Я отрицательно качаю головой.

— Нет, не надо.

Зей бросает на меня тяжелый взгляд, который, вероятно, напугал бы многих. Но я не из пугливых.

— Это было не предложение, — твердо говорит он. — Теперь ты работаешь на нас, так что мы купим тебе новый телефон.

Мои губы приоткрываются в знак протеста, потому что я не хочу, чтобы мне что-нибудь покупали. Из-за этого я чувствую себя благотворительной организацией, нуждающейся в помощи. Но прежде, чем я успеваю что-то сказать, первым заговаривает Хантер.

— Она вела себя также и со мной вчера за обедом, — говорит он Зею, положив телефон на колени. — Я угостил ее обедом, и она устроила из-за этого скандал.

— Я не просила тебя угощать меня обедом, — протестую я, обхватив себя руками. Я чувствую смущение и дискомфорт, шевелящиеся внутри меня.

— Он ничего такого не имел в виду, — говорит мне Джекс, словно чувствуя, что происходит у меня в голове. — Он просто пошутил. Просто плохая шутка.

— Мои шутки не так уж плохи, — настаивает Хантер, поворачиваясь на сиденье. На его лице появляется улыбка, но когда он смотрит на мое лицо, улыбка исчезает. — О, черт. Я ничего такого не имел в виду. Клянусь, я просто пошутил. И это определенно была очень плохая шутка.

Зей смотрит на меня через плечо, и я вдруг чувствую себя фриком, каким все меня считают.

Вот они, такие милые со мной, а я начинаю защищаться из-за всяких глупостей.

— Все в порядке. — Я опускаю взгляд и начинаю ковырять сколотый лак на ногтях. — Мне просто не нравится чувствовать себя нуждающейся в благотворительности, и когда люди покупают мне вещи, я чувствую себя именно так. Но я слишком остро среагировала. — Я тихо вздыхаю. — Прости.

Когда они ничего не говорят, мне хочется сжаться внутри себя. Потрясающе. Мой первый день с настоящими друзьями, а я уже все испортила.

Я чувствую, как чьи-то пальцы касаются моего подбородка, заставляя меня слегка вздрогнуть и поднять взгляд.

Хантер убирает руку с моего лица и дарит мне самую добрую улыбку на свете.

— Тебе не нужно извиняться. Ты не сделала ничего плохого.

— Я веду себя странно, — замечаю я, — из-за глупостей.

Он ослепляет меня улыбкой.

— Если кто и эксперт по странностям, так это я. И я думаю, ты уже знаешь это, потому что вчера ты назвала меня странным по меньшей мере десять раз.

— Верно. — Я тихо выдыхаю, приказывая себе успокоиться.

— Мы все довольно странные, — добавляет Джекс, привлекая мое внимание к нему. Слабая улыбка трогает его губы.

— Зей хуже всех.

— Конечно, — с усмешкой соглашается Хантер.

Когда я смотрю на Хантера, он подмигивает мне, вызывая у меня слабую улыбку.

Зей, кажется, уже не так удивлен.

— Отлично, конечно. Давайте поиздеваемся над Зеем, чтобы произвести впечатление на новенькую. История моей чертовой жизни.

Я приподнимаю бровь, глядя на Хантера.

— Вы, ребята, проводите много времени, пытаясь произвести впечатление на новых девушек?

— Нет, — Хантер становится серьезным. Ну, серьезным для него. — Честно говоря, ты первый человек, которого мы приняли в нашу компанию.

Хотя Кэти упомянула, что парни никогда никого не пускают в свой круг, это все еще удивляет меня, в основном потому, что я просто предположила, что Кэти сумасшедшая.

Мои брови сходятся.

— Вы никогда ни с кем не общаетесь? Совсем?

Он отрицательно качает головой.

— Не совсем. Конечно, мы ходим на вечеринки и всякое такое дерьмо, и болтаем с людьми, но на этом все.

— Это одно из наших правил. — Джекс закатывает рукава толстовки. — Мы никого больше в нашу команду не берем.

— У нас вроде как проблемы с доверием, — говорит мне Хантер без капли юмора в голосе.

Он говорит совершенно серьезно, и я задумываюсь, почему. Почему бы им не подружиться с кем-нибудь еще?

Но что я действительно хочу знать, так это почему они решили подружиться со мной. Я могла бы просто спросить у них, но, по-моему, я вела себя достаточно странно сегодня.

— Господи, посмотрите на очередь, — замечает Зей, въезжая на парковку у закусочной.

Она выглядит старомодно с шатром и неоновыми вывесками в окнах. В таких местах обычно довольно хорошая еда, по крайней мере, из того, что я помню с тех времен, когда мои родители были живы, и мы часто выбирались поесть. Впрочем, Зей прав: вереница машин, стоящих друг за другом, тянется почти до самого въезда на парковку.

Зей подъезжает к концу очереди, но не спешит ставить машину на паркинг.

— Может быть, нам стоит выбрать какое-нибудь другое место.

— Ни за что, — говорит ему Хантер. — Это наш первый раз, когда мы завтракаем с милой Рейвен, и это лучшее место в городе.

— Не страшно, если мы поедем куда-нибудь еще, — вмешиваюсь я. — Я не так уж и голодна. — Полная ложь. Я не могу позволить себе завтрак, но не собираюсь возвращаться к этому разговору с ними.

Хантер бросает на меня подозрительный взгляд, как будто точно знает, о чем я думаю.

— Это настоящая причина?

— Да, — отвечаю я, не мешкая ни секунды.

Он вздыхает и смотрит на Джекса. Джекс оглядывается на него, и они обмениваются непроницаемым взглядом. Затем Хантер смотрит на Зея, который уже ждал взгляда.

Гм… Что же все-таки происходит? Они телепатически разговаривают?

Затем Зей кивает и ставит машину на стоянку, в то время как Хантер поворачивается на сиденье, чтобы посмотреть на меня.

— Мы хотим заключить с тобой сделку, хорошо? — говорит он. — И я хочу, чтобы ты хорошенько подумала, прежде чем ответить. Ты можешь сделать это для меня, милая Рейвен?

Это уже второй раз, когда он так меня называет за одну минуту, и я хочу ответить на этот вопрос, но он немного сбивает меня с толку.

Я медленно киваю, смущение накрывает меня.

— Хорошо.

Он мягко улыбается мне, положив руки на спинку сиденья.

— Итак, вот в чем дело. Очевидно, у тебя немного не хватает наличных, верно?

Я киваю.

— А у нас — нет, поэтому мы думаем, что раз уж ты будешь помогать нам собирать информацию о своих дяде и тете, то вместо того, чтобы просто делать нам одолжение, позволь нам платить тебе наличными, когда это нужно, и новый телефон, завтрак, обед, ужин — все, что тебе понадобится, пока ты работаешь на нас, мы все достанем. Ну, знаешь, вроде работы… вроде того. — Он выдерживает короткую паузу. — Ну как?

Глубоко внутри, в незащищенных частях меня, это звучит хорошо. Но в своей внешней оболочке я чувствую себя неуютно из-за идеи полагаться на кого-то вообще. Мне приходится полагаться на тетю и дядю в том, чего я не хочу, и с каждой вещью, которую они делают для меня, они стараются показать, насколько это важно. Я ненавижу это чувство — быть в долгу перед кем-то, быть не в состоянии позаботиться о себе, быть обузой для кого-то.

— Это не похоже на работу.

Зей поворачивается на сиденье и смотрит прямо на меня.

— Это работа. Ты получаешь деньги и вещи в обмен на работу на нас. И заметь, это будет нелегкая работа.

Джекс давит на него хмурым взглядом.

— Не пугай ее, парень.

Зей даже не смотрит на него, уголки его губ приподнимаются в легкой ухмылке.

— Да, я почти уверен, что она не испугается.

Возвращаю ему в ответ его ухмылку.

— Если ты имеешь в виду свой вчерашний террор по поводу рассадки в классе, то нет, я не испугалась.

Его взгляд впивается в меня.

— Видишь? Я прав. И это тоже хорошо, учитывая, что наша работа может стать напряженной. — Он поворачивается назад к рулю, когда очередь начинает двигаться.

— Значит, мы едим здесь, — говорит Джекс, когда Зей едет вперед вместе с другими автомобилями.

— Ну раз Хантер обещал вытащить нас всех из заключения, — отвечает Зей, снова останавливаясь.

— Ты же знаешь, что я на это гожусь. — Хантер играет с кожаным ремешком на запястье. — Но мы должны убедиться, что кое-кто в деле. — Он смотрит на меня. Как и Зей с Джексом.

Все трое смотрят на меня, и это очень тяжело. Понимаю, что они не просто спрашивают меня, могу ли я немного опоздать в школу. Они хотят знать, соглашусь ли я на их работу. Я хочу. Боже, как же я этого хочу. Я очень давно хотела работать и зарабатывать деньги. Просто не хочу, чтобы это было одолжением мне.