Сначала я не мог ее найти, но потом почувствовал, как ее пальцы коснулись моих. Она тянулась ко мне, и я держал ее изо всех сил.

Он трет губы.

— Мы до сих пор не знаем этого наверняка.

— Разве? — с сомнением спрашиваю я, наклоняясь вперед и кладя сцепленные руки на колени. — Она похожа на нее, знаешь ли. Не знаю, что ты о ней помнишь, но волосы у нее были того же цвета. Я заметил это в первый момент, когда встретил Рейвен, у нее были волосы, как у Уиллоу.

Он ничего не говорит сразу, и тогда я понимаю…

— Ты ведь тоже так подумал, правда?

Он отрицательно качает головой.

— Но даже если бы и так, какое это имеет значение? Просто потому, что у них один и тот же цвет волос, это не значит, что это один и тот же человек.

— А что насчет фотографии?

— Я не уверен, но, возможно, Рейвен не та, за кого мы ее принимаем. Возможно, она играет с нами.

— Мы не знаем, кто она, да и она этого не знает.

— Она могла солгать насчет амнезии.

— Могла бы, но я так не думаю. — Когда он открывает рот, чтобы возразить, как он почти всегда делает, я перебиваю его. — Послушай, я понимаю, что ты настроен скептически, и понимаю. И я знаю, что нам нужно хорошенько разобраться в этом деле, но… С того момента, как я познакомился с ней, у меня было такое чувство, что я ее знаю. Оно появилось из ниоткуда.

— И я знаю, что ты не веришь в родственность душ или что-то в этом роде, но я верю. И я действительно думаю, что это чувство исходило из моей души, потому что оно помнило ее. Уиллоу… она была моей лучшей подругой, моей второй половинкой, и я сделаю все, что нам нужно, чтобы выяснить ее прошлое. Но не говори мне перестать верить этому душераздирающему чувству, что единственная девушка, которую я любил и думал, что убил, никогда не умирала. — К тому времени, как я заканчиваю, мое сердце колотится так сильно в груди, что клянусь, оно скоро вырвется.

Зей некоторое время молчит, обдумывая то, что я считаю контраргументом. Поэтому он поражает меня, когда говорит,

— Она была не только твоей лучшей подругой. Я имею в виду Уиллоу. Она была нашей подругой. И мы все сыграли свою роль в том, чтобы позволить ей умереть, не будучи рядом с ней и замышляя этот глупый побег.

— Я знаю, — пытаюсь понять, к чему он клонит. — Значит, ты считаешь, что Рейвен — это она?

Он пожимает плечами.

— Честно говоря, я не знаю и не позволю себе думать об этом, пока не буду знать наверняка. Я не такой, как ты — у меня нет души, я не верю в эту чушь, поэтому я опираюсь на знание, которое у меня есть, и его не так много.

— Но мы собираемся выяснить это, — в комнату входит Хантер, его волосы торчат во все стороны из-за того, что, когда он нервничает, то часто проводит рукой по волосам. — Мы должны это сделать.

— Я знаю, — соглашается Зей, поворачиваясь к нему на столе. — Мы все равно уже искали на нее информацию.

Хантер прислоняется к стене, скрестив руки на груди.

— Для наших отцов. Это, однако… Они не должны знать, что мы думаем, что она Уиллоу.

— Он прав. — Я откидываюсь на спинку стула. — Хотя, интересно, они уже знают… или подозревают. Если она жива… они должны знать, поскольку именно они инсценировали ее смерть.

— Не факт, — говорит Зей. Когда я бросаю на него озадаченный взгляд, он добавляет: — В тот день, когда она упала в реку, я подслушал, как отец Уиллоу говорил с каким-то парнем о плане побега. Я думал, что он говорит о себе, если полиция сорвет операцию, но я не знаю… Тот факт, что Уиллоу умерла в тот же день… Иногда мне кажется, что он инсценировал это, чтобы вытащить ее оттуда.

Я сжимаю пальцы в кулаки, вонзая ногти в ладони.

— Почему ты никогда не говорил об этом раньше?

— Не хотел давать тебе ложную надежду, — говорит он, проводя рукой по голове и вздыхая. — И это все равно ничего не значит.

— Нет это много что значит. — Качаю головой, злясь и все же… надеясь? Да, думаю, именно это я сейчас и чувствую. Прошло много времени с тех пор, как я это чувствовал. Чертовски много.

Следующие несколько минут мы все молчим, погруженные в свои мысли. Мои мысли сосредоточены на Рейвен. Видимо, у Хантера тоже, потому что, когда он нарушает молчание, то говорит о ней.

— Ребята, вы видели шрамы на ее боку? — спрашивает он, нахмурившись.

Сквозь весь этот хаос я почти забыл о том, что видел на теле Рейвен, и это напоминание вызывает во мне тот же гнев, что и тогда, когда я впервые увидел эти отметины на ней.

— Я видел их, — говорю я ему. — И почти уверен, что кто-то сделал это с ней.

— Я тоже их видел, — произносит Зей. — Как ты можешь быть так уверен, что она не сделала этого сама? У нее могут быть те же проблемы, что и у тебя. — У него виноватый взгляд.

— Может быть, и так, — говорю я, — но, учитывая, под каким углом они вырезаны, ей было бы очень трудно сделать это самой.

— Но тогда это означает, что кто-то сделал это, — заявляет Хантер, ужасаясь.

— Знаю, — говорю я.

Мы трое молчим. Я не уверен, что они чувствуют, но серия эмоций пронзает меня

Ярость.

Сострадание.

Боль.

Честно говоря, все, чего я действительно хочу, это обнять Рейвен.

— Мы узнаем, что случилось, — внезапно заявляет Хантер. — И во всем разберемся.

Зей кивает, тихо соглашаясь, и я тоже.

Соглашение никогда не произносится вслух, но я уже знаю правила. Это правила, которые мы установили друг для друга, когда стали друзьями.

1.) Мы всегда прикрываем друг друга;

2) Если один из нас причиняет боль, то и другие тоже;

3) Если кто-то обидит кого-то из нас, он заплатит за это.

Рейвен теперь одна из нас, так что правила распространяются и на нее.

Кто бы ни сделал это с ней, он заплатит за это.

— Нам нужно как можно скорее купить ей новый телефон… Я думаю, что она уронила тот, что был у нее в реку, — заявляет Хантер, нарушая молчание. — Ей он нужен не только для того, чтобы я мог продолжать выслеживать того психа, но и, если какой-то тупица затеял дурацкую игру, я не хочу, чтобы она была уязвима. — Он перемещает свой вес. — Я беспокоюсь, когда она одна, например, когда идет домой. — Он проводит пальцами по волосам. — Я хочу иметь возможность следить за ней двадцать четыре часа в сутки.

— Ну, мы установили камеры в ее доме, так что у нас будет такая возможность, — говорит Зей, а затем быстро добавляет: — Понимаю, к чему ты клонишь, и я думаю, что это глупая идея.

— Откуда ты знаешь о чем я? — удивляется Хантер. — Когда я еще ничего не сказал?

— Ты собираешься предложить Рейвен пожить с нами какое-то время. — Его брови поднимаются вверх. — Я прав?

Хантер корчит недовольную гримасу.

— Да… Но это хорошая идея.

— Нет, это не так, — настаивает Зей, качая головой.

— Ты можешь так думать, но я — нет. — Хантер смотрит на меня. — И держу пари, что Джекс на моей стороне.

Зей смотрит на меня.

— Это так?

Я ненавижу оказываться между двух огней, но не собираюсь быть посредником.

Уверенно киваю.

— Да.

Губы Зея раздраженно дергаются.

— Ладно, делай что хочешь. Но когда все усложнится, не приходи ко мне плакаться.

Он не уточняет, что это за осложнения, но уверен, что его слова связаны с тем, что мне нравится Рейвен. И Хантеру тоже. Впрочем, это не имеет значения. Я уже давно ни с кем не встречался и не собираюсь этого делать. Так что мы оба можем остаться друзьями с Рейвен. Это должно быть непросто, вот только Рейвен может оказаться не какой-нибудь девчонкой. Она может быть той самой девушкой. Девушкой из нашего прошлого.

Может быть, Зей и прав. Может быть, все может усложниться. Но я не собираюсь менять свое решение.

Рейвен

Теплая кровь покрывает мои руки, когда я смотрю на своих родителей. Кровь повсюду, покрывает их одежду, их волосы.