Знаешь, мне не хватает мессенджеров, сейчас бы написала тебе и хотя бы смогла понять – прочитал ты или ещё не успел, потому что занят.

Да, кстати. Кто победил в вашей гонке? И не лги, что не участвовал или тебе было не интересно. Я заметила твой азарт и улыбку.

Твоя Лесси»

Письмо улетело к адресату.

– Он почти всегда пьяный и негативный, – пока я писала письмо, успел надуться Лерой, – но это он что-то с тобой не поделил, сестрица, – как обычно непосредственно заметил парень, – если скажешь мне, то я объясню ему в чём он не прав.

На его губах заиграла улыбка.

Я же поняла, что вся эта ситуация для него выглядит так, как он видел нас с Гаспаром всегда: я не могла быть не права. И это было странно, потому что сейчас чью-либо виновность в отношении нас двоих с элтаном сложно было распознать. Никто не виноват в том, что произошло. Или… великий Цикл, я только отодвинула все эти размышления на задворки, погрузившись в более насущные мысли, как меня вернули в их заново!

– Он вернётся ночью и всё будет как обычно, – попыталась успокоить всех, а в особенности себя я, – видимо, Рэй сегодня тоже не ответит.

Иначе к кому и куда направился этот немножко подлый Лорд? Не к отцу с братом в Сахарный домик же!

Свист ветра, и в приоткрытое, но зашторенное окно угодил строгий чёрный конверт, отправителя которого можно было вычислить лишь по оттиску на задней стороне.

«Аларин. Скука – однозначно чувство скверное, однако в твоём случае оно восхитительно. Я буду счастлив НЕ отслеживать твоё местоположение каждые десять минут, опасаясь, что ты отправилась расправляться с одним из несчастных Высших, на которых планируешь охоту. Скука обозначает факт твоей безопасности в конкретный момент, потому я практически счастлив.

Окончательно счастье пропитает меня в том случае, если ты сообщишь о ближайших планах предельно честно, открыто, с датами, точным временем, координатами и способами подраться с кем-либо из Совета, зарождёнными в твоей голове ранее. Я полагаю, что ты этим для занялась в окружении как минимум диверсионной Агератум, а как максимум Нирраллин, которая является одной из сильнейших боевых магов двух тысячелетий.»

Я оторвала глаза от листка и озадаченно взглянула на очень знакомо грызущую ногти висталку. Правильно – отрасти же успели.

– У тебя ко мне вопрос? – заметила она моё внимание, пусть от своего дела глаз не подняла.

Я пожала плечами.

– Ты сильнее папы? – пошла окольными путями.

Её взор всё-таки обратился ко мне, став иронично-насмешливым.

– Я не Высшая и не Леди, Лесси, – хрюкнула она, – а твой отец, если ты не знала, остаётся самым физически сильным на Танатосе и, думаю, в других мирах. Он это в себе развивал всё то время, что мог.

Я отстраненно кивнула.

– Получается, Фила на поединок он звал неспроста, – выдохнула я, обратив внимание на сопение со стороны бабулиного кресла.

Это показалось мне странным, потому и спросила:

– Она переборщила с опиумом?

Нира весело прошептала:

– От неё винищем несёт за версту. Ты купила пару бутылок, она прооралась и налегла на них сама.

Я оставила в памяти зарок не тащить в Сады алкоголь. И вернулась к письму: «Что относительно твоей прекрасной мамы и просьбы, то всё произошло за пятнадцать минут до того момента, как мною было получено письмо. Наш замечательный отец, под моральным давлением которого я написал это местоимение, отправил её порталом во дворец Владыки, объяснив ей нецензурными выражениями, что статус Ашерры отныне упразднён. С ней всё в порядке – матушка любяще приписала мне титулы левиафана, изверга и отморозка, после чего исчезла из поля зрения, добавив важную новость о том, что она отправилась на поиски тебя. Дальнейший статус её путешествия мне неизвестен, чему я крайне рад.

Стая стоит. Даже после незаконного вторжения твоей мамы.

В гонке победу одержал Варг – он начинает соревноваться со всем, чем может соревноваться в случае проигрыша. Это же относится к тем воистину ужасающим моментам, если при его победе никто не выразил восхищение, не одарил его аплодисментами и не признал его великое достижение.

Приложи к своему ответу планы на ближайший месяц или более. Я подстрою свою график под твои «операции» по спасению заблудших жизней.

Отягощённый твоим отсутствием и присутствием твоего отца, Фил.»

– Я думал, что ты его любишь, – пробормотал Лерой, поднимаясь с места.

Я дёрнулась. Гаспар?! Как ему теперь объяснить всю эту пованивающую историю с привязкой и истинным? Как он вообще успел понять это? Я… зачиталась и что-то пропустила?

– Ты его письму так скалилась, что я себя не в себе чувствую, – вернулся на диван братец, – ты бываешь такой смешной, сестрица.

Удар лбом о стол. Письмо. Как же я не догадалась сразу. Он говорил не про элтана, а про Фила. Однако факт остается фактом: почему я так сильно напугалась? Сердца буквально из груди вырывались.

– Он снова пытается меня контролировать, – выдохнула, подняв голову, – милая тирания. Да.

– А на что ты рассчитывала, связываясь с мужчиной? – отвлеклась от приглушённого разговора с Алисой Нира, – что он тебе золотишко подкидывать будет и ручки целовать? Ха! Первое ещё может быть, но вот второе – сама будешь делать, – она ухмыльнулась, – и не только ручки.

Вторая висталка звонко захихикала, заставив тем самым дёрнуться бабулю.

– Тебе помочь дойти до комнаты? – спросила у последней.

Гера встала, добрела до меня, едва передвигая затёкшие ноги и, чмокнув в лоб, пророкотала:

– Без тебя справлюсь, пёсья… девчонка! – каблучки её туфель поцокали по полу, – словно гончая… нашла и вцепилась своими клыками в… и теперь сидит, гордая правящая птица! – бурчание прервалось трелью ругательств, – проклятое семя её собачьего отца… только и делает, что тратит деньги! Что скажет Хозяин, когда вернётся?! И как её оправдывать прикажете мне? Ничего без меня не…

Её прервал удар двери о бедную недавно отремонтированную стену прихожей.

– Агератум, старая маразматичка! Я пришла! Ты довольна?! Отдавай мою дочь!

Все резко посмотрели на меня. Я осознала, что сейчас на моей голове не останется волос, зубы исчезнут, а проткнутое мечом тело будет истекать кровью где-нибудь под столом.

– Кто тебя ждал, пёсья подстилка? – возмутилась бабуля, – что шлялась по своему лесу, что в столице, что здесь… исчезни с моих глаз, т-ты! Дитя этого монстра, твоего умертвлённого отца! Чтоб его семя сгнило, покрылось червями и… – дальнейшие слова мы не услышали, потому что Луна времени не теряла и сбегала от непризнанной дочери подальше и побыстрее.

Суровые уверенные шаги по скрипящему под её походкой полу и через пару секунд в проеме замерла, держа меч в полной боевой готовности, Рая. Высокая, статная, с тяжёлым взглядом на мне, прямыми серебристыми волосами ниже пояса и плотно сжатыми губами.

– Нирраллин, – направилась она к закатившей глаза висталке, – Варг послал меня сюда, сказав, что… – по дороге села на диван у Лероя, – хранитель, подвинься, – она закинула ногу на ногу, – Агератум и в самом деле две.

Теперь мне стало ещё некомфортнее. В прошлую встречу она хотела зарубить меня мечом, вообще-то. Такое хрен забудешь.

– Она одна, мам, – я сглотнула.

Её брови сошлись в одну. Она решила разделить их привычным жестом: потёрла переносицу.

– Ты была маленькой, – голос у неё дрожал сильнее моего, – волосы были чёрными.

– Выросла, – пожала плечами Алиса, – изросла тот цвет волос, – она наклонилась к Нире, – у меня вообще первые два года жизни были голубые глаза. А потом потемнели до светло-карих. Ты помнишь это, Лесси?

Я пожала плечами, блуждая в собственном сознании, однако не из-за её вопроса.

– У Маргариты были такие глаза, как у меня сейчас – она пошла в своего отца, – отвлекала всех висталка, – а вот у бабушки голубые, как и у прадеда. Хм… Нира, а какие глаза изначально были у Ариэллы?