Все время чего-то не хватает, что-то с чем-то не совпадает, чаще желаемое с действительным.

Страшная болезнь!

В чем же спасение?.. Больше положительных эмоций. Только положительные эмоции! Где их больше, у них или у нас?.. У нас.

Нужно человеку что-то. У них пришел и взял и у нас пришел и взял. Но у них просто взял, а у нас, если просто пришел и просто взял — это счастье, это — огромное человеческое счастье. Мы это еще мало ценим.

У них позвонил насчет чего-нибудь — и все. А у нас дозвонился — это раз счастье, тебя не обматерили — два счастья, в гроб не загнали — три, через день, но приехали — четыре, что-то на авось, но сляпали — пять и не так много содрали за то, что обязаны делать бесплатно — шесть. Шесть счастьев на ровном месте, из ничего. Мы это мало еще ценим.

А если самому не нарываться на стрессы?.. Если заранее приготовить себя к худшему? Заранее — к худшему! Это выход! Обмануть всех и заранее, с детства приготовить себя к худшему.

Хочется купить что-то красивое, дешевое и наше. Не нарывайся. Кинешься на красивое — ан оно не наше. Наше?.. Значит, дорогое. Дешево и наше?.. Значит, не красивое. Красиво, дешево и наше?.. Это вне действительности. Если не желать несбыточного, проживешь вдвое дольше.

Так что у нас счастья в шесть раз больше и прожить можно в два раза дольше. А мы все чем-то недовольны.

С жиру бесимся.

Страна богатая — народ нищий: самим есть нечего — другим помогаем; что себе позарез — продаем, что никому не нужно — покупаем. Загадка!

Две отгадки: либо население неумное, либо правительство глупое. Проверили — нет, все в пределах нормы. В чем тогда дело?

А в том дело, что мы — народ легкий, заводной. Нам по логике жить стыдно, как стыдно голому среди одетых.

У нас без единого гвоздя все держится на тепле, на чувстве. Нам про выгоду не говори, про прибыль не надо. Про проценты, про курс доллара — нет, нам эти волчьи законы чужды.

Нас можно взять только на «слабо».

— Слабо в дерьме жить!

— Нам?

— Вам.

— Нам?!

— Вам.

— На-ам?!!

— Вам.

— Смотри!.. И хоп! — по уши в дерьме — знай наших. «Слабо» — великое для нас дело, потому что мы народ легкий, заводной.

И правительство у нас такое же — легкое, заводное.

— Слабо нефть, газ, лес за рубль отдать?

— За рубль?

— Да.

— Нам слабо?

— Вам.

— Нам?!!

— Вам.

— Ах ты, поганка! Да на, бери все за так. И еще вот тебе рыба, икра, масло, сметана, еще вот сало.

Если мы чего-то хотим добиться, нам надо только через «слабо» действовать. Крикнул вот тут кто-то:

— Слабо многопартийную систему ввести.

И смотри, сегодня у нас уже почти триста миллионов партий, объединений, организаций.

Сейчас самое время громко, во все горло крикнуть:

— Слабо по-человечески жить!

— Нам?

— Вам.

— Нам?!

— Вам.

— На-ам?!!

— Вам.

— Ах ты, гнида! Ах ты, гаденыш! Смотри!!

И тогда, может быть, начнем наконец жить по-человечески.

Я узнал, кто нам мешает жить, узнал, кто нам гадит на голову… Среднее звено. Гадит среднее звено!

Правительство невинно. Народ вообще не в курсе, про что речь. Гадит среднее звено!.. Гадит, гадит и гадит!

Что хорошего народ с правительством ни затеют, о чем ни сговорятся — все мимо денег!

Только правительство скажет: «Скоро будем жить хорошо», уже видно, что ничего не получится, потому что среднее звено успело нагадить.

Народ говорит: «Давайте, чтобы никто не успел нагадить, делать все по-быстрому». И все р-раз налево, а уже нужно направо, все р-раз направо, а уже, чтобы выжить, нужно налево. Каждый раз бежим не в ту сторону.

Кто виноват?.. Среднее звено. Правительство невинно, народ вообще не в курсе, про что речь.

Да все знают, что это среднее звено гадит! Никто не знает, как его ухватить. Ухватятся за что-то среднее, держат, смотрят — опять не то.

Но точно оно где-то между народом и правительством. Больше же негде, ниже народа земля, выше правительства вечные снега, там ничего живого уже не водится.

Думали: может, это интеллигенция? Она не народ, не правительство. Нет! Питается плохо. А чтобы так гадить, нужно себе ни в чем не отказывать.

Выше правительства — сияние, ниже народа — кладбище, и кто-то все время гадит… Но сверху, где народ заканчивается, сразу правительство начинается. Даже чуть раньше, все же из слесарей, из комбайнеров. Где тогда среднее звено?

Раньше врага за версту узнавали. Кулак — это бородатый мужик, здоровый, жадный, в одной руке обрез, в другой — мешок с пшеницей.

Аристократ, белогвардеец, проститутка, громила, спекулянт— все враги, но у каждого свои приметы.

Сейчас враг один — среднее звено. Больше некому. Правительство же невинно, народ вообще не в курсе, про что речь. Враг один, но гадит на каждом шагу. Примет нет.

Люди интересуются:

— Кто виноват?

— Застой!

— А конкретно?

— Вредители.

— Это кто?

— Враги перестройки.

— А конкретно?

— Бюрократы.

— Это кто?

— Демагоги.

— А конкретно?!!

— Среднее звено.

Да, нам надо вернуться к старым названиям врагов. Что такое «демагог», непонятно. Что такое «проститутка», знают все, у всех живой интерес. «Карьерист» — понятно, но «рецидивист» — еще понятнее.

Одно дело сказать, что Сидоров неплохо знает свою работу и имеет заслуги по общественной линии. Кто за него? Все. И совсем другое дело сказать: «Мало того, что Сидоров на работе рецидивист, он еще и по общественной линии — редкая проститутка». Кто же этого упыря куда выберет?

И тогда у нас начнет получаться, что не «на пенсию по состоянию здоровья», а «к уголовной ответственности за групповое ограбление народа».

Так что давайте конкретно говорить: «Гадит этот, этот и вот этот», а не вообще «среднее звено».

Проснулись русские утром, видят — забор у них покосился, а ворота вовсе на земле валяются — заходи любой кому не лень, тащи все подряд.

Случай, что никто не зашел, ни на что не позарился.

Зато вся скотина со двора ушла, на воле около леса гуляет.

Схватились русские за голову: как бы им скот вернуть?

Сперва пугнули скот тем, что в лесу волчьи законы, скот ноль внимания. Говорит:

— Лучше умереть в лесу, чем жить в хлеву.

Тогда вынесли плакат: «Все скоты равны!» Опять мимо.

Тогда пообещали, что к двухтысячному у каждого будет отдельная могила — тот же результат.

Чего только не пробовали! Даже с бойни приходили ребята, звали пострадать за общее дело. Никто и ухом не повел.

Только и среагировал скот, что через ветеринаров передал политические требования. Три пункта.

Первое — мычать в любое время суток.

Второе — смотреть на новые ворота.

Третье — вычистить в хлевах, а то вонь ужасная.

Третий-то пункт и подкосил. С вонью, правда, беда была. Уж и ветры перемен дули — все одно, нехорошо, несвежо как-то было. Как будто гнило что кряду лет семьдесят, а то и того больше.

Ходила легенда, что первой-то вони подпустил еще какой-то призрак, который бродил по Европе. Вот какая это зараза, даже в призраке она завелась.

Короче, от леса кричат:

— Не желаем больше нюхать! Нюхайте сами!!

Пробовали убедить скот, что это не вонь, а дым отечества. Но скот на свежем воздухе продышался и вонь от дыма стал отличать.

А больше ничего не придумали. И получился в государстве разлад.

Раньше-то — где скот, там и вонь — едины были. А теперь скот сам по себе, а вонь сама по себе.