— Роза осталась жива на изнанке, — сказала я. — Она продолжает ухаживать за своими цветами.

Через зелёный полумрак перголы в торце бассейна, тоже увитой розами, на этот раз плетистыми, мы вышли к изящной каменной беседке на самом берегу озера. В воде, почти уткнувшись носом в ступени лестницы, спускавшейся от беседки и уходившей под воду, покачивался крохотный челнок, совсем такой же, как тот, на котором мы прибыли на остров. Челн не был привязан, и аккуратно смотанная верёвка лежала внутри. Я присела на ступенях.

— Её тоже сделали эльфы, — осматривая беседку, сказал Иорвет. — Она сохранилась нетронутой.

Взгляд его задержался на чём-то дальше по берегу, и, пройдя между колонн, Иорвет спрыгнул на боковую дорожку.

— Яна! — позвал он.

В центре круга из шести кучно стоящих узловатых старых дубов подымалась из земли прямоугольная плита. На чёрном камне высотой в два моих роста были выбиты рисунки, похожие на те, что мы встретили в пустыне на куполе дворца.

— Стела Dhu Seidhe с легендой о том, как они покинули наш прежний мир, — в голосе Иорвета послышалось волнение.

— Разве они не приплыли на Белых Кораблях вместе с вами? — спросила я.

— Нет. Каждый эльфийский народ ушёл своим путём.

Сверху на стеле я увидела уже знакомые по орнаменту в пустыне колесницы, запряжённые мощными конями с развевающимися гривами. От колесниц тонкими линиями расходилось сияние. Ниже виднелось солнце, распавшееся на куски. Пока я раздумывала о сомнительной физической возможности путешествий в космосе на колесницах, Иорвет, где сумел достать, смахнул перчаткой с поверхности камня налипшую труху. Ниже были изображены битвы — мешанина из эльфов, коней, копий, мечей и луков. Ещё ниже я увидела, как отряд эльфов ведёт закованных в кандалы пленников с волчьими головами.

— Иорвет, смотри! Это же та раса древних жителей, что мы видели на фресках в пещерах на перевале. Эти эльфы превратили их в рабов, — я показала на место, где скованные цепями люди с волчьими головами долбили камни.

— Судя по всему, их всех уничтожили, — сказал Иорвет, лицо его было мрачно. — А потом исчезли и Чёрные Сейдхе.

— Нильфгаардцы считают, что они стали их предками…

— Для народа вымереть или раствориться в другом — разницы нет. Они исчезли, а значит, их рулевой тоже выбрал неправильный мир.

Он стоял и невидящим взглядом смотрел сквозь камень.

— Расскажи про Знак. Тот, что должен был увидеть Велунд, — тихо попросила я.

Он вздрогнул, очнулся. Стал ходить кругами, потирая подбородок, потом схватил меня за руку и потянул обратно к беседке. Мы уселись на ступенях у воды. Иорвет долго молчал.

— Не так уж много я знаю, — наконец, сказал он. — Велунд был из могущественной семьи Фелеаорнов. Способности предков превосходили наши — легенды говорят, что в те времена эльфы были полубогами. Велунд был кузнецом, Знающим, и он сконструировал Белые Корабли, которые строил весь эльфийский народ от мала до велика в то время, когда мир уже начал погружаться во тьму. Ему было дано пророчество…

В памяти всплыло бледное лицо Мариам, её запачканные чернилами пальцы, и как старательно она заполняла залоговый билет.

— Ненавижу пророчества, — зло прошептал Иорвет, и я вспомнила, как он сказал те же самые слова, когда прочитал пророчество Мариам.

— Что оно говорило?

— Что Велунду предназначено быть кормчим и выбрать мир, куда направить корабли. Если он выберет мир правильно, то ему или его потомкам будет дан Знак.

— Какой Знак?

— Кто бы знал, — усмехнулся Иорвет. — Ни одно пророчество никогда не говорит ничего прямо. Как бы то ни было, ни Велунд, ни его потомки Знака не увидели. А сейчас из его рода остались только двое.

— И кто второй? — спросила я.

— Filavandrel aen Fidhail, главный советник Францески Финдабаир, — ответил Иорвет.

Мы опять молчали, я сняла перчатки и намочила в воде руки. Вода оказалась тёплой. Знак на ладони побелел.

— Почему ты не спросил Айонантаниэла там, в Ард Доле, правильный ли мир выбрал Велунд? Уверена, что он знал об этом.

Иорвет откинулся спиной на ступеньки, стянул перчатку с правой руки и тоже поглядел на свой чёрный знак. Сжал кулак.

— Потому что я боялся услышать ответ, — сказал он и посмотрел мне в глаза.

***

Мы вернулись к ротонде на вершине горы тем же путём, только предварительно обошли дом с другой стороны. В левом крыле, также сгоревшем, когда-то были кузница и лаборатория самого Назара. Алхимические приборы погнулись от жара, колбы разбились, а куска стены не было — вероятно от огня взорвались какие-то горючие вещества.

Когда мы выбрались из бухты обратно на гору, то издалека показалось, что туша убитого Рэей паука шевелится. И лишь подойдя ближе, я поняла, что паучью спину облепила стая копошащихся скворцов. Наглые птицы и не подумали разлетаться, завидев нас. Кот, как и предсказал Иорвет, сторожил могилу и сидел, напряженно вытянувшись и не отрывая взгляда от перепархивающих с места на место птиц.

— Надеюсь, в виде дракона он будет разговорчивее, — пробормотал Иорвет, и я, присев, осторожно почесала коту шею. — Мы потеряли две недели, идя по ложному следу.

— Нам всё равно надо найти Виллентретенмерта, мы обещали Рэе.

— Мы не обещали, — сказал Иорвет.

— Я — обещала! — воскликнула я. — А потом, Исман откуда-то знал имя Исенгрима. А это значит, что он врал, но не во всём. Возможно, он и правда видел Виллентретенмерта вместе с Исенгримом.

— Хорошо, давай руку, — уступил Иорвет, поднял правую ладонь, я левую. — Только сперва…

Мы переплели пальцы, и, отведя руку назад, он притянул меня к себе. Мы целовались, ладони прижались друг к другу, и, приоткрыв веки, я увидела, что целуюсь уже с белоснежной версией Иорвета.

— Кхм… — услышали мы.

На том месте, где сидел кот, теперь восседал давешний дракон. Его чешуя сияла и слепила глаза, да так, что вся остальная изнанка погрузилась во тьму. Он согнул длинную змеиную шею, поднёс к нам узкую и изящную, будто произведение искусства, голову.

— Я надеялся, что вы догадаетесь пообщаться со мной до того, как произойдут все эти безобразия, — проворчал дракон совершенно человеческим голосом. — В теле кота, знаете ли, сложно вести осмысленную коммуникацию.

— Виллентретенмерт? — спросила я.

— Когда я дракон, то да, но не теряю надежды быть представленным вам под более подобающим именем.

— Ты знаешь, где Исенгрим? — взял быка за рога Иорвет.

— А ты привык не терять времени? — глаза дракона сузились. — Впрочем, мой друг, представившийся мне когда-то Вольфом Исенгримом, тоже не любил терять времени.

— У нас его мало, и за те мгновения, что мы здесь, нам нужно обсудить многое, — сказал Иорвет. — Есть дело, касающееся тебя, есть дело, касающееся нас. Но сперва скажи, почему за всё это время ты не сменил облика кота? Саския говорила, что её отец может превращаться в кого угодно!

— Моя дочь права. А у вас мало времени. Смотрите! — приказал дракон, и вдруг его глаза разъехались: один в сторону Иорвета, другой на меня. Узкий зрачок расширялся, и меня затягивало внутрь. И вот чернота засосала целиком, и в следующий момент я уже смотрела изнутри драконьей головы.

Далеко внизу проносилась с бешеной скоростью земля. Поперёк проскакало стадо оленей, я летела над пустыней. Потом замелькали чёрные скалы и жидкие зеркала озёр. Потом между скалами показались шатры, загон с лошадьми, отара овец и стоящие по периметру круглой площадки фигурки в капюшонах. Скорость увеличилась, я вошла в пике, пронеслась над ними, и из моего лица вырвалась струя огня. Над фигурами замерцал тонкой плёнкой купол, а потом вспыхнуло, тряхнуло, перед глазами появилась крупноячеистая сеть. Я больше не летела. Я падала. Снизу опять вспыхнуло, а ячейки сетки вдруг стали расти, и в тот момент, когда я ударилась о землю, я проскочила сквозь них.

— Чародеи наложили заклинание, препятствующее трансфигурации. Но за миг до того я успел обратиться в кота. Это было первое, что пришло мне в голову, — пояснил дракон. — Я летел к старому другу, когда это случилось. И обратившись, продолжил свой путь, зная, что Назар всегда поможет мне.