1973, 1980 гг. 3. Я иду туда, где у Собора рядом с рощей молодых берёз, чтоб для глаза не было упора круто падает береговой откос. Я хожу всегда на эту Горку, словно потерял я что-то здесь, или, вдруг нечаянно умолкнув, позабуду передать ей весть. В тень укрывшись молодой берёзки, на скамейке долго я сижу и курю напрасно папироски, будто с кем свиданья жду. И о чём-то важном вспоминаю, только сразу вспомнить не могу, то ли думать облака мешают, то ли лодки на соседнем берегу. То ль река течением неспешным увлекает мысль мою на глубь, то ли шелест рощи белоснежной, то ли берега крутой уступ. В этом городе не часто я бываю, не родился в нём я и не рос, покорил он чем меня, не знаю, вот сижу опять и вспоминаю, в тень укрывшись трепетных берёз. То ли вспоминаю жизнь свою, а то ли эхо жизни той, чей мог быть здесь исток, иль судьбу другого человека, кем не стал, но стать, наверно, мог. Может, здесь меня бы к берегу прибило, как ту лодку иль чуть видный мост, по реке сейчас моё бы счастье плыло под неярким светом первых звёзд. Или, может быть, в Америке, Китае я б родился – был бы это я? Иль душа была б совсем другая и похожая на те края. …Я встаю, и мимо Колокольни по крутому берегу иду. у воды вечерней и спокойной женщины стирают на плоту, И, певуче окликая ребятишек, направляются с корзинами в дома. Берег тот приземистей и ниже, мне с обрыва вся видна та сторона. Не новы дома на ней, не небоскрёбны, деревянною украшены резьбой, здесь в посаде бывшем, полудрёмном проживает русский люд простой. Лодки принайтовлены к причалам на пологой и на этой стороне, чтоб река их не сорвала, не умчала по своей таинственной воде. Путь я выбираю не короткий, я иду туда, где серый кот — мост железный – осторожною походкой переходит реку вброд. По мосту тому ходить не запрещают, но стоять на нём запрещено, я стою, законы нарушаю, силясь у реки увидеть дно. И с того моста мне ясно видно: жизнь, как лодку, к берегу влечёт, к правому иль к левому – как выйдет, а река течёт, течёт… 1981
Сондуга Поэма о русской деревне Сердцем касаюсь крыш твоих, Сондуга, тебе благодарное, пусть горит оно над лесами твоими и сограми, как сиянье полярное! Пролог 1. На столе моём чистый лист, Он мне кажется парусом белым, Он, как парус, упруг и лучист, Покоряется только умелым. Тихо в комнате. Утро. Январь. Что есть память и что есть душа? Даровая за жизнь медаль, Или парус, чтоб плыть не спеша? 2. Я хочу рассказать о Сондуге, О веках её и часах, О деревне, что русские плотники В верховажских срубили лесах. Мысль о ней в напряженье держала Мою душу не год и не день, И понятно, ведь это держава Из шести небольших деревень. Высоко на морене древней Её крыши припали к тайге, Плывёт по лесам царевной На угоре-быке. А на плечи она накинула Кружевной с ромашками луг, По льняному подолу клиньями Клевер, рожь, тень речных излук. Занесён был в военную пору Я в неё с городского двора, И родными мне стали угоры Твои, Сондуга, – детства страна. 3. Русский Север… Леса бескрайные (бирюзовое пламя царских корон), Новгородцы в года стародавние Русской жизни зажгли здесь огонь. Русь крестьянская, Русь Великая, Через согры пролёг твой путь, По местам, где морошкой, брусникою Вся усыпана Севера грудь. По Онеге, Ладоге, Ваге, По дремучим двинским лесам Пробирались на Север ватаги Новгородских сбоев-крестьян. Под угорское чёрное солнце, Воспалённое ядом болот, Разбегалась боярская вольница На ушкуях, волоком, вброд. 4. Мы из Новгорода Великого От бояр-лиходеев сбежали, У Ильменя в лебединых криках Новгородки нас рожали. На болота тумана змеи Выползали и таяли в «окнах». Где земля, чтобы рожь посеять? Где луга, чтобы ставить копны? На заре топоры токуют, А костры – как красные гребни, Топорища колдуют На угорах деревни… |
