[1] Филип Эгалите — прозвище ВК Николая Михайловича.

[2] Климов Владимир Яковлевич — 1892 г.р. крупный разработчик авиадвигателей, глава КБ имени Климова.

Так уж повелось с незапамятных времен, что и монархи, и даже вполне демократические правители любят устраивать парады. Шествия своих войск с высоких трибун созерцали шумерские цари, египетские фараоны и римские императоры, затем эстафету подхватили короли и курфюрсты, после чего древняя традиция благополучно дожила до наших дней. Их проводят все, но, как говорят истинные знатоки, наиболее впечатляющими являются только три. Парад Германской гвардии в Потсдаме, Королевского флота на Спидхедском рейде и Военно-Воздушного флота России в Петербурге.

В этот день по столичному небу чинно шествуют громады воздушных кораблей всех рангов, являя собой поистине величественное зрелище. Кроме того, обычно к этому времени стараются приурочить вступление в строй какого-нибудь линкора или большого фрегата, на котором проводится императорский смотр.

Весной 1942 года эта честь досталась новейшему фрегату «Князь Пожарский» под командованием капитана первого ранга Зимина. Пройдя в общей колонне над городом, Владимир Васильевич виртуозно подвинтил свой корабль к причальной вышке, после чего последовал салют, перемежаемый громкими криками «Ура». Затем к гигантскому кораблю причалил бот под флагом императора, и Александр III вступил на палубу своего нового фрегата.

За всеми этими манёврами Март имел возможность наблюдать со своего кресла в сенаторской ложе, но сердце его, конечно же, было там, рядом с наставником и опекуном. Однако приходилось довольствоваться тем, что есть. К слову сказать, места вокруг хватало. Многие гроссы имели еще и придворные звания, а потому находились сейчас в свите его величества, другие предпочитали любоваться парадом из дома, третьи, возможно, вообще не любили это зрелище.

— Забыл вас предупредить, — обратился к нему Поляков, устраиваясь по соседству. — Тут всегда так просторно. Так что вы вполне могли прихватить с собой друзей…

— В самом деле, жаль, — согласился Март, вспомнив о Витьке, Татьяне и, конечно же, дядьке Игнате.

Старый служака сразу же заявил, что ни за что не пропустит такое зрелище, и Колычев раздобыл ему вместе с остальными членами своего многонационального экипажа билеты на хорошие места. Но…

— Не расстраивайтесь, — поспешил успокоить его банкир. — Этот парад не последний в вашей карьере. В следующий раз оформите своим близким временные удостоверения помощников, сделаете соответствующий запрос в секретариат и вуаля…

— А почему остальные так не сделали?

— А Бог их знает, — пожал плечами сенатор. — Видимо, охотников нет. Вот на бал, который состоится сегодня вечером, желающих хоть отбавляй. А на парады смотреть интересно только провинциалам и простонародью.

— Понятно…

— Да не хмурьтесь вы так. Звучит немного цинично и отдает самым вульгарным снобизмом, но так уж устроен этот мир. А я, знаете ли, уже привык и не обращаю внимания. Кстати, о бале. Вы ведь пойдете?

— Конечно.

— И ваш опекун?

— Разумеется.

— А спутница у вас есть?

— Да и вы ее знаете.

— Вы, верно, о мадемуазель Зиминой?

— О ком же еще?

— Не торопитесь с ответом, юноша. Ваша избранница, несомненно, будет на балу, но в свите ее величества. Вам же, как сенатору, не слишком прилично появляться одному.

— Но почему?

— Да черт его знает, откуда берутся эти глупые условности! — пожал плечами банкир. — Наши с вами коллеги, как правило, люди в возрасте и обремененные семьями, поэтому проблемы со спутницами у них нет. В крайнем случае, эту роль может сыграть мать, сестра или любая другая родственница. Но ведь вы сирота?

— Увы, — развел в ответ руками Колычев. — Один как перст.

— Жаль. Впрочем, уверен, вы это скоро исправите.

— Надеюсь, — скупо улыбнулся Март. — У вас-то таких проблем нет?

— Ну, я хоть и вдовец, но имею проблемы совсем другого свойства. Слишком уж многие родственницы желали бы составить мне компанию. Особенно внучатая племянница Софочка досаждает. Хотите, я вас представлю?

— Благодарю покорно, — едва не поперхнулся от предложения юный гросс, — но нет!

— Ну и правильно, — ничуть не обиделся коллега. — Софи хоть и не лишена шарма, не говоря уж о приданом, но особа чрезвычайно назойливая.

В этот момент грянул новый залп, и императорский бот отчалил от борта «Пожарского».

— Кажется, смотр завершен, — улыбнулся Поляков, поднимаясь со своего места. — Я, пожалуй, пойду. Дел очень много, вечером бал, а завтра заседание Сената. Вы готовы?

— Конечно.

— Вот и славно.

«Интересно, что тебе было нужно? — подумал Март, провожая банкира глазами».

Поначалу Колычев решил, что пойдет один. В конце концов у него и без того немного скандальная репутация, так отчего бы не фраппировать[1] общество еще сильнее? Однако, после короткого разговора с генсеком Сената Карским, подтвердившим слова Полякова, ему пришла в голову другая мысль. Главное, чтобы друзья еще не покинули трибуны.

— Танечка, — у тебя есть бальное платье? — поинтересовался он у теперь уже бывшей секретарши.

— Нет! — немного растерянно отозвалась Калашникова.

— А парадная форма?

— Конечно.

— Подойдет.

— Что ты задумал? — подозрительно посмотрел на приятеля Ким.

— Да так, есть одна идея, — загадочно улыбнулся Март.

Вы никогда не задумывались, что слово фрейлина только звучит красиво? А на самом деле это что-то среднее между прислугой и дежурным офицером, причем первые за свою работу получают деньги, а вторые после вахты могут вернуться домой и отдохнуть. А нежные создания с золотыми монограммами на корсажах придворных платьев обязаны круглосуточно находиться подле представительниц августейших фамилий и прислуживать им. Во всяком случае, во время дежурства.

Вот и теперь у всех бал, а вы извольте стоять за спиной государыни, чтобы в любой момент быть у нее под рукой. Сегодня эта роль досталась Саше Зиминой-Колчак, княжне Зиночке Волконской, графине Изабелле Тышкевич и баронессе Кларе фон Менгден.

Такое большое количество фрейлин было вызвано тем, что рядом с императрицей расположилась ее гостья — принцесса Елена Августа Фредерика Мекленбург-Шверинская. Представительница не самого богатого и влиятельного европейского дома помимо стройной фигуры, очаровательного личика и гривы светлых густых волос, собранных сейчас в сложную прическу, обладала двумя весьма важными достоинствами. Во-первых, у нее имелся весьма приличный Дар, а во-вторых, ее предки, хоть и были в родстве с Романовыми, но все же не самом близком. Остальные претендентки на роль невесты цесаревича оказались, как минимум, его троюродными сестрами.

К счастью, юная претендентка на руку и сердце опасливо косящегося на нее наследника престола не причиняла придворным особых хлопот. По-русски она, разумеется, говорила пока с трудом, но, по крайней мере, вела себя прилично, лишь иногда интересуясь у провожатых, что вокруг происходит?

— Кто эти люди? — робко спросила она, заметив необычную пару.

— Где, милочка? — повернулась к ней Евгения Федоровна.

— Я о молодом человеке в расшитом золотом кафтане и его спутнице.

— Это сенатор Колычев, — холодно пояснила царица.

— Такой молодой и уже сенатор?

— Он один из богатейших людей империи и весьма сильный одаренный, — пояснила девушке аккуратистка Клара.

— И жених нашей Сашеньки, — игриво добавила пани Изабелла.

— Точно, — поддакнула Зиночка.

— Но почему же он тогда с другой девушкой и отчего на ней военная форма? — продолжала недоумевать гостья.

— Вы про девицу в мундире ВВФ?

— Именно.

— Это Татьяна Калашникова, второй пилот «Ночной Птицы», — пояснила Александра. — Прапорщик ВВФ, кавалер медали «За храбрость». И к слову, единственная девушка-пилот среди брутальных приватиров.