Флавиния вдумчиво изучала доклад, переданный Фароном на днях. Напротив её стола сидели несколько сотрудников, собранных из её аналитического отдела и смежных служб. Им заранее раздали содержательную выжимку того же доклада, для понимания, о чём пойдёт речь.

— Скажите-ка мне, а что нам известно о падении Хенлита? — спросила графиня, не обращаясь ни к кому определённому.

Все запереглядывались. Было очевидно, что спрашивает она вовсе не про общеизвестные, поверхностные и частенько противоречивые сведения. Встал смуглый молодой парень, уроженец южных приморских провинций. Получив образование, он решил остаться в столице, был замечен кем надо и попал на службу к её сиятельству.

— Если кратко, то около семисот лет назад в среде тогдашней знати случился раскол. Точных сведений о его сути не сохранилось, но он стал принципиальным. Тогда же внезапно распространились судебные поединки. В Хенлите существовала развитая юридическая система, и сначала всё ограничивалось, скажем так, показательными выступлениями. Дворяне радостно кинулись веселить публику. Но за считанные годы эти поединки переросли сначала в настоящие бои на арене, а потом и в открытые уличные столкновения между сторонниками истцов и ответчиков. Учитывая, что подавляющее большинство с той и другой стороны были очень сильными магами… — говоривший развёл руками. — По нашим понятиям Хенлит не был настоящим государством, явной централизованной власти там не сложилось. Там правило небольшое число самых сильных родов, десятка два. Они веками успешно находили некий баланс интересов, разрешали противоречия, но в один день — если говорить в исторических мерках — всё рухнуло, как будто выбили сразу несколько несущих опор дома. Собственно, прочее лишь следствие из этих событий.

— Вот именно, Садрамет, — покачала головой Флавиния. — Система работала, вопросы так или иначе решались, и вдруг ни с того ни с сего хлоп! Спор, скорее всего, безо всяких по-настоящему веских разногласий, потом знать начинает резать друг друга. А так не бывает, только если не постараться хорошенько. Как считаете?

— Ну, спор, я думаю, был из-за денег, — сказал Виктор. — Или, если взять шире, из-за ресурсов. Металлы, например, они завозили из Тарума, который почти всю свою тогдашнюю добычу развернул на север, и как мы знаем, рудники того времени почти исчерпаны. Связи с гномами были редкими и роли не играли. Так что, сырьё шло нарасхват.

— Возможно, — графиня постучала пальцами по столу. — Но самое главное, независимо от причины, нашлись те, кто за это уцепился. И раскрутили все заинтересованные стороны на конфликт.

— А не могло всё и правда произойти из-за каких-нибудь нелепых случайностей и совпадений? — с сомнением заметил пожилой чиновник из её канцелярии. Флавиния помнила, что он отвечает за внутренний оборот документов по архивному учёту.

— И это нельзя отбрасывать. Но в свете полученных сведений, — она показала на разложенные по столу бумаги, — надо поднять всё, что может нам помочь.

— Что надо искать? — спросил всё тот же чиновник. Сигвальд. Сигвальд Хауторп, из Озёрного Края. Выслужился из самых низов, получил личное "дворянство пера". Усидчив, въедлив, старателен. - в памяти графини всплыла краткая характеристика.

— Хотелось бы сказать, следы вмешательства, но искать надо всё необычное. Не наше, чужое. Вплоть до записанных слухов тех лет и разных россказней. Задействуйте всех доступных сотрудников, поднимайте все записи, до которых дотянетсь. Объясните людям, что любая невероять может быть полезной. Лучше мы потом отбросим девять из десяти нелепиц, чем пропустим что-то одно важное. Пока все свободны. Изучите документы и начинайте поиски.

Флавиния взяла "пудреницу" и отправила сообщение Низе. Магесса появилась через полчаса.

— Фарон пока занят, но я ему всё передам, — сказала она вместо приветствия. Между нею и графиней наедине давно не было церемоний.

— У вас есть один человек, редкостный и поразительно удачливый проныра. Он не числится ни в одном официальном списке, но то и дело мелькает в ваших комбинациях, — Флавиния заглянула в рабочие записи, — недавно я подписывала жалованную грамоту на выморочное баронство по твоему представлению. Он её принял?

— Да. Мальчик взрослеет. А уж свадьба какая у него получилась…

— О, мне уже доложили. Кубло столичное шипит вовсю, скучно не будет.

Низа улыбнулась.

— Ты хочешь его чем-то озадачить?

— Надо выяснить, что происходит в Сусассе. Нордхеймцы часто нанимаются на службу в личную охрану тамошней знати, торговцы ходят туда-сюда. Наших сотрудников уже несколько лет как-то вычисляют и начинают гнать через них фальшивки. Внедряется человек, работает, никто его в зиндан не бросает, но через несколько месяцев, самое большое полгода, его донесения начинают всё больше расходиться с независимыми наблюдениями.

— Хоть примерно известно, где искать?

— К счастью, да. Так бывает, что стремясь скрыть нечто, люди стараются слишком хорошо, и получается пустое пятно. С помощью некоторых купцов вычислили область, куда чужих не пускают ни под каким предлогом. Заворачивают со всей доступной сусассцам велеречивостью, дабы не оскорбить и не насторожить, но это и навело на мысли. Участок довольно большой, — Флавиния подошла к стене, где на хитром механическом подвесе висели карты. Их можно было без труда перемещать, выводя для осмотра нужную.

— Это здесь, — графиня очертила овал в западной половине султаната. — Есть пара городков и десяток крупных оазисов, но они сильно разбросаны и лишних глаз там нет.

— Немалая площадь.

— Точнее, увы, никак.

— Понятно. Я сообщу Халлеку. У него свои способы путешествий, иногда он удивляет даже меня.

— Вот как? Ну, учитывая, какие у него знакомые, наверное, можно не удивляться. Уверена, он сообразит, что искать.

— Аааапчхи! — чумазая Кэрит вытерла нос, только добавив пыльных разводов на щеках. — Откуда тут столько сажи?

— Скорее всего, когда-то по этой галерее часто ходили с факелами, — сказала Кэтлин. Замок, — она осмотрела кладку стен, — старше нашего. Во время исхода было неспокойно, кто знает, сколько раз пользовались такими ходами. У нас тоже хватает всяких отнорков.

Халлек подогнал светляка ближе к стене, постучал по камням обушком небольшого топора, прислушался, потом почти уткнулся носом в швы и как будто обнюхал их.

— Здесь, — он ощупал глыбы, потыкал в некоторые топорищем и, следуя понятным одному ему признакам, надавил ладонями на две и коленом на третью. В толще стены глухо зарокотало, целый кусок кладки подался внутрь и отодвинулся вбок. Под ногами появились несколько ступеней, освещённых бело-жёлтым светляком, они уводили куда-то вниз.

— Как интересно… — протнула Кэтлин. — Мы и так уже порядочно спустились, а тут ещё дальше. Что там?

— Да чуйка сработала, когда я первый раз осматривал цитадель. Мне показалось, что не сходятся кое-какие размеры. Подумал, нашёл ход в купальню в обход общих коридоров. Посмотрел снова и догадался, что есть ещё хотя бы один. Вот, как видите, не ошибся.

— Ааааапчхи! Причём дважды. Про эту галерею даже Людвиг не знал.

— Неудивительно, — заметила Кэтлин. — Прежний владетель взял его на службу лет пятнадцать назад, да и сам не сильно прямой потомок первых хозяев. Если я правильно помню, Вильгельм был двоюродным братом правнука последнего Зангефалль-Шнеевальда по женской линии. Для наследования достаточно, но своих детей у него не случилось. Обе жены оказались болезненными и бесплодными, хотя на стороне точно бегала пара девчонок. Но признать он их не успел, — она развела руками.

— О как. Интересно, а вдруг то чудо в перьях, которое к нам заявилось недавно, и правда какими-то краями могло иметь права наследования?

— Даже если и так, то очень призрачные. Всерьёз за них пришлось бы года три бодаться в имперском суде с неясным итогом.