– Рэй, – продолжал валяться на чужом диване Гаспар, – Лесс не такая как мы, и воспримет всё… сложнее.

Рыжие кудряшки, запутавшиеся в дыму, качнулись в его сторону.

– Ты минуту назад говорил, что она наша, – с ухмылкой и снисходительным взглядом ответила Дакерэй, – такой ты… склизкий тип, Гасик. Ещё и с бабкой связался. Я тебя в этот раз прикрыть не смогу – мы с её папашей не дружим, а Корни показать хвостик не хочет.

В голове всплыла странная мысль, такая же затуманенная, как всё здесь: сам…ма госпожа назвалась для меня Корнэллией, однако сейчас сказала так про кого-то другого. Сокращение «Корни» в моём представлении могло образоваться только от такой полной формы.

– Я понимал это изначально, – поджал губы элтан, – я и идти не хотел, но у вас с Лесс так много общих черт, что похищение уже становится привычным.

Рэй уважительно оглядел меня своими голубыми глазами.

– Интересно, – его взгляд стал внимательным, – мне казалось, что Варги все милые и хорошие.

Моего непонимания не развеял даже дурман, захвативший сознание.

– Папа хороший? – поинтересовалась у неё.

Она повела плечами и немного наклонилась ко мне.

– Слишком много бросаний блесток вокруг него, – важный кивок, – а на самом деле он не более чем мальчик с манией величия, – она усмехнулась, – это ему тоже можешь передать. Корни ничего не забывает, – хмык, – Корни помнит всё.

Миловидное лицо стало довольным.

– Я поняла на кого ты похожа, – вдруг осенило меня, и я села прямо, – Грим. Вы знакомы?

На полных губах расцвела улыбка дьявола.

– Гриммивера, – поправила меня она, – моя родная сестра.

А я вспомнила, что кто-то мне уже называл её полное имя. И предупреждал, что до добра общение с ней не доведёт.

– Насколько я знаю, ей больше двух тысяч лет по Фобосу, – задумчиво пробормотала я.

В ответ мне был снисходительный кивок.

– Жопа, ты можешь не копаться в чужих шкафах хотя сейчас? – остановил дальнейшие расспросы Гаспар, – у тебя дел других нет? Так пошли, у меня есть. Давай, вставай! Поднимай жопец и пойдём.

– Так быстро? – упала на диван Брахман, – Гасик, заходи почаще. Я скучаю, – вытянутые губы, – Волчью принцессу тоже можешь с собой брать. Она, в отличие от папульки, не конченая мразь.

Элтан рассмеялся и протянул мне руку.

– Ага, – добавил он, – так, мразотка. Лесс, ты живая?

Я попыталась собрать ноги в кучу. Вышло с трудом.

– Первый раз всегда тяжело, – игриво легла Рэй, – опиум перемешивает всё в голове. Вспоминаю реакцию её отца, – хмык, – он был буйный. Дурачок такой.

Она рассмеялась. Мне стало противно.

Папа… он? С ней к-хм… с ним?!

– Твой отец считает меня женщиной, Волчья принцесса, – увидела моё выражение лица она, – думаешь, будь мы с ним близки, он бы ничего не понял? – язвительно, – не раскрывай ему моих тайн. Это будет… нехорошо.

Голубые глаза стали стальными. То есть меня не просто «попросили».

– Только из-за твоей помощи, – сообщила ей.

Мне важно кивнули.

– Пока-пока, – помахала ногтистой рукой она.

Мы в этот момент медленно ковыляли к лестнице.

– Он специально тебя одурманил, прости, – совершенно не выглядел виноватым Гаспар, – мне казалось, что тебя не возьмёт.

Когда мы вышли на воздух, стало легче. В спину нам донеслось:

– Ты бессовестный, Гас, – тот самый секьюрити, который встретил нас на входе, – я же тебе поверил.

– Меньше пить надо, – хмыкнул элтан.

– Я всё равно трезвее чем она, – кивнул на меня.

И закрыл за нами дверь.

– Ладно, Лесс, – меня схватили за рукав, – а сейчас идём смотреть на твоих облезлых и несчастных заморышей.

Мы обошли дом, из которого вышли, проскользнули в незаметную калитку, на которой висел пропустивший нас барьер, затем поднялись по замаскированной деревянной лестнице на два этаже вверх. Ступени лестницы сперва нужно было потянуть вбок, чтобы они разложились. И только после мы добрались до той самой крыши, о которой упоминал Гаспар.

– Знаешь, – стало немного смешно мне, – она так мило называла тебя «Гасик». Может и мне так тебя называть?

Парень закатил глаза.

– Мы давно знакомы, – пояснил он мне, – он реально классный, особенно если сравнивать с другими бывшими к-хм… «друзьями». С ним дела вести проще, – он вдруг стал серьёзным, – а насчёт сокращения – давай. Мне даже нравится.

Я ступила за ним на крышу и мотнула головой в отрицании.

– Я пошутила, – и сразу решила перевести тему, – здесь нет зазоров между крышами!

Это немного удивило. Как и то, что выгнутые вовнутрь под китайский манер покрытия позволяли свободно перемещаться по ним втроём и взявшись за руки. Здесь даже было ограждение, помимо освещения и защиты от льда.

– Лесс, мы в разбойном районе столицы, – произнёс как для дурочки он, не забывая тянуть меня вперёд, – здесь всё специально прослеживается – крыша самый удобный путь добраться до Рэя, если у тебя нет допуска на портал, – он хмыкнул, – а их немного. Только для доверенных лиц.

– Голова кружится, – я вцепилась рукой в перила и втянула в лёгкие чистый воздух.

– Скоро отпустит, – снова потянул меня элтан, – пошли. Иначе не успеем посмотреть на праздник.

Не знаю, что именно было причиной моего хорошего настроя в следующий час, однако потянувший меня вперед элтан вскоре смог перейти на бег, подгоняя меня к центральной площади столицы.

Волосы распустились уже на четвёртом доме. А когда мы двое рванули из-под барьера «защищенной улицы», их начал трепать ветер, не останавливаемый стенами двухэтажных строений – мы находились ниже Сахарного домика, нависающего своей мрачной громадой справа.

Черепица под ногами не смогла отвлечь меня от происходящего на оживлённой улице: сновала тягучая шумная толпа, иногда отвлекаемая высокими куклами из тёмной ткани на длинных кривых шестах – каждая из них не была похожа на другие. Я заметила несколько знакомых и истинно танатосских животных, «изображенных» в масштабе (особенно тех, которые имели размер с одноэтажный дом из двух просторных комнат), однако чаще всего здесь появлялись портреты метр на метр, запакованные в золочёные рамки, которые носили солдаты Брахманов (что было моей догадкой) из одной стороны улицы в другую. То, что на них будет изображена Богиня Луна, было очевидным. Вот только выглядели они практически как иконы, а запомнившаяся воякам Корделии «Богиня» нарисована на выбеленной ткани в объятьях закрытой солнцем луны.

Тот самый момент. Они рисовали меня.

Дакерэй был прав – я могла выйти к ним и сказать пару напутственных слов, и толпа невероятных размеров, не знающая где найти духовное пристанище, была бы моей с первым же словом.

Мы успели добежать до центральной площади, где, взамен свисающего истерзанными клочьями знака рода Вольтер, на постаменте виднелись кривые, написанные рукой очевидно какого-то крестьянина, символы, переводящиеся не иначе как «Правящая Хакгард».

– Там дальше твой портрет на полстены, – указал мне вперед Гаспар, когда я остановилась разглядеть то, от чего бежали мурашки по спине, – не хочешь взглянуть?

Я мотнула головой и попыталась прислушаться к хоровым песнопениям под живую и едва слышимую музыку на площади. Нельзя было разобрать даже отдельных звуков, не то что слов.

– Что это за язык? – я подошла к мелкому ограждению по щиколотку, которое скорее всего служило лишь как украшение, и села на замшелую черепицу, подобрав ноги под себя.

Приходилось кричать, чтобы парень услышал меня – мне в этом плане было куда проще, потому как у меня был волчий слух, о чём он знал.

– Язык бедняков, – он стоял рядом, – самый низший, – он хмыкнул, – ты, если думаешь, что я привел тебя просто так к начальству, то ты дуреха. Выйди к ним, и половина из них попытается тебя убить, – хмык два, – ты со своим освобождением им всю жизнь испортила – теперь ведь работать надо. А если вторая любящая тебя половина успеет спасти твою шкуру, то ты со своими красивыми словами донесешь до них только то, что ты богиня, а они ущербные, – пронзительный взгляд сверху вниз, – Рэй хотя бы понимает, что и как с ними делать, – он снова оглядел меня и недовольно опустился рядом, – да и язык их ты не знаешь. Ведь раньше могла встретить таких как они только в страшном сне.