(Встает и устремляет взор в пространство). Я верну Бхадрабхату и других преступных слуг. (Про себя). О злодей Ракшаса, куда ты денешься теперь? Скоро я одолею тебя... 20 Как одинокий слон, своею силой гордый, по воле бродит, дикий, И [пчел] манит своим душистым истеченьем, [45] так ты сумел, надменный, Переманить людей богатыми дарами. Тебя же укрощу я, Как дикого слона, умом и делу Чандры тебя служить заставлю. (Все уходят). КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ. [46]ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ (Входит заклинатель змей). Заклинатель змей. 1 Кто знает примененье трав, кто круг волшебный обвести умеет, Храня ревниво тайны чар, тот заклинает змей. Кто знает управления науку, границы стран чертить умеет, Храня политики секрет, тот служит у царей. [47] (В пространство).[48] Господин, ты спрашиваешь меня, кто я такой? О господин, я заклинатель змей, зовут меня Джирнавиша.[49] Что ты говоришь? — «Я хочу посмотреть представление со змеей»? — А сам господин чем занимается? Ты говоришь: «Я служу в царском доме»? Так поистине, господин сам играет со змеей. Как это возможно? 2 В травах и заклинаньях несведущий змеелов, пьяный погонщик слонов, Упоенный успехами царский слуга — все трое на гибель обречены. Как? Едва появившись, он уже ушел?.. (Опять говорит в пространство). Господин, ты спрашиваешь меня, что в этих крытых корзинах? О господин, там змеи, дающие мне средства к существованию. Что ты говоришь? — «Я хочу их посмотреть»? Будь милостив, господин, но здесь не место для этого. Если ты любопытствуешь, идем, я покажу тебе их там, в том доме. Что ты говоришь? — «Это ведь дом господина советника Ракшасы. Людям вроде нас нет доступа туда?». Ну, тогда ступай, господин, своей дорогой. Я же по милости своего занятия имею туда доступ. Как? И этот ушел? (Про себя, перейдя на санскрит).[50] О, удивительно! Когда я вижу Чандрагупту, пользующегося поддержкой Чанакьи, я чувствую, что бесплодны усилия Ракшасы. Когда я вижу Малаякету, пользующегося поддержкой Ракшасы, я чувствую, как будто уже исчезло могущество Чандрагупты. Ибо 3 Умом Каутильи как связью сильна, Я вижу, власть Маурьи твердо стоит; Но Ракшасы деятельностью на гибель Уже обреченной ее считаю. И в борьбе между этими обоими мудрыми и искусными деятелями колеблется власть над царством Нанды. 4 И между ними стоит в смятеньи богиня Власть, [51] Решить не может, к кому склониться ей надлежит. Так в чаще леса стоит слониха и робко ждет, Не смея выбрать меж двух могучих лесных слонов. Сейчас я увижусь с советником Ракшасой. (Отходит и становится у входа). (Появляется восседающий в задумчивости на скамье Ракшаса со слугой). Ракшаса (плачет). Горе, о, горе!
5 Смелым подвигом, хитростью тайной в деле покорявший своих врагов, Нанды род беспощадной судьбою истреблен, как Вришни [52] былых времен. Дни и ночи в упорных раздумьях мыслей рой теснился в уме моем, И задумал я план хитроумный; но увы! Теперь он почвы лишен. Но нет! 6 Не забвение долга верности это, не к земным наслажденьям страсть, Не за жизнь свою страх, не стремленье к славе для себя, для выгод своих. Нет, не это меня побуждает усердно чужому царю служить — Истребленьем врага я утешить хочу душу Нанды в мире ином. (Поднимает взор к небу, печально). О Богиня, обитающая в лотосе,[53] ты совсем не признаешь добродетели! Почему?... 7 Скажи, зачем, покинув доброго Нанду-царя, К врагу его, к потомку Маурьи ты перешла? Зачем не сгинула ты, Лакшми, [54] со смертью его, Как гибнет сок благоуханный [55] со смертью слона? И к тому же, о низкая, 8 Разве царей, высоких родом, уже не стало на земле, Что ты безродного, злодейка, супругом выбрала себе? Иль разум женщин, ненадежный, как хрупкий лепесток цветка, Сам от природы не способен в мужах достоинства ценить? Но я уничтожу твоего возлюбленного, беспутная, и лишу тебя твоей страсти. (Размышляет). Поэтому я правильно поступил, когда, бежав из города, оставил семью в доме моего дорогого друга Чанданасы. Убедившись, что не отказался Ракшаса от мысли о завоевании Кусумапуры, не ослабят рвения тамошние наши единомышленники, преданные покойному государю. Снабженный богатой казной, оставлен там Шакатадаса, которому поручено сеять возмущение в народе, нанимать убийц и отравителей и подсылать их к Чандрагупте. Дживасиддхи и другие наши друзья назначены собирать постоянно сведения о враге и подрывать единство в его лагере. Чтобы не быть многоречивым — 9 Его взлелеял государь наш на гибель себе, Тигренка злого, истребившего весь его род; Но поражу его я в сердце стрелою ума, Не будь он прочною кольчугой — судьбой защищен. Дворецкий. 10 Уничтожила старость желанье, как Чанакья Нанду-царя убил, И в меня добродетель вселила, как возвел он на царство Маурью: Победить ее — жадность стремится (если служба повод к тому дает), Как и Ракшаса — Маурью выжить; только тщетны эти усилия. (Обходит сцену и приближается). Вот дом советника Ракшасы. Я войду. (Входит и оглядывается). Да будешь ты счастлив! Ракшаса. Я приветствую тебя, господин. Приямвадака, подай скамью. Слуга. Вот скамья. Садись, господин. Дворецкий (садится). Царевич Малаякету повелел передать советнику следующее: «Сердце мое болит, когда я вижу, как давно нет у господина подобающих ему украшений. Если и не может он так скоро забыть достоинства своего государя, все же приличествует ему удостоить внимания мою просьбу». (Вынимает украшения). Эти украшения снял с себя царевич и посылает их господину — да удостоит он надеть их. вернуться Излюбленный образ в санскритской поэзии. Имеется в виду мускусная жидкость, выделяемая особыми железами за ушами слона. Цвет и запах этой жидкости очень часто упоминаются в поэтических образах и сравнениях в древнеиндийской литературе. вернуться В некоторых рукописях в конце каждого акта дается его название: «Так в пьесе „Мудраракшаса“ [гласит] первое действие, под названием „Обретение перстня“ (Mudralabhah)». Обычай давать названия отдельным актам соблюдается далеко не во всех санскритских пьесах. вернуться В подлиннике пракритское двустишие, точный перевод которого невозможен. Составляющие его слова имеют в пракрите различные значения, позволяющие понимать смысл строфы двояко. Tantajutti (санскр. tantrayukti) значит «примененье целебных трав (от змеиного укуса)» и одновременно «искусство политического управления, администрации». Mandala — магический круг, который чертит заклинатель на земле и в котором помещает змею во время представления; в политической терминологии это же слово означает территорию, занимаемую союзными, нейтральными и враждебными странами в сфере внешней политики государства. Manta (санскр. mantra) — значит и «заклинания, чары» и «политические замыслы, планы». Двойное значение строфы истолковано в комментарии Дхундираджи. Такие строфы с двойным смыслом — излюбленный прием в индийской классической поэзии (мы уже встретились с ним в прологе нашей пьесы — см. примечание 13). В санскритской поэтике этот прием носит название «шлеша» (çlesa). Особенно любят употреблять его поэты позднего периода, изощрявшиеся в различных формалистических трюках. В поздней санскритской литературе имеются целые поэмы, построенные на двойном значении слов и излагающие одновременно два различных сюжета (например, поэма «Raghava—pandaviya» Дхананджайи, содержащая одновременно сюжеты «Рамаяны» и «Махабхараты», и др.). Однако Вишакхадатта в данном случае применяет шлеша не ради одной только искусственной игры словами. Переодетый соглядатай Ракшасы произносит эту строфу одновременно для непосвященных, принимающих его за заклинателя змей, и для своего сообщника, который может услышать его и который поймет условный язык. вернуться Специальный условный прием, широко применявшийся в индийском классическом театре. Актер говорит «в пространство» (akaçe), обращаясь к невидимому персонажу; он говорит и за себя и за своего собеседника, повторяя его предполагаемые реплики под предлогом переспрашивания: «Что ты говоришь?» (kirn bhanasi), — и далее следует речь собеседника. Таким образом, индийский театр избегал необходимости выводить на сцену многих актеров, исполняющих третьестепенные и эпизодические роли. В частности, санскритский фарс (bhana) и некоторые другие виды пьес предполагают для исполнения их на сцене только одного актера, играющего и за себя и за всех других персонажей (см., например, «Padma-prablirtaka» — одноактную пьесу Шудраки). Очевидно, обычай этот перешел в классический театр с народной сцены, где немногочисленная актерская труппа вынуждена была прибегать к этому приему из-за недостатка актеров. Разумеется, статистов индийский классический театр не знал; массовые сцены предоставлялись воображению зрителя. Мы видим, что в индийском театре зритель должен был обладать богатой фантазией. (Ср. также примечание12). вернуться «Джирнавиша» означает «потерявший яд от старости» — подходящая кличка для заклинателя змей. вернуться Вирадхагупта, агент Ракшасы, переодетый заклинателем, — образованный человек, происходящий из высокой касты. Он говорит на пракрите, пока играет роль простолюдина на людях, и переходит на санскрит, когда нет необходимости притворяться, — в частности, когда остается наедине с Ракшасой в последующих сценах. вернуться Богиня Власть (Çri), носящая имена Шри, Лакшми, Падма, — в индийской мифологии супруга Вишну, богиня счастья, удачи, славы, власти, богатства и красоты. Она родилась из морской пены во время великого пахтанья океана богами и демонами (см. «Рамаяну» Вальмики, кн. 1, гл. 45). В некоторых легендах рассказывается, что она всплыла из воды на раскрытых лепестках лотоса; отсюда ее эпитет: «обитающая в лотосе» (kamalalaya) (см. ниже реплику Ракшасы). вернуться Вришни, — древний род, ведущий свое начало от мифического царя Яду; называется также Ядавы или Мадхавы. Из этого рода произошел великий герой древних сказаний Кришна, воплощение бога Вишну. В 11-й книге «Махабхараты» рассказывается, как царица Гандхари после великой битвы прокляла Кришну, допустившего взаимное истребление Кауравов и Пандавов, и предсказала гибель его рода. Род Ядавов во время великой войны раскололся на два лагеря, примкнувшие к двум враждебным сторонам. В 16-й книге эпоса повествуется о гибели Ядавов, истребивших друг друга в этой междоусобице. Кришна, последний представитель своего рода, был убит в лесу стрелой охотника. О гибели рода Вришни-Ядавов рассказывается также в 11-й книге «Бхагавата-Пураны». вернуться Дворецкий (kancukin) — традиционная роль в классической драме; смотритель женских покоев в царском дворце, царский камердинер и главный начальник дворцовых слуг. Как правило это — старый почтенный брахман, одряхлевший, но опытный в дворцовой службе. Теория санскритской драмы причисляет его к группе персонажей «среднего рода» (napumsaka — «бесполые»), в отличие от мужских и женских ролей. К этой группе относятся роли стариков и евнухов (Natyaçastra, гл. 24, шл. 50). |
