Не удивительно, что японский капитан ощущал себя на борту полным хозяином и не сомневался в собственной безопасности. Его защищала Сила и аура все того же обычного для подданных микадо алого цвета.

«Чистый вояка и самурай, знакомо, очень знакомо…»

Артефактами, которые наверняка защитили бы своего владельца от практически любого внешнего воздействия, капитан, в отличие от своих подчиненных, откровенно пренебрегал. Впрочем, сегодня по его душу пришел настоящий гросс, и никакая, даже самая хитроумная защита ему все равно бы не помогла.

Капитан 1 ранга Тадао Катоэто не спал, еще раз проверяя отчетность для штаба четвертой авиадивизии. Он знал, документ попадет на стол самому контр-адмиралу Какута — большому любителю красиво и без малейших ошибок составленных донесений, и потому был особо внимателен.

Когда дверь каюты распахнулась, он даже не сразу отреагировал, но потом некое несоответствие заставило поднять глаза и убедиться, что на пороге никого нет. Дверь сама по себе захлопнулась, щелкнул, поворачиваясь, замок. Это напоминало дурной сон. Тадао Катоэто, приложив усилие, вышел в «сферу» и… опять ничего не обнаружил. «Но двери сами не открываются. Что происходит?»

Больше он ничего ни подумать, ни предпринять не успел. Колычев, ментально подавив противника, без колебаний нанес точный энергетический удар.

«Ничего личного», — отстраненно подумал Март.

Фрегат, которым управляет «одаренный», был тем фактором, который одним своим существованием мог поставить под угрозу выполнение их дерзкого плана. Убери командира, и корабль потеряет половину своей мощи. Плюс фактор времени. Пока его найдут, пока поймут, в чем дело, пока кто-нибудь примет командование…

Можно было, конечно, попытаться его допросить, но опытный и сильный одаренный — это совсем не то же самое, что юный лейтенант-зенитчик. Вокруг чертова прорва вооруженных японцев, а любой посторонний звук может вызвать тревогу. Поэтому он счел за благо решить вопрос кардинально, после чего уложил поверженного противника на койку. Теперь все выглядело так, будто командир фрегата утомился и ненадолго прилег, после чего… умер во сне!

Можно было уходить, но Март медлил. Интуиция подсказывала ему, что рядом находится нечто важное, но он никак не мог понять, что именно. Лежащие на столе документы особой ценности не представляли. Японский язык Колычев знал постольку-поскольку, а уж разобраться в хитросплетении иероглифов ему и вовсе было не под силу.

«Что же тогда?» — задумался он.

На полке у стены на лакированной подставке лежал кай-гунто — морской военный меч. Внешне он очень походил на клинок Марта, но имелись и отличия, присущие именно флоту. Черная кожа ската на рукояти, черные деревянные ножны, в отличие от цельнометаллических у армейских образцов.

Но главное сходство было в том, что в нем тоже присутствовала артефакторная структура. Правда, довольно слабая и с примитивными плетениями. Вполне возможно, что их сделал один мастер, но еще до того, как овладел в полной мере своим искусством.

«Возьми его», — возник в голове четкий мыслеобраз. «Ладно, — решил Март, — отдам Хаджиеву, может, доработает. Будет к моему пара, а нет, цесаревичу подарю…».

Прежде чем покинуть помещение, Март еще раз огляделся, и взгляд его упал на небольшой хьюмидор[1] с сигарами. Очевидно, Катоэто был заядлым курильщиком… Впрочем, одаренному риск погибнуть от никотина не грозил…

Впереди было еще одно дело на борту «Тэнрю». Следовало «подрезать» дракону крылья, чтобы он не смог ни стрелять, ни летать в ближайшее время. И, кажется, у него появилась пока еще довольно смутная идея, как этого можно добиться с минимальными усилиями, и не тратя две оставшиеся бомбы.

Он поднял со стола коробок особых, удлиненных спичек и сунул себе в карман. Теперь оставалось без приключений добраться до машинного отделения.

[1] хьюмидор — ящик для хранения сигар. Его задача — обеспечивать влажность, чтобы сигары не пересыхали.

Медленно и практически бесшумно открыв задвижки, Март проскользнул в машинное отделение. Пусто. Что и логично. Когда ГЭУ не работает, находиться здесь и не положено. На мгновение, замерев в еле освещённом дежурными фонарями помещении, он обратился к «сфере». Убедившись, что весь подвахтенный экипаж занят на погрузке, а вахтенные офицеры находятся на мостике, он спустился вниз по крутому металлическому трапу. У стены обнаружился слесарный верстак и шкаф с тем, что по-русски именуется ЗИПом. То есть, запчасти, инструменты и принадлежности.

«Вот это как раз кстати», — подумал Март, прикидывая, куда нужно установить заряды. Но как ни старался, ничего не выходило. Как подсказывал Искин: «Тэнрю» — новейший головной фрегат японского флота одноименного типа имел две главные силовые установки, разделённые массивной переборкой. Если минировать обе, то сколько-нибудь катастрофического ущерба не получится. Если же минировать одну, то вторая легко заменит неисправную. А если учесть наличие вспомогательных генераторов, то ситуация складывалась не слишком удачно…

Март осторожно обошел машинный зал, разглядывая опутывавшие стены и потолок жгуты разноцветных кабелей и трубопроводов. Иероглифы, нанесённые на них, в полумраке создавали гипнотические узоры.

«А ведь это храм, — пронеслось в его голове, — храм Логики и Порядка. Ничего лишнего. Массивный параллелепипед дизеля в центре и магистрали, идущие к нему…»

Марту стало как-то не по себе. Он почувствовал себя вандалом, терзающим топором статую Давида, и впервые ощутив, что инженера-авиастроителя в нем больше, чем гуманиста. Одно дело в бою, а так…

Ему действительно стало жаль сжигать такую почти совершенную красоту, но и оставлять корабль в боевом положении тоже было невозможно. Вывод? Нужно схитрить. Скажем, попытаться вывести из строя оба двигателя, но не фатально. По крайней мере, чтобы оставалась возможность из двух неисправных собрать один рабочий.

— Ну и что мы будем делать, исходя из нерушимости законов физики и химии? — продолжил он свои рассуждения. — Знаете ли, какова цель создания этого храма? Нет? Да всё же до банального просто. Заставить топливо, воздух и огонь встретиться в одном месте и в одно время для совершения обряда трансформации энергии! И что мы можем сделать, чтобы помешать этому, не набив себе шишек? Да просто заставить кого-то из этой троицы прийти не вовремя. Вот и всё. Делов-то!»

— Одна проблема. Как быстро сломаешь, так же быстро всё и починится. Здесь мозги есть не только у тебя. А как сломать, не ломая… В этом и загвоздка… Представь себя на месте местных механиков. Двигатель не заводится. Что будут смотреть в первую очередь? А что в последнюю? Вот его и надо ломать.

Японские технари — известные аккуратисты и педанты. Это видно и по почти стерильной чистоте в машинном, где сам Бог велел повсюду быть масляным пятнам и потекам керосина.

Несложно предсказать, что начнут они с выборочной проверки наличия топлива в сбросе с форсунок. Это, самое малое, полчаса. Дальше попытаются прокачать топливную систему принудительно. Час, не меньше. Затем гарантированно проверят поступление воздуха через фильтр. Ну, пусть минут десять. Дальше им в голову может прийти идея проверки наличия компрессии в цилиндрах, а для этого им понадобится компрессометр. Это вообще долго. Часа три. Одновременно с этим могут затеять проверку соответствия положения клапанов и поршней — фаз газораспределения. Те же три часа. Итого без вариантов почти пять часов. Но и это еще не все.

Дальше — веселее. Могут посмотреть форсунки, но там испытательный стенд нужен, не факт, что он на борту есть. Еще два часа. Топливные насосы, нужен манометр. Опять пара часов. Еще могут залезть в работу топливной рейки и топливного распредвала. Но для этого потребуется частичная разборка двигателя. Это в лучшем случае полдня. Если все равно не работает, можно промыть систему, греша на качество топлива, но это вообще сутки. По техрегламенту потом еще надо все проверить и только потом… Короче, проще забыть и выбросить…