Хантер неохотно забирается в машину рядом со мной и переворачивает меня, кладя мою голову себе на колени.

— Я сниму их, хорошо?

Он ждет, пока я кивну, затем тянется к поясу моих шорт и расстегивает пуговицу, не сводя с меня пристального взгляда. Я едва чувствую движение, когда Зей стягивает мои шорты вниз по ногам.

Как только они заканчивают, Хантер протягивает руку и гладит меня по щеке.

— Это будет самая трудная часть, хорошо? Чтобы согреться, тебе придется разделить тепло тела со мной и Джексом, пока Зей везет нас обратно в дом.

Я качаю головой и выдавливаю,

— Не могу…

Его взгляд не отрывается от моего.

— Я знаю, что это страшно и неудобно, но это лучший способ уберечь тебя от замерзания.

Я вообще не хочу этого делать, и какая-то часть меня думает о том, чтобы просто позволить себе замерзнуть до смерти. Но тут во мне просыпается инстинкт самосохранения, и я киваю.

— Л-ладно.

Он вздыхает с облегчением и смотрит через мое плечо на Зея.

— Дай мне раздеться, — говорит Джекс у меня за спиной. — Вот еще несколько одеял.

Видимо, пока я была без сознания, Зей и Джекс поменялись одеждой.

Хантер забирает у него одеяла, затем снимает с него рубашку, в то время как я откидываюсь на заднее сиденье, едва в состоянии держать глаза открытыми. Как только Хантер снимает рубашку, он разворачивает одеяло.

— Я собираюсь прислонить тебя к себе, — объясняет он, выдерживая мой взгляд. Джекс прижмется к тебе с другой стороны. Потом я заверну нас в одеяла.

Даже обрывки одежды, которые у меня остались, не дают мне ощущения безопасности. Хуже того, Зей забрался на водительское сиденье, так что теперь все трое в машине.

Это так чертовски неудобно.

Зей включает обогрев, включает дворники на лобовом стекле и снова бросает на нас взгляд.

— Я могу ехать?

— Да, — отвечает Хантер, наклоняясь, чтобы поднять одеяла.

Зей смотрит мне в глаза, и, клянусь, я улавливаю малейшее беспокойство. Затем он отворачивается и едет вперед.

Хантер тянется ко мне, осторожно обнимает меня и притягивает к себе, пока моя грудь не соприкасается с его. Возможно, мне даже удается смутиться из-за этой ситуации, но потом тепло его тела просачивается в мою кожу.

Тепло.

Я думала, что никогда больше не почувствую этого.

Никогда не думала, что когда-нибудь снова буду так близка с кем-то.

Я так замерзла за последние несколько лет …

— Заверни нас в одеяла, — шепчет Джекс, обнимая меня за талию и прижимаясь голой грудью к моей спине. В отличие от Хантера, ему холодно.

Я дрожу, прижимаясь к нему.

— Прости, — шепчет он, касаясь губами моего уха. — За все.

Его слова не имеют особого смысла, но я не могу подобрать слов, чтобы спросить его, что он имеет в виду. Я чувствую, как бьется его сердце.

Как сумасшедшее. Так быстро. Либо у него в крови слишком много адреналина, либо он просто с ума сходит.

Но что могло его напугать?

Его кожа касается моей спины, и еще больше тепла разливается по мне.

Мои веки опускаются, когда я вдыхаю это ощущение, желая заснуть.

— Просто держи ее, пока мы не доберемся до дома, — говорит Зей. — Хотя, если ее состояние не улучшится, нам, возможно, придется отвезти ее в больницу.

— Кажется, она начинает согреваться. — Хантер проводит руками вверх и вниз по моему боку. — Джекс, ты в порядке?

Джекс теснее прижимается ко мне и кладет голову мне на спину.

— Да, — шепчет он. — Ты видел, кто это с ней сделал?

— Нет, — отвечает Зей с раздражением в голосе. — Я попытался догнать их, но не смог поймать ублюдков до того, как они прыгнули в свою машину. Все они были в масках, так что я не видел ни одного лица, а у машины не было номера. Все, что смог увидеть то, что они ехали на черном внедорожнике, возможно, это был Кадиллак, но я не подошел достаточно близко, чтобы быть уверенным.

— Так что, по сути, все, что мы знаем, это то, что они ездят на черном внедорожнике и что они из одной из семей, — раздраженно заявляет Хантер. — Отлично, это сужает круг подозреваемых до тех, кто является частью семьи.

— Ставлю на Портера, — отвечает Зей. — Он видел нас с Рейвен сегодня утром и тонко угрожал.

— Согласен, но мы не можем мстить, пока не узнаем наверняка, — напомнил Хантер. — Даже если формально мы не являемся частью семьи, мы все равно должны следовать правилам, иначе окажемся в глубоком дерьме.

— Я знаю, как работают правила, — огрызается Зей. — Мне не нужно напоминать.

— Не огрызайся на меня, парень, — говорит ему Хантер. — Это не я тебя обидел.

— Я знаю, — ворчит Зей. — Я просто взбешен… Мне не нравится, когда кто-то берет надо мной верх.

— Никто из нас от этого не застрахован, — голос Джекса отяжелел от усталости. — Но мы не пострадали. А она да. — Он крепче прижимает меня к себе и утыкается лицом мне в шею.

Все вокруг только и говорили, как страшен Джекс, но все, что я видела, это его милая, мягкая сторона, так что я действительно не понимаю.

— Знаю, — Зей давится этим словом и быстро прочищает горло, голос падает до жуткого, мрачного тона. — Мы выясним, кто это сделал, и тогда эти ублюдки заплатят. Они хотят сыграть в игру, поэтому давайте покажем им, как играть. Мы все можем ненавидеть семью, и все это знают, но они забыли, что, хотя мы и отделились от них, в течение очень долгого времени нас преследовали самые страшные ублюдки, которых когда-либо знал этот город. Мы знаем правила, и я думаю, что тот, кто сделал это с ней, глупо забыл об этом.

— Я полностью согласен, но еще хочу отметить, что сейчас ты говоришь очень проникновенно, — замечает Хантер с намеком на насмешку в голосе.

— Заткнись, черт возьми, — огрызается Зей. — Я просто злюсь, и я… — он затихает.

Когда они замолкают, усталость, с которой я боролась, наконец побеждает.

(2) Кид — от англ. Kid — ребенок

Джекс

Мое колено подпрыгивает вверх и вниз, пока я сижу в кресле в нашей гостиной, кусая ноготь большого пальца. Если бы Рейвен была здесь, она, вероятно, сказала бы мне остановиться, и я знаю, что должен. Но я в полном беспорядке.

— Она уже должна была проснуться, — бормочу я, нервничая.

— Она проснулась. Она просто была немного не в себе. — Зей стоит перед камином и пьет виски из стакана. — Тебе нужно успокоиться.

Сжимаю запястье. — Я пытаюсь, но ничего не получается. — И не думаю, что что-то сработает, пока Рейвен полностью не очнется, и я пойму, что она в полном порядке, или пока лезвие не прикоснется к моей коже.

Вздохнув, Зей пересекает комнату и протягивает мне стакан. Я допиваю остаток, затем возвращаю ему стакан, алкоголь обжигает горло и приглушает мою тревогу.

— Мне нужно, чтобы у тебя была ясная голова. — Зей ставит стакан на стол. Затем он опускается на кофейный столик передо мной. — Если эта игра действительно была начата снова, мы не можем допустить, чтобы ты опустил руки. Нам с Хантером нужно, чтобы ты прикрывал нас. — Он на мгновение сжимает губы. — И Рейвен тоже.

Зная, что он прав, я делаю глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоиться.

— Ты говоришь это так, будто наконец-то принимаешь ее в нашу команду.

— Был ли у меня когда-нибудь выбор? — Он выгибает бровь. — Вы с Хантером сделали этот выбор за меня, когда решили подружиться с ней, зная ее всего пару дней.

— Но разве мы знакомы с ней всего несколько дней? — бросаю я вызов, думая о фотографии.

Эта навязчивая фотография.

И этот образ Рейвен, падающей с моста. Это было так похоже на то, что случилось с Уиллоу. Только на этот раз все закончилось по-другому. Я спас ее. Кинулся за ней так быстро, что Зей даже не успел остановить машину, прежде чем я прыгнул в воду. Я думаю, Хантер побежал за мной, в то время как Зей преследовал парня, толкнувшего ее с моста. Впрочем, для меня это не имело значения. Все, что имело значение, — это то, что я спас ее, не подвел ее, как в прошлый раз.