— Эх! — сказал Андрюха. — А мы со вчерашнего утра тут, а Втором Волгограде сидели.
— Так это же рядом! — удивился хозяин. — И чего никто не зашел?
— Да там дел полно было, — парень бросил быстрый взгляд на Костю и не стал ничего объяснять.
Заметив движение в дверях кухни, Костя увидел входящего Бориса. Тот посмотрел на него и спросил:
— Ну как, Костя, поел?
— Не совсем…
— Прервись на минуту. Поговорить надо.
Покинув кухню, они прошли немного по коридору и вошли в довольно просторное помещение, в середине которого вокруг стеклянного столика стояли шесть кожаных кресел. В одном уже сидел Первый.
— Садись.
Все они уселись вокруг столика так, чтобы хорошо видеть друг друга.
Костя немного напрягся. Явно сейчас последуют расспросы. Поэтому он приготовился отвечать на нудные вопросы о своем житье-бытье до кризиса и к тому, что придётся в очередной раз повествовать о своих приключениях-злоключениях.
Однако Первый удивил его. Вместо расспросов, он сказал:
— Ну, что, Константин. Мне Борис рассказал про тебя, самое основное, но вот, что мне интересно в первую очередь. Вот, ты сам видишь, что вокруг делается. Наверное, понимаешь, что старая жизнь уже не вернётся, а будет непонятно что. Вот мне и интересно, что ты думаешь, о наступающем будущем и как там себя видишь?
Подобный вопрос удивил, но парень быстро пришел в себя. Явно этот Первый не простой тип и на много голов выше любых бандитов, мародеров, да и многих партизан. Явно интеллектуал. И надо как-то показать ему себя серьезным человеком. Но как?
Тут же подумалось, что идея объединения этих ребят с партизанами — весьма выгодное решение и, скорее всего, они уже скоро объединятся и тогда этот Первый станет одним из партизанских главарей. А он, Костя, станет тоже не последним человеком среди партизан, учитывая его "козырную роль" в объединении, плюс прошлые заслуги, плюс родство с дядей Юрой. И вот тут как раз можно вытащить свою идею с "оффшорной фирмой", которая из области безумной фантастики, уже в ближайшие месяцы, если не недели, перейдёт в реальность и тогда… Прощай всё это дерьмо, и… Здравствуйте, райские острова!
Все эти мысли за секунду промелькнули в голове парня, который сказал, пожав плечами:
— Да, что я могу думать о будущем? Конечно, этот вопрос меня занимал. Я спрашивал людей и начальника своего, Николая Иваныча, но никто толком и сам не знал, что там будет и чего ждать. Если же хотите моих мыслей, то я готов работать где угодно. Если надо, то метлу в руки возьму и дворником работать пойду. Но, если серьезно подумать, где я могу пригодиться для нашего дела в будущем, то вот какие у меня соображения.
И он кратко описал свою идею создания офшорной фирмы по программированию и о переводе ее прибылей на дело общины, которая будет организована на руинах Волгограда.
— Вот такие у меня мысли, — сказал он, закончив свой рассказ.
Сидящие за столом мужчины переглянулись.
— Ну, что я тебе говорил? — посмотрел на начальника Борис. — Видишь, какие мысли у него? Парень смотрит вперед на десяток шагов. Я же говорил, что он…
— Подождите! — не выдержал Костя. — Я ещё вот чего хочу сказать. Вот тут меня Борис нахваливает, говорит, что я молодец и прочее… Мне это, конечно, приятно, но сразу скажу — не надо из меня какого-то гения лепить. Что касается вот этого объединения, то я даю слово — сделаю всё от меня зависящее! Нужно ведь вам с партизанами объединяться, я уверен! Но на меня не надо какие-то там надежды возлагать. Ведь я не гений, а если прямо сказать — обычный лох, которому пока везёт, и не факт, что дальше я, по своей глупости, пулю в лоб не получу.
Борис усмехнулся, а Первый посмотрел на парня странным взглядом и сказал:
— Я тебе так скажу, Константин. Знаешь ли ты, сколько я за свою жизнь повидал вот этих самых "обычных лохов"? Многие сотни! А знаешь, сколько из них честно признались, что они лохи? Ноль! Ни один не признался, все только "пальцы гнули", да цену себе набивали! А тебе, я скажу прямо: ты себя явно недооцениваешь!
— Наше объединение с партизанами — очень важная вещь, архиважная! И это напрямую повлияет на судьбы многих тысяч людей! И именно от тебя будет многое зависеть!
— А можно вопрос? — перебил его Костя.
— Конечно! Спрашивай, что хочешь.
— Вот вы говорите, что это объединение очень важно. Но мне непонятно, почему вы сразу, в первые дни, не объединились?
Первый грустно хмыкнул.
— Не так это просто, Константин. Когда все началось, мы занимались главным образом мобилизацией своих ресурсов. Потратили кучу времени и не всегда успешно. Многие люди, которые ранее клялись, что в случае кризиса встанут в строй, на деле сразу же побежали грузиться в автобусы и эвакуировались. Кучу времени мы потеряли, хотя с ног сбивались, учитывая ментовские патрули в городе днем, и мародеров и прочих бандитов ночью. И когда появились партизаны, то это, признаюсь, стало для нас неожиданностью. Когда они начали с китайцами и с миротворцами рубиться, то мы сперва выжидали, собирая информацию. Тем более, что у партизан не было ставки, куда можно было направить людей для переговоров. Я отправил на их поиски, в северные районы, несколько гонцов, но они до сих пор на связь не вышли. И, кроме того, нами весьма активная работа велась на юге.
Посмотрев на Бориса, Первый сказал:
— Вот, ты тоже, послушай интересную историю.
Глядя на Костю, он сказал:
— Ты ведь из Кировского района. Слышал ты там, в округе, про авторитета или еще кого по кличке Акула? Его настоящая фамилия вроде бы Окулов, через "о".
Костя отрицательно помотал головой:
— Первый раз слышу.
— А где Кардиоцентр знаешь?
— Конечно!
Областной кардиоцентр находился на пологом и пустынном склоне огромного холма, вытянутого вдоль Волги, у подножия которого проходила Вторая продольная магистраль. Сам кардиоцентр стоял почти на его вершине. Костя также знал, что рядом с ним находился областной перитональный центр, а ниже по слону, почти прямо под кардиоцентром, университет, в котором он, Костя, учился в свое время. Там же, в стороне, находилась психиатрическая больница, а у подножия холма, у магистрали высилось высотное, этажей на двадцать, общежитие университета.
— Дело, вот какое, — говорил Первый. — Ещё в самые первые дни, много народу осталась в городе. Кто-то не доверял властям, кто-то по глупости, а кто-то по какому-то своему расчету, решил не эвакуироваться. И тогда же начался разгул криминала. Менты там только центры эвакуации держали, да главные дороги патрулировали, а во дворы не лезли, даже если там орали или стреляли — не до того было. И вот, появились там некие ополченцы, во главе которых стоял тип по кличке Акула. Как-то они там мобилизовали кучку мужиков, круто расправились с мелкой шпаной, а ставку себе устроили именно в кардиоцентре. Тупо вломились туда и захватили. Также где-то они большое количество припасов нашли, и стали народ окрестный подкармливать. Горячую воду и кашу по окрестным дворам развозить. Главный штаб у них был в кардиоцентре. Но они также все окрестности — перинатальный центр, университет, его общагу и даже психушку захватили и устроили там типа беженских лагерей, где давали народу, так сказать, еду и кров.
— Погоди, — хмыкнул Борис. — А куда менты смотрели?
— А фиг его знает, — пожал плечами Первый. — Тоже загадка. Но дело в том, что слава об этом Акуле пошла чуть ли не по всему городу. Я даже тут, в Ворошиловском районе, видел вчера старика, который посылал родных в кардиоцентр и они со жратвой оттуда вернулись. В общем, этакий вождь явился, Минин и Пожарский в одном лице. Спаситель народный по имени Акула. Я неоднократно слышал эти отзывы, про то, какой он крутой, справедливый и прочее бла-бла-бла. Что у него "тыща бойцов" и он половину города, от кардиоцентра и до Волго-Донского канала, контролирует.
— Вот, — Первый посмотрел на Костю. — При этом он называл себя и своих хлопцев — партизанами, и давал понять, что он имеет к северным партизанам самое прямое отношение. Ну, я, конечно, вышел на него. Мы людей заслали к ним, и они устроили мне встречу с этим Акулой. И что ты думаешь? Обычный бычара, браток с одной извилиной и золотой цепью на шее.