Двух подранков добила Кара, которая кружила на безопасном расстоянии от происходящего здесь Армагеддона, и выбивала отставших или раненых врагов, одного за другим. Я присматривал за ней через Шнырькой, и не позволял рисковать.

Затем я вернулся к Разлому, и стал его охранять. Я все жду, когда выйдет из него цесаревна, и я смогу увести ее отсюда. Но так ли это будет, я не знаю. Шнырька не может пролезть в Разлом, ему не хватает энергии, чтобы продавить его защиту. А мне давать ему лишнюю сейчас не хочется, ведь кто знает, сколько мне самому понадобиться сил. Я и без того сижу и глотаю желейки, за себя и за того парня... а еще за мою вулканическую девочку.

С каждой минутой гвардейцев становилось все меньше, и хотя каждый из них мог забрать до двадцати врагов с собой, тех все равно было слишком много, и заканчиваться они не собираются. Если бы только появилась возможность подать Сергею знак, он бы пригнал сюда свою армию. Немного подумав, я дал Шнырьке свой телефон, и скомандовал отдалится от этого места подальше, чтобы отправить Долгорукому сообщение.

Через минут пять он вернулся, и огорченно развел лапками.

— Ш-ш-ш-ш-шабаки! Ш-ш-шлош-ш-шна! — выругался Шнырька.

Значит, у них довольно сильная глушилка. Сколько же они готовились к этой операции? Знать бы еще, какая у них цель — захватить или убить? В какой-то момент, кстати, и меня заметили. Ко мне стали двигаться с основного направления атаки сразу шесть человек в темных одеждах. Выглядели они помятыми, но сабли держали уверенно.

— Вы уверены, что хотите этого? — на всякий случай спросил я у них, когда они подошли совсем близко.

Ответом мне была техника быстрого перемещения, и удар в шею, который должен был ее разрубить. Ладно, решили не медлить... Уважаю!

Вот только я, играючись, увернулся от него, а затем нанес свой удар в район живот. Глаза нападавшего расширились, и он отскочил в сторону.

— Думаешь, ты самый быстрый парень на деревне? Зря...

Я не смог его убить, у него довольно сильный доспех, который под завязку был напитан силой. Явно непривычно ему получать удары. Всегда полагается на свою скорость, а тут такой конфуз, что он меня даже не заметил. Кажется, он был главным в этой шестерке, так как они пошли прикрывать вожака, и теперь я махался сразу против шестерых.

Ах... Как же это прекрасно! На лице засияла довольная улыбка, даже несмотря на то, что битва еще не закончилась. Мне было весело, я ведь не испытывал трудностей. Всего лишь одна ошибка может привести к фатальному концу, но я ведь никогда не допускаю ошибок, а значит, живем!

Во время боя я успевал комментировать свои действия, оценивая словами то, что они делали. Вот, к примеру, самый младший из них слишком много кидает понтов, как по мне. Зачем все эти лишние движения меча, которые ничего не дают? Зачем выпендриваться? Отвлечь внимание? Ну, может и сработает с новичком, но опытный боец знает, как следить за схваткой, чтобы не вестись на лишние выпады.

Очень скоро они поняли, что напоролись на кого-то сильного, а ведь не должны были. Их разведка, как я уже думаю, сообщила, что у Разлома никого нет из действительно сильных Одарённых, и нужно блокировать само месте перехода.

— Скучные вы... Пожалуй, пора с вами заканчивать, — горестно вздохнул, и стал сразу серьезным. Собственно, как раз я не выпендривался. Как и в случае с Катей, я проверял свое тело в схватке с сильным противником. Всё работало, как часы! Значит, пора закругляться.

Мои удары стали сильнее и четче. Первым не повезло молодому, я решил показать ему, что такое отвлечение внимания, и нанес семь быстрых выпадов с подкручиванием. Он отбил их все, даже не понимая, что повел себя ровно так, как я и хотел. Можно подумать, что отвлекающие удары не должны достигать противника, но это не так. Все они были специально нанесены в нужные места, и теперь он не боец. Затем я усилил свои удары ровно настолько, чтобы не сломать его клинок и блок. Твердые блоки у него вышли, и теперь он отошел, держась за поврежденную кисть.

Охотники по этой причине не любили щиты, ведь именно на него принимаются удары, которые, в любом случае, нанесут урон. Смысл прямого блокирования удара Мраморного Голема, что весит десятки тонн? От тебя же только мокрое пятно останется.

Блок только «мягкий»! Когда ты, по сути, отклоняешься, сбиваешь удар противника с его траектории. Энергия удара гасится из-за того, что он проходит мимо цели, а ты, отразив атаку, можешь переходить в наступление. Открытой рукой или предплечьем ты сбиваешь в сторону удар, который не можешь отразить встречным ударом, — это и есть правильное движение для мягкого блока. Мягкий блок для верности сочетаешь с уклонением или уходом. И вот ты уже стоишь за спиной у врага, и меч входит в его спину.

Именно так оставшиеся пятеро прожили меньше минуты, а вот самый молодой оказался «смелым»… и сбежал. Я отпустил его, так как не видел причин добивать. У него было столько ужаса и страха в глазах, что я понял, что он уже не боец. А бегать за ним по пустыне? Нет уж, извольте, пусть Кара им займется.

Из плохих новостей, это гвардейцы. Их почти не осталось.

Все, что здесь сейчас происходило, я внимательно запоминаю, и потом расскажу Хрулеву и другим заинтересованным и влиятельным лицам. Вся эта операция не могла бы быть осуществлена без предательства и осведомителя в самых верхах Империи.

Отряды врага заранее знали, против кого будут сражаться.

Да, к чёрту! Они знали особенности всех гвардейцев поименно! Я видел «странные» случаи, где явно организованная группа нападавших целенаправленно связывала боем конкретного гвардейца.

Если сильный Одаренный из окружения цесаревны владел огнем, то против него посылали сразу пятерку не менее сильных противников, которые оперировали водой или льдом, а также ветром. Самое паршивое, что я просто не могу всем помочь, ведь эта битва изначально была проигранной. Шнырька насчитал еще более шести сотен живых врагов. Я просто не смогу всех убить, учитывая их силу. А еще есть авиация, вот с ней я, в отличии от танков, пожалуй, могу разобраться... с помощью своих долбодятлов с бронированными клювиками.

Призвал сразу сотню таковых, и указал на цели, которые уже смело подлетали к нам, контролируя прилегающую местность. Дятлы были смелыми парнями, и сразу разобрали себе цели, после чего пошли на таран. Когда в твое лобовое стекло влетает маленькая птичка, это совсем не страшно. Но когда она его пробивает, и начинает метаться внутри кабины пытаясь пробить твой череп — то уже начинает нервировать. А если таких дятлов сразу пятерка? Вот они и стали своими маленькими группками ронять железных птичек.

Наверное, именно этот мой маневр и вынудил врага действовать быстрее. Ведь когда твою авиацию уничтожает неведомая сила, это уже первый звоночек к тому, что нужно поторопиться. На поле боя появились новые действующие лица. Нас решил посетить второй по силе Абсолют Империи, граф Игорь Вербицкий, собственной персоной...

Он сильно изменился за то время, что я его не видел. На нем не было больше одежды и брони Центра Истов. Вместо них он напялил на себя полностью артефактную броню фиолетового цвета, от которой разило дороговизной, и стоило она... даже не знаю, сколько. На груди красовалась морда дракона, которую нанесли магическими красками. Могу предположить, что такой доспех выйдет в районе пятидесяти или ста миллионов, и вот раньше он точно не мог позволить себе такую дорогую игрушку. Несмотря на то, что он зарабатывал неплохо. Кто же тебе её купил? Не верю, что у Распутина хватило денег.

Со вступлением в битву Вербицкого и его личного отряда дела у гвардейцев пошли совсем плохо, они стали гибнуть, один за одним. А Абсолют ходил и добивал раненых. Такое его поведение меня здорово взбесило, ведь они были, как бы, своими. Сколько удивления на их лицах он встречал, когда они узнавали, против кого теперь им нужно сражаться. Полагаю, до последнего не верили, что это говорил с ними Вербицкий. То, что всех убили, это плохо, потому как следующий я... Обо мне они еще не знают, ведь я пока скрыт мороком из иллюзий.