий довольно молодой человек, одетый, как кабальеро, с очень красивым – насколько можно было бы разобрать в лунном свете – лицом, едва завидев узников, недоуменно воскликнул по-каталонски:

– Но почему двое?

– Так вышло, – нетерпеливо отмахнулся ночной гость. – Уж извини, брат.

– Ладно, – красавец повернул коня и кивнул. – Двое так двое. Сядете на одну лошадь, и побыстрей. На рассвете нам нужно быть у Черных ворот.

Князь забрался в седло, чувствуя под собою мускулистый конский круп, а позади – тесно прижавшуюся Аманду. Освободитель в рясе тоже уселся на лошадь. Красавчик – похоже, он тут и был за главного – повелительно взмахнул рукой, и вся кавалькада на рысях двинулась к восточной окраине города, к Черным воротом и одноименной башне.

Из черного, ночного, небо уже сделалось просто темно-голубым, алея на востоке рассветом, прорывавшимся сквозь причудливые изгибы крыш. Кое-где, на подворьях, уже начинали подавать свои громкие голоса петухи, словно прогоняя с небосклона луну и звезды. Еще немного, вот-вот, и город проснется, погружаясь в неизбывный людской гомон и кучу ежедневных дел. Скоро уже… совсем скоро.

Первый луч солнца уже золотил верхушку надвратной башни, сложенной из массивных черных камней. У ворот копошились вооруженные короткими мечами стражники в надетых поверх кольчуг кирасах.

– Бог в помощь, Альфредо! – подъехав, прокричал Красавчик. – Что-то сегодня долго.

– Как всегда, дружище Алонсо, – обернулся к нему тучный страж в богатом, расшитом золотыми нитками плаще темно-красного цвета. – Как всегда. Куда нам торопиться-то? Вот, солнышко взойдет – и откроем.

– И все же я бы поторопился.

– Ничего. Не переживай.

Стражники, наконец, распахнули ворота, и в город ворвалось солнце, играя на шпилях церквей и весело заглядывая в окна домов. Просыпавшиеся горожане раскрывали ставни навстречу новому дню, яркому солнышку и свежему утреннему ветру, напоенному запахом клевера и росных медовых трав.

Выехав на старую, оставшуюся еще от римских времен, дорогу, широкую и прямую, всадники понеслись на восток, к синеющим в туманной зыбкой дымке горным отрогам, где на мощном кряже стоял высокий замок с зубчатыми стенами, рвом, наполненным грязной водою, и подъемным мостом, опустившимся, едва только путники успели подъехать. Над главной башней – донжоном – развевалось на ветру знамя с каким-то непонятным, плохо различимым снизу, гербом. Цвета, однако же, были точно каталонские, желто-красные, что показалось князю несколько странным – ведь неизвестный спаситель еще в узилище утверждал, что они – враги Арагона. Впрочем, владелец замка вполне мог быть и тайным сторонником… кого? Врагов у арагонского короля, как и у любого феодального властелина, множество! Тот же Жуан Португальский или властитель Наварры Карл, или кто-нибудь из страны Басков, или неаполитанский король, герцог Флоренции… и это еще далеко не все!