* * * Я выпил небо вместе с облаками, отцеживая солнце – не обжечь бы горла, мне лилии махали белыми платками, и пела лета знойная валторна. В древесном сне поскрипывали ивы, бездумно шелестели луговые травы, цвели цветы, невинны и красивы… Как странен был здесь разум мой лукавый! * * * Разве душу за рёбра упрячешь, разве мысли простишь простой, снова слышу я говор грачий, снова вижу деревню весной. Ветер южный, не с севера ветер, на деревне тепло и светло, словно весть о звенящем лете, на проталине блещет стекло. По полям, по лугам, по застрехам, опьяняясь брагой ключей, говорливо, счастливо, со смехом пробирается к речке ручей. Под сугробами зимние тени затаились – напрасно ждут! В мир явился весёлый гений, и лучи его жалят и жгут! Лирика
Была добрая, была нежная, вышла раз в голубую даль, затерялась в поле заснеженном и оставила мне печаль. Только эта печаль хорошая, от неё на душе светло: словно смотришь в окно запорошенное, через тонкое серебро. * * * Мою душу с твоею смешать и, как в море, в ней раствориться, будут волны бежать и бежать там, где раньше была граница. Звёздный никель, луны серебро бросит небо нам в море на счастье, чтобы месяц своим серпом нас не мог разделить на части. * * * Ну, зачем ты на меня так смотришь, словно тайна тихая озёр, словно чайкой броситься ты хочешь в предрассветный розовый костёр. Ну, зачем ты на меня так смотришь, словно ива в заводи без волн, словно песней русской тонешь в светлой дали предрассветных лон. Я не берег, не маяк, не пристань, не красавец белый теплоход, я лишь чей-то одинокий выстрел, прогремевший над покоем вод. * * * Я целовал, берёза, твои руки, ловил губами терпкие листочки, а ты по-женски – нежно и упруго мне упиралась в грудь, приподымалась на носочки. Моих волос касались твои ветви, их с ласковой усмешкой ворошили, и – тихо, я услышал – мне поверьте, цыганки вам не ту наворожили. * * * Поезд по рельсам грохочет, синими тенями лес оторочен, рыжее солнце лучами поезд на стрелках качает. Нас в купе только двое, вечернее солнце густое на полки льётся отваром, окна залило пожаром. Солнце, какими лучами утром тебя встречает? Звёзды, какими ручьями в окна льются ночами? Поезд по рельсам грохочет, в сумрак туннеля проглочен, синие тени плечами поезд на стрелках качают. Нас в купе опять двое, холодное, тёмное, злое на полки легло негативом, пол чернотой окатило. Месяц, с какими речами в дом твой стучится лучами? Звёзды, какими ключами дверь отпирают ночами? Поезд по стрелкам грохочет, путь свой никак не закончит, рельсы стальными плечами поезд на стрелках качают. Северные видения 1. Мне бы снова под небо белёсое, чтоб забылась в родном душа, мне бы ветром теперь над плёсами что-то тихо шептать камышам. Мне бы стаей лететь журавлиной и пронзить ей осеннюю даль, расплескать над русской равниной сердца светлую печаль. Мне бы песней нарядной и грустной твою душу, Россия, ласкать, и молвою полей стоустной о любви к тебе рассказать. Под шатрами лесными, неткаными до вечерних бродить бы звёзд, и, укрывшись речными туманами, ночевать в запустении гнёзд. * * * Моя память, капризная пленница, как ты часто владеешь мной, вот опять на сердце пенится роща белая над рекой. Вот опять в родное, глубокое улетела любить душа, где над светлой речною осокою камыши стоят – сторожа. Вот опять над рассветными плёсами опрокинулся купол небес, мерно черпает лодка вёслами завороженный озером лес. И опять мне угоры мерещатся, и июньская синь над тайгой, и душа моя, перебежчица, к ним уходит тропой потайной. |
